Фантастика 2025-198 - Игорь Семенов

всю свою жизнь одному-единственному делу. Уничтожению всех физиков-ядерщиков, всех, кто хоть пытается вести исследования в этом направлении! Чтобы никто и никогда не создал эту дрянь, чтобы никому не довелось увидеть и пережить такого, что случилось вот с этой девчонкой и тысячами, миллионами других людей! Увы, о таком можно было бы лишь мечтать, но не более того… А еще Василий был уверен, что даже если бы он уничтожил всех физиков-ядерщиков, то на смену им пришли бы другие. И они все равно создали бы проклятую Бомбу! И все равно взорвали бы какой-нибудь гигантский вулкан… И все бы все равно повторилось! Историю изменить нельзя – просто потому, что она обусловлена объективными законами развития общества, а не ролью отдельной личности в истории.

- Пошли чаю попьем, - обращаясь к девушке, произнес Василий. – И как тебя звать-то хоть, чудо рыжее?

- Мелисса, - ответила девушка. – Мелисса Уильямс…

- Мелисса? У нас в России трава есть с таким названием, - удивленно произнес Василий. – Ее в чай добавляют для запаха… А я Василий, можно – Вася…

- Ты русский? – удивленно произнесла девушка.

- Ага, - подтвердил парень. – Из СССР…

- Советский Союз, Иосиф Сталин, колхоз, коммунизм? – произнесла эти слова по-русски девушка с таким забавным акцентом, что он не выдержал и рассмеялся.

- Ну да… Советский Союз, Иосиф Сталин и так далее, - ответил он.

Как ни странно, но невольно у Василия получилось то, чего он не представлял как добиться специально. Отвлечь хоть на время девушку от своих переживаний – ведь он оказался тем странным и загадочным русским, про которых она слышала столько самых разных диких слухов. И про их GULAG, и про Сталина с Пономаренко, и про советские ракеты и многое другое… А уж сколько их ругали и ее родители знакомые, говорили про то, что там вовсю притесняют церковь и вообще построили чуть ли не антихристово царство.

В то время, как кругом росло движение хиппи, панков, байкеров и всяких прочих субкультур, когда вовсю раскручивалась идея сексуальной революции, родной поселок Мелиссы оставался своеобразным патриархальным медвежьим углом, где на подобные тенденции смотрели с откровенной неприязнью, чуть ли не как на проявления сатанизма. Сами-то они были «добрыми католиками»! С откровенной неприязнью относились у них и к СССР и коммунизму… А уж русских Мелисса до того видала лишь в фильмах вроде «Вторжения в США», «Маньчжурского кандидата» или «Красного ужаса». Последний им даже в школе показывали! Казалось бы, она должна бояться и ненавидеть русских больше всяких сектантов с людоедами! Вдруг вот этот сидящий напротив парень сейчас начнет ее пытать или насиловать?

Вот только сейчас почему-то она смотрела на самого настоящего русского из СССР, но почему-то вызвать в себе ненависть к нему не получалось. И даже страха перед ним не было! Может быть, уже просто разучилась бояться? Или после тех людоедов он не выглядел страшным? Или… Мало ли их может быть, этих «или»? А вот те людоеды… Один из них так и вовсе был ее одноклассником!

- За что Бог покарал нас? – тихо произнесла девушка.

- Не знаю, - пожал плечами Василий. – Я атеист и в Бога не верю… Но даже если он и существует, то вряд ли вмешивается в наши дела. Так что извержение… Мы, люди, устроили его сами, - усмехнулся парень.

- А расскажи про Советский Союз? – вдруг спросила Мелисса.

Откровенно говоря, ей сейчас было все равно, о чем говорить… Лишь бы отвлечься от воспоминаний, лишь бы не думать! Хотя бы попытаться выкинуть из головы навязчивую мысль о самоубийстве и дать себе время на то, чтобы хотя бы попытаться придумать себе какую-то цель, какой-то смысл жизни. Что-то, что даст силы жить дальше. Пусть ей и не хотелось жить дальше и ее вряд ли остановил бы даже страх перед адскими муками, но родители… Ведь прав этот русский!

А Василий принялся рассказывать про жизнь в СССР – стараясь вспоминать лишь хорошее и уже даже не замечая плохого. И теперь уже виня во всем произошедшем лишь самого себя. Ну как он, со своим пролетарским происхождением, мог пойти на поводу у уродов-антисоветчиков? И постепенно он даже увлекся своим рассказом, а девушка лишь сидела и молча слушала его, пытаясь представить себе странную страну за океаном. Про то, как живут в СССР и во что верят, чего добиваются люди – и про самовлюбленных идиотов диссидентов. Рассказывал какие-то забавные истории из жизни и из своей армейской службы – а там-то всякого хватало. И пусть многое из рассказанного Василием казалось девушке странным и непонятным, но она не перебивала. И в какой-то момент ей вдруг даже захотелось самой хоть одним глазком взглянуть на этот СССР, на то, какие же они – настоящие, а не киношные, коммунисты… Может быть, не такие уж они и страшные, как она привыкла думать?

За этим разговором, где Мелисса больше слушала, чем говорила сама, пролетело часа два или три прежде, чем их прервали. Прибежал посыльный от «мэра».

- Васек, тебя шеф зовет! – буквально с порогу ляпнул тот.

- Сейчас, - только и кивнул в ответ Василий.

- Уходишь? – когда посыльный вышел из дома, спросила у парня Мелисса.

- Угу… Шеф вызывает.

- Ну иди… И… возвращайся скорее!

- Я постараюсь, - ответил Василий. – Ты-то как? Глупостей без меня не натворишь?

- Нет, - покачала головой девушка. – Не бойся…

К некоторому удивлению она поняла, что ей и впрямь стало полегче… Во всяком случае, хвататься за нож или пистолет уже не тянуло. Пусть даже рассказанные Василием истории зачастую оказывались ей непонятны из-за разницы менталитета, но что-то в душе они все же затронули. Умирать вдруг расхотелось… Хотя и как жить дальше – она пока не определилась.

- Может, ужин сготовишь? – вдруг предложил Василий, решив занять ее хоть каким-то делом чтобы отвлечь от воспоминаний.

- Хорошо, - коротко кивнула Мелисса. – Сделаю…

Быстро собравшись, Василий отправился к шефу… Раз вызывает – значит, и впрямь что-то срочно понадобилось. А с шефом-то шутки плохи! Нрав у него крутой, за косяки может и дубиной прямо на месте избить, и пристрелить без всякого суда и следствия. Так что уже через десять минут он входил в его кабинет. Идя сюда, Василий почему-то думал о том, что окажется на каком-нибудь совещании.