Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Небогатов о бое в заливе Петра Великого гораздо подробнее и точнее тех «крох», ставших известными Брусилову по дипломатическим каналам. Подозрительный Свенторжецкий «рыцарям моста Певческого» не верил абсолютно, потому нашёл толкового прапорщика из призванных на службу университетских математиков, и приставил к Небогатову как личного шифровальщика, клятвенно пообещав сухопутному шпаку, возжаждавшему морской романтики, погоны мичмана.

Адмирал ждал командира «Изумруда» в салоне, тут же находился и вышеупомянутый «мокрый прапор».

Спокойно выслушав не по уставу эмоциональный доклад Ферзена, командующий забрал предназначенный ему пакет.

— Благодарю за службу, Василий Николаевич, возвращайтесь на «Изумруд», до точки рандеву пойдёте с нами, — Небогатов повернулся к шифровальщику, передал ему стопку листов с непонятными значками и цифрами, — Михаил, начинайте работать прямо здесь, сейчас. Я провожу господина капитана второго ранга и вернусь.

Вице-адмирала совершенно не интересовал «боевой счёт» отряда Брусилова, количество утопленных судов и номенклатура грузов, не пришедших в Японию. Небогатов просил Ферзена рассказать — какое впечатление произвели на командиров крейсеров известия о поражениях русского флота.

— Что ж, Владимир Александрович и Лев Алексеевич грамотные офицеры и совершенно правильно делают, что не доверяют победным реляциям японских источников, — адмирал хмыкнул, — я допускаю, что Камимура мог утопить «Мономах» и «Николая», но чтобы Того за час раскатал Бухвостова и где — в заливе Петра Великого?! Ни за что не поверю. Полагаю, что эти газеты адресованы нам, чтобы испугались возвращаться, задумались об интернировании. Ладно, Василий Николаевич, вам на «Изумруд», а мне ждать расшифровку рапорта Бухвостова, завтра на «Громобое» проведём Военный Совет…

23 июня в полдень внушительная русская крейсерская эскадра дрейфовала в сотне миль южнее Квельпарта, «Урал» и «Рион» ушли в дозор, на мостике «Урала» стоял новый командир — капитан второго ранга Алексей Александрович Зуров. Небогатов со своим «походным штабом» перебрался на «Громобой», туда же «перескочил» и кавторанг Семёнов, тепло и сердечно попрощавшийся с экипажем «Урала».

Пока вспомогательные крейсера оберегали эскадру от излишнего внимания, «Светлана», «Изумруд» и госпитальный «Орёл» вели угольную погрузку с «жертвенного англичанина». На «России» и «Громобое» нужды в угольном аврале не было, и Военный Совет на флагмане проходил в спокойной обстановке.

— Господа офицеры, — начал адмирал, — как вы уже осведомлены, отряд броненосцев Бухвостова имел столкновение с эскадрой адмирала Того под Владивостоком. У японцев в сражении приняли участие «Микаса», «Асахи», «Сикисима», «Фудзи», «Ниссин», «Кассуга». С нашей стороны — «Александр», «Суворов», «Орёл», «Бородино», при поддержке «Осляби» и «Ушакова». «Аврора», днём ранее встретившаяся с вражеской эскадрой, преградившей ей путь во Владивосток, ушла на норд-ост, прикрывшись дымовой завесой, попаданий в крейсер не было, что подтверждает «Грозный», выходивший с «Авророй» в рейд. Миноносец на всех парах ушёл во Владивосток и предупредил о приближении Того. Вероятно сейчас Егорьев спокойно вернулся на базу.

— Ваше Превосходительство, — Брусилов, совсем как первый ученик в классе, поднял руку, — «Бородино» и «Ослябя» снова в строю?

— Не спешите, Лев Алексеевич, всё что знаю — расскажу, — Небогатов неодобрительно посмотрел на своего любимца, — а знаю я, увы, далеко не все подробности случившегося, только самое основное. Прибудем во Владивосток, вот там разберёмся и в мелочах.

— Продолжаю, «Бородино» действительно починился, «Ослябя» нет, поэтому Бэр и Миклуха действовали отдельно от «бородинцев», нацеливаясь против «Ниссин» и «Кассуга».

Бухвостов сообщил, что первоначально неприятель демонстрировал намерение сблизиться на пистолетный выстрел, пошёл строем фронта на нашу колонну, маневрировавшую как и в майской стычке между островами Аскольд и Стенина. Против подводных лодок, точно также как и 30 мая, погрузившихся в виду неприятеля, японцы выпустили шесть миноносцев с увеличенным количеством артиллерии, скорее всего, без минных аппаратов и те начали выписывать «восьмёрки». Очевидно, так Того пытался сорвать удар из под воды. По миноносцам с «бородинцев» был открыт огонь средним калибром, один утоплен, два серьёзно повреждены. Вероятно, дестройеры заранее списывались в неизбежные потери. Бухвостов посчитал, что Того пойдёт ва-банк, на размен, но японцы легли на параллельный курс и навязали артиллерийский бой главных сил на сорока — сорока пяти кабельтовых. Ограничения в маневре сказались на скорости колонн — всего десять узлов. Того явно опасался минных банок и удара подлодок, часто менял курс, но стрелял заметно точнее: «Александр» получил семь «двенадцатидюймовых приветов», «Суворов» — три, «Орёл» — пять, «Бородино» — семь. Каждый «бородинец» кроме того «словил» по 10–15 попаданий средним калибром. «Ослябе» десятидюймовый подарок с «Кассуга» снёс трубу, больше попаданий в «Ослябю» не было, но японцы видимо из-за этого снаряда и дыма, записали броненосец Бэра в потенциальные утопленники. Бухвостов обращает внимание — японские снаряды сплошь фугасного действия, броню не пробивают, однако вызывают страшные пожары, горит даже то, что гореть не должно. Я доверяю Николаю Михайловичу, а он подчеркнул, что после ликвидации пожаров четыре броненосца были готовы продолжать бой и поход — скорость не упала, артиллерия, за исключением выбитых двух шестидюймовок на «Александре» и одной на «Бородино», находилась в исправности.

— Николай Иванович, — Брусилов, снова тянувший руку, получил наконец одобрение адмирала и задал интересующий всех вопрос, — но почему Того отвернул, если его комендоры нащупали дистанцию?

— Наши тоже не зевали. Бухвостов сообщил о трёх точно зафиксированных попаданиях главным калибром в «Микасу», пять бронебойных заколотили в «Асахи», по разу отмечались попадания двенадцатидюймовых в «Сикисиму» и «Фудзи». А вот «Ниссин» и «Кассуга» похоже, остались целыми. Впрочем, как и «Ушаков». Из рапорта следует, что наши снаряды разрывались гораздо чаще, чем при отстреле на полигоне, данные получены после опроса командиров и артиллерийских офицеров «бородинцев». Если действительно так, все офицеры и матросы, занятые на переснаряжении боекомплекта, будут представлены к наградам.

— Далее, на пятьдесят пятой минуте боя, если считать с момента открытия огня главным калибром, «Суворов» удачно «влепил» своему оппоненту в линии — «Асахи», у японца рванула кормовая башня, думали — броненосец взорвётся, уже «Ура» кричали. В эти же минуты «Скат» исхитрился и выпустил с десяти кабельтовых мину по «Микаса» и хоть та затонула на полпути, однако ж этого хватило для выхода японцев из боя. Бухвостов не организовал преследование так как был уверен в гораздо большей избитости «бородинцев», очень уж сильные пожары разгорались на «Бородино» и «Суворове», да и «Александр» здорово полыхал — доберись огонь до погребов…

Потому первоначально о погоне за Того не думали, когда же справились с пожарами, враг ушёл слишком далеко. Николай Михайлович признаёт ошибкой оставление на броненосцах шлюпок, которые в сражении у своей базы явно лишние, и послужили пищей для огня, а также отмечает необходимость усиления противоосколочного бронирования. Боевые рубки «бородинцев» просто «собиратели осколков».

— Каковы потери на эскадре, Николай