Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

узор? Это базовая матрица перемещения. Она как бы… сворачивает пространство между двумя точками. Добавляешь координаты места назначения, и готово — можешь прыгнуть хоть на другой конец Империи. Конечно, если хватит маны.

— То есть свитком нельзя открыть портал в иномирье?

— Нет, конечно. Хотя теоретически… но экспериментировать мы не будем, да, Кость?

Мы свернули в боковой коридор.

— Кстати, есть нюансы, — я понизил голос. — Во-первых, нужно знать символ места назначения. Это как номер телефона — без него никуда. Каждая точка в пространстве имеет свой уникальный код. Во-вторых, — я постучал пальцем по странице учебника, — свиток жрет ману как не в себя. А еще говорят, что особо одаренные маги могут превратить свиток в настоящий артефакт. Представляешь? Постоянный портал в кармане.

— Да когда ты еще учиться успеваешь⁈ — Костя аж споткнулся.

Мы подошли к аудитории. Массивная дубовая дверь, почерневшая от времени, с бронзовыми накладками в виде рун. Такие же древние, как сама академия — наверняка помнят еще первых мастеров порталистики.

Дверь открылась с протяжным скрипом, впуская нас в полумрак помещения. Ряды столов поднимались амфитеатром, на каждой парте лежало по свитку — желтоватые листы.

За преподавательским столом восседал… персонаж. Натуральный безумный ученый — длинный, тощий, с всклокоченными седыми волосами, торчащими во все стороны.

Потертый камзол неопределенного цвета, залатанный на локтях. На носу громоздились очки с такими толстыми линзами, что глаза за ними казались огромными, как у стрекозы.

Когда все расселись, он медленно поднялся, и эти гипертрофированные глаза уставились на нас через толщу стекла:

— Меня зовут Аркадий Семенович, и я научу вас искусству пространственных перемещений. — Он сделал паузу. — Или не научу.

Его голос звучал так, словно мысли витали где-то очень далеко от этой аудитории. Он обвел класс рассеянным взглядом, как будто удивляясь, откуда здесь столько народу:

— Перед вами свитки. У каждого точка отправления — его парта. Задача проста до безобразия — переместиться в другую точку аудитории. Всего-то и нужно — правильно нарисовать схему и активировать.

Он снова замолчал, с интересом разглядывая потолок, словно там происходило что-то невероятно увлекательное:

— Кто сможет — свободен до конца года. Кто не сможет… — он пожал плечами с таким видом, словно его это совершенно не касалось, — будет пытаться снова и снова. В этом году, в следующем… Хоть до самого выпуска. Мне, повторюсь, совершенно все равно.

Я развернул свиток, внимательно изучая тонкую вязь символов. Интересная задачка…

С одной стороны, простое перемещение в пределах видимости. С другой — нужно идеально просчитать координаты. Малейшая ошибка в расчетах, и можешь оказаться внутри стены. Или внутри другого студента, что еще хуже — потом обоих придется соскребать со стен по частям.

Аркадий Семенович тем временем устроился в своем потертом кресле с какой-то древней книгой:

— Можете приступать. Только не забудьте — если что-то пойдет не так, лазарет в другом крыле. — Он перевернул страницу. — Я туда не провожаю.

Я наблюдал за Аркадием Семеновичем, отмечая каждый нюанс его поведения. Эта показная рассеянность, снисходительный тон, демонстративное безразличие — классический образ гения, считающего всех вокруг недостойными его внимания.

А уж то, как он смотрел на класс «Б»… Словно на группу умственно отсталых, случайно забредших в храм высокой науки.

— Он всегда такой, — донёсся приглушённый шепот с передней парты. — Дает невыполнимые задания, а потом делает вид, что читает, пока мы мучаемся. В прошлом году ни один первокурсник так и не справился.

Аудитория погрузилась в напряжённую работу. Воздух наполнился шелестом переворачиваемых страниц и приглушёнными ругательствами — студенты корпели над формулами перемещения.

Я склонился над своим свитком, когда легкое движение воздуха заставило меня насторожиться. Обернулся — рядом пустовало место, где только что сидел Костя.

— А-а-а! Твою ж мать! Больно, сука! Моё лицо! — раздался отчаянный вопль с противоположного конца аудитории.

Я быстро нашёл взглядом источник шума и едва сдержал смешок — Костя, похоже, решил проверить прочность стены собственным лицом.

Причём весьма основательно: нос в мясо, свёрнут почти на девяносто градусов, из рассечённой брови хлещет кровь, губы превратились в кровавое месиво, а челюсть явно съехала куда-то в сторону.

— Спокойно, сейчас мы тебя починим, — я подошёл к нему, уже активируя целительскую энергию.

Сила потекла через руки, и началось то, что я про себя называл «реверсивной съёмкой».

Кровь, подчиняясь моей воле, начала затекать обратно в сосуды. Переносица с влажным хрустом встала на место, осколки хряща срослись заново. Края рассечённой брови потянулись друг к другу, сплетаясь в единую ткань.

Разбитые губы затягивались на глазах, опухоль спадала, оставляя после себя чистую, здоровую кожу.

Вокруг нас собралась толпа зевак. Да что такого-то? Лекаря, что ли, никогда не видели?

— Это… это невозможно… — прошелестело в толпе. — Мы же в барьерной зоне! Здесь блокируется любая магия, кроме пространственных свитков!

— Он не мог его вылечить, — кто-то ткнул в меня пальцем. — Точно не студент класса «Б».

Да идите вы все в пешее эротическое. Последним штрихом вправил Костину челюсть — раздался щелчок, и его лицо наконец приобрело нормальные человеческие очертания.

Толпа расступилась, пропуская Аркадия Семеновича.

— Молодой человек, я очень сомневаюсь, что ваше место в классе «Б». — Он нервно поправил очки, и я заметил, как дрожат его руки. — Нет! Я совершенно уверен, что это не ваш уровень.

И тут я почувствовал это — знакомое покалывание в воздухе, словно перед грозой. Волосы у всех присутствующих начали медленно подниматься, как от статического электричества.

По коже побежали мурашки, а во рту появился металлический привкус — верный признак накапливающейся магической энергии.

Да чтоб тебя… я. Только не здесь, только не сейчас…

БАХ!

Взрывная волна ударила со всех сторон одновременно, отбросив студентов к стенам. Началось веселье…

* * *

София Златомирская стояла у окна своей комнаты в общежитии, прижимая телефон к уху. С каждым словом дедушки её пальцы всё сильнее сжимали корпус устройства.

— Милая, это отличный шанс для нашей семьи, — вкрадчивый голос Бориса Аристарховича сочился медом. — Подумай сама — союз двух древних родов…

«Союз? — в её голове вспыхнула горькая усмешка. — Нет, дедушка. Это не союз. Это попытка использовать меня как оружие против Димы.»

Она прикрыла глаза, вспоминая все те моменты, когда украдкой наблюдала за ним. Столько лет она носила эти чувства в себе, не смея даже намекнуть.

— … и