Из России, с любовью... - Даша Романенкова

Вот только Поттеру было абсолютно наплевать на пожелания директора, он сделал пару шагов в сторону мадам Помфри, и, счастливо улыбаясь, рухнул на носилки, отключаясь от внешнего мира. Они справились, они выжили и вернулись, а на всё остальное ему плевать с Вестминстерского Аббатства…

* * *

Когда Гарри проснулся, ему было так тепло и уютно, что глаза открывать не хотелось, а хотелось наоборот, тут же уснуть снова. Свет в комнате был приглушён, и он был уверен, что сейчас ещё ночь, и значит, он не мог проспать долго.

Рядом послышался шёпот.

— Они разбудят его, если не прекратят немедленно!

— И чего они там кричат? Ничего ведь не могло случиться!

Поттер открыл глаза. В Больничном Крыле царил полумрак. Он увидел лишь Любу и Миру рядом с собой.

— Это голос Фаджа, — произнесла леди Блэк, поднимаясь со стула. — А это Минервы МакГонагалл, верно? О чём это они там спорят?

Теперь голоса донестись и до Гарри. Люди кричали и бежали в сторону больничной палаты.

— Мне очень жаль, Минерва, но тем не менее… — громко произнёс Корнелиус Фадж прямо под дверью.

— Вам не следовало приводить его в замок! — кричала профессор МакГонагалл. — Когда Дамблдор узнает об этом…

Гарри услышал, как со стуком распахнулась дверь палаты. Все окружавшие его повернулись к дверям и не заметили, как Гарри сел.

Фадж решительно влетел в палату. Следом за ним вбежали профессора МакГонагалл и декан Снейп.

— Что за балаган? — раздался недовольный голос Долоховой. — Помереть спокойно не дадут!

— Хель, ты очнулась! — радостно встрепенулась Люба. — Дорогая, как себя чувствуешь?

— Как будто протаранила головой гранитный памятник, — проворчала та, отрывая лохматую голову от подушки.

Поттер, увидев живую подругу нервно хихикнул, от чего Долохова поморщилась…

— Значит, не приснилось, — проворчала девушка. — Кто кого?

— Твой череп оказался крепче, — хмыкнул Поттер.

— Где Дамблдор? — спросил Фадж у леди Блэк.

— Его здесь нет, — сердито ответила она. — Это больничная палата, министр, и вам не кажется, что вам было бы лучше…

В этот момент дверь снова распахнулась, и на пороге возник Дамблдор.

— Что случилось? — резко спросил он, переведя взгляд с Фаджа на профессора МакГонагалл. — Почему вы беспокоите больных? Минерва, я удивлён… я просил вас постеречь Барти Крауча…

— В этом больше нет необходимости, Дамблдор! — взвизгнула она. — Министр позаботился об этом!

— Только я не понимаю, какого фига они это тут обсуждают? — громким шепотом спросила Люба и Северуса Снейпа.

— Не только вы, — проворчал декан, одаривая крикунов ледяным взглядом. — Уважаемые, мои студенты пережили тяжелое испытание, я не желаю, что бы вы третировали моих воспитанников!

Но профессор МакГонагалл перебила его:

— И как только этот… это существо вошло в кабинет, — крикнула она, — оно набросилось на Крауча и… и…

— А как мистер Крауч воскрес? — задалась вопросом Хель.

— Туда ему и дорога! — вспыхнул Фадж. — Похоже, на его совести несколько убийств!

— Но теперь он не сможет свидетельствовать, Корнелиус, — заметил Дамблдор. Он не сводил с Фаджа взгляда, как будто впервые разглядел его по-настоящему. — Теперь он не сможет рассказать, почему он убил этих людей.

— Почему он их убил? Ну так ведь это и без того понятно! — горячо возразил Фадж. — Он же просто сумасшедший! Судя по тому, что рассказали мне Минерва с Северусом, он думал, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого!

— Он действительно выполнял указания лорда Волан-де-Морта, Корнелиус, — ответил Дамблдор. — Смерть этих людей была лишь побочным следствием плана, который должен был помочь Волан-де-Морту вернуть себе былое могущество. План удался. Волан-де-Морт вернул себе тело.

Фадж явно не поверил своим ушам. Растерянно моргая, он уставился на Дамблдора. Министр магии выглядел так, будто его только что ударили по голове мешком с песком.

— Сами-Знаете-Кто… вернулся? — с трудом выдавил он. — Абсурд! Дамблдор, это нелепость…

— Да, что за бред тут творится? — взорвалась Хель. — Как дохлый судья мог выполнять чьи-то приказы? У вас тут, что Некромант завёлся? Где этот конкурент? Я щас ему покажу, кто тут главный!

— Вы не поняли, мисс Долохова, — мягко ответил ей Дамблдор. — Речь идёт о Барти Крауче-младшем…

— Так он же в Азкабане умер, — пробормотал Поттер.

— Вот… Сука… — поняла намёки отца Долохова.

— Мисс Долохова! — укоризненно рыкнула МакГонагалл.

— Ну, кобель, — буркнула Хель. — Выкидыш Азкабана… Министр прав, туда ему и дорога!

— Без сомнения, Минерва и Северус уже сообщили вам, — продолжил Дамблдор, — что мы слышали признание Барти Крауча. Под воздействием Сыворотки Правды он рассказал нам, как ему помогли бежать из Азкабана и как Волан-де-Морт, узнав от Берты Джоркинс о его освобождении, явился, чтобы избавить его от отца и использовать для захвата Гарри. План сработал, говорю я вам. Крауч помог Волан-де-Морту возродиться.

— Послушайте, Дамблдор, — начал Фадж, и Гарри с изумлением увидел, как министр заулыбался, — вы… неужели вы всерьёз верите этому? Сами-Знаете-Кто возродился? Бросьте, бросьте… конечно, Крауч мог верить в то, что выполняет указания Сами-Знаете-Кого, но верить словам сумасшедшего, Дамблдор…

— Когда Гарри прикоснулся к Кубку Трёх Волшебников, тот перенёс его прямо к Волан-де-Морту, — настойчиво продолжал Дамблдор. — Он был свидетелем возрождения Волан-де-Морта. Я всё вам объясню, если вы пройдёте ко мне в кабинет.

Дамблдор бросил взгляд в сторону Гарри, увидел, что тот проснулся, но, покачав головой, сказал:

— Боюсь, я не смогу разрешить вам расспросить сегодня Гарри.

Фадж продолжал загадочно улыбаться. Он тоже посмотрел на Гарри, затем обернулся к Дамблдору и спросил:

— Мистер Поттер, что произошло когда вы с мисс Долоховой взялись за портал?

— Нас выбросило на каком-то кладбище, господин Министр, — с готовностью ответил Поттер, выдавая заранее приготовленную легенду. — Хель сильно ударилась головой, и должен признать… Я впал в панику, и не сразу догадался, что что Кубок мог сбиться с настроек, и пытался самостоятельно оказать подруге помощь. И лишь после нескольких бесплодных попыток я попытался призвать Кубок Акцио, и мы перенеслись к трибунам!

От настолько откровенной лжи у Дамблдора даже очки с носа съехали, не говоря уже об отвисшей челюсти. Но мадам Помфри наконец сумела выставить все высокие стороны за двери и заняться своими пациентами, на пару с Любой.

* * *

Друзей они увидели уже на прощальном пиру, куда их с ворчанием, но всё же отпустила мадам Помфри. Четыре дня она