Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

бы вполовину такой, какой видела я сейчас, то понятна его страстная любовь к сироте. И понятно, почему настоящая Тайра предпочла маскироваться с помощью трав-трансформингов. Ей наверняка проходу не было от жаждущих сорвать такой прекрасный цветок, оборвать ей и лепестки, и крылышки.

Она раскачивалась, пригорюнившись, на вытащенной из стены веточке «вьюнка», а над ее златокудрой головой виднелось углубление свежезаросшего, но еще не до конца сомкнутого разлома высотой с девятиэтажку, отличавшегося от остальной стены более ярким и частым плетением «вьюнка».

При нашем появлении Тайра подняла голову, смахнула слезинку с розовой щеки.

– За мной, да?

– Ты не рада? – Из раскрытого клюва ворона раздался вместо карканья вполне человеческий голос.

– А чему радоваться, некромант? – всхлипнула прекрасная девичья душа. – Ты вытащишь меня отсюда даже против воли, поселишь в недозревшее растение, да еще и в подземелье. Я не смогу ни говорить, ни слушать, ни смотреть. Это хуже одиночной тюремной камеры. Разве не могу я остаться здесь хотя бы до тех пор, пока моя маргисса созреет?

– Не можешь. Твоих рук дело? – Ворон, подлетев к разлому, уцепился за край когтями и сложил крылья.

Я же бесстрашно повисла в воздухе, раскинув крылья. Удобно, словно в огромной молочной ванне лежишь.

Тайра взглянула на полузаросшую трещину, пожала плечами.

– Моих. И что? Я пыталась помочь сестре. Ведь все айэ – сестры и братья.

Вот дура. Если бы я тогда ударилась виском посильнее, никто бы не спас. А у нас одно тело на троих.

– На двоих, – стрельнула в меня глазками златокудрая фея, показывая, что мои мысли для нее – открытая книга.

Нечестно. Я ее мыслей не слышала, а ведь мы одно тело делим!

– Не получилось? – почти ласково спросил ворон.

– Я не ставила целью сломать твой блок, Ворон. Я же не сумасшедшая, чтобы выпускать такую силу, которая может разрушить сосуд наших душ. Мне нужно было выяснить, жива ли душа Тиррины и можно ли ее спасти.

– Выяснила? – Голос Дэйтара стал еще ласковее.

Тайра поежилась, с опаской покосившись на черную птицу.

– Да. Она… я… Она сбежала.

– Как – сбежала? – Ворон даже клювом клацнул.

– Ее тут нет, но она была. Я видела. Эта тварь вылезла, едва меня не убила и сбежала из нашего тела!

– То есть как сбежала? Куда? – изумилась я.

Изумрудные глаза сверкнули на меня.

– Туда, куда Тиррина и хотела, – в твой мир. В твое тело.

– Что?! Зачем?

– Откуда я знаю? Она мне лишь сказала, что пусть теперь тебя казнят за убийство, не жалко, а она сматывается. Некромант, ну ты же можешь прочесть остаточные следы! Ты же не просто некромант, ты – Ворон Орияр, Черное Око, ловец душ. В конце концов, ты почти демон. Ты же можешь ее найти, поймать и вернуть!

Ворон склонил голову набок, блеснул необычным для своей породы серым оком, словно алмазом.

– Зачем?

Тайра всплеснула изящными ручками:

– Как – зачем? Тиррина – единственный дракон, оставшийся в Айэре! Это будет безвозвратная потеря для нашего мира!

– И что готовы заплатить айэ, чтобы я вернул вам дракона?

– Это нужно с королевой Зим говорить.

Ворон насмешливо каркнул. И снова перешел на речь:

– А королева Весны не знает?

Тайра ошеломленно моргнула и покраснела.

– Откуда ты… С чего ты взял?

– Стала бы Зим так хлопотать ради простой айэ!

– Я еще не королева. Еще не унаследовала силу, и вряд ли унаследую. А вот если выйду замуж и рожу дочку от мага, то она уже может стать королевой Воздушной Весны.

– А Тиррина должна была стать королевой Лета?

– Огненной королевой Лета, – уточнила златовласка. – В старину айэни различались не только по четырем временам года, но и по четырем стихиям.

– Шестнадцать сил Айэры, – кивнул ворон.

– Сейчас осталось всего восемь, если не считать меня и Тиррину, но Тирра сбежала, – вздохнула Тайра и покосилась на меня. – Мне очень жаль, Тамара, но не в моих силах было ее задержать. Тебе некуда возвращаться.

Мне надоело висеть в пространстве, и я взгромоздилась на край разлома рядом с вороном.

– Если это правда, то теперь я хотя бы знаю, что мое родное тело в целости и сохранности. Не стала бы Тирра прятаться в разложившийся труп. Надеюсь, папа упечет любимую дочку в больничку, где ее излечат от мании величия и агрессии. У нас отличные психиатры.

Стрекозиные глазки оживленно заблестели. Бедная фея, совсем ее драконица запугала! Но ворон испортил веселье:

– Если Тайра не лжет и Тирра действительно сбежала, это удобный способ заставить меня самого снять блок.

– Но вы же все равно собирались это делать?

– Только после того, как переселим Тайру. Пора, принцесса Весны, вашей душе занять другой сосуд.

Взметнулись огромные, во все небо, черные крылья. Такие огромные, что свет померк у меня в глазах.

И я очнулась.

А в голове еще звучал нахальный голос некроманта: «После такого интимного полета наших душ, дорогая мэйс Тома, вы, как честная девушка, просто обязаны выйти за меня замуж».

Эпилог

Я очень странно себя чувствовала после того, как некромант и менталисты провели, по сути, обряд экзорцизма и изгнали из меня душу Тайры Вирт, переселив ее в растущий организм маргиссы. Очень одиноко. Как будто чего-то не хватало.

Но вот что интересно: знания о Счастливой Подкове, северных болотах и жизни дочери рыцаря будто бы остались, как подарок. Не такие яркие и подробные, как в те дни, когда во мне жила душа северянки, но они были и всплывали в нужный момент. Даже знания айэ, которые я нигде не могла вычитать, словно кто шептал в ухо. Например, какие травы будут полезны для выращивания боевых петухов.

Соприкосновение наших душ с Тайрой не прошло бесследно.

Как и с чудовищной душой Тиррины Барренс. От нее мне тоже остались путаные воспоминания о ее жизни, полной ненависти и одиночества. Я бы с удовольствием избавилась и от этих крох.

Ворон в тот же день по велению короля разрушил магический блок, высвободив связанные силы в теле Тиррины. Именно тогда я убедилась, что права матушка Зим: магия – это прежде всего душа. А я не маг. Высвободившиеся силы – огненной айэ и черной некромантии – махнули двумя крылами за моей спиной и развеялись. Я не смогла их удержать.

И это окончательно убедило короля (после свидетельств менталистов и еще двух некромантов, кроме Дэйтара Орияра), что душа графини Барренс действительно ускользнула от правосудия. Она бежала, испугавшись расплаты за убийство собственной семьи во время инициации дракона, за поджог дома и смерть десятков слуг.

Разбирательство менталистов и некромантов с остатками ее памяти показало, что инициация произошла после ссоры с родителями, запретившими ей возвращаться в столицу под