Понять Вечность - Борис Долинго

– Вот сам и вытаскивай, – предложил я, кривясь от боли.

Калабанов снова пнул меня, попав в колено так, что там, как будто что даже хрустнуло.

– Времени нет с тобой разбираться, хочешь жить, падла? Но для начала, если сейчас же не побежишь, я начну тебе что-нибудь отстреливать…

Он вскинул автомат и сделал шаг, выбирая удобную точку для выстрела. При этом он оказался в проёме двери на крыльцо.

«Б'ах!» – грохнуло со двора, и голова Калабанова по дурацки дёрнулась. В виске у него образовалась довольно аккуратная дырочка, из которой фонтанчиком ударила тёмная кровь. Колени Виктора Петровича подогнулись, и он упал, где стоял, заваливаясь назад.

Я полулежал на лестнице и дико смотрел на труп Калабанова.

В дверь с крыльца просунулась голова Саши со своей «сайгой» наперевес.

– Ты откуда? – только и выдохнул я.

– Светка, дура, к счастью, вернулась с полдороги, – нелогично затараторил он. – Я её перед съездом к дому в машине оставил, а сам сюда.

Саша был очень бледен.

– Я же тебе говорил – уехать, – сказал я, пытаясь встать и морщась от боли в колене и копчике.

Саша смотрел на меня круглыми глазами, и его начало мелко трясти. Только тут я обратил внимание, что руки у него почему-то в грязи.

– Он хотел тебя убить… – пробормотал он.

– Да, вполне вероятно, – Я с сарказмом выругался, и сделал шаг, припадая на одну ногу, пытаясь переступить через тело Калабанова. – Тут уже стольких поубивали. Давай-ка уносить ноги.

– Надо же забрать диски с программой и шлем… – начал Саша, но его перебил голос из-за спины.

– Да, ваш друг прав, но торопитесь!

Я вскинул голову, а Саша резко обернулся, выставляя вперёд «сайгу».

Посреди веранды стоял мужчина в каком-то подобии спортивного, как мне показалось, костюма. Мужчина поднял пустые руки, демонстрируя, что безоружен.

– Поторапливайтесь! – повторил он. – Заберите все компакты, и включите форматирование жёстких дисков. И лучше подожгите дом. Кроме того, в дальней комнате под кроватью – тайник. Заберите там сумки, вам они пригодятся, а я пошёл.

– Стойте! – крикнул Саша. – Вы кто такой?

Незнакомец помахал пальцами поднятой правой руки – и исчез!

– Ты что-нибудь понял? – ошарашено спросил Саша.

– В основном только то, что надо поторапливаться, – сказал я. – Давай, ты займись компьютерами, а я посмотрю, что это за тайник.

В коридоре, откуда выскочил Калабанов, лежал мужчина в явно дорогом костюме. Рядом валялся пистолет ТТ. Очевидно, он стоял за спиной Калабанова, и пуля сержанта Берта, миновав Виктора Петровича, попал ему прямо в лоб. Малоприятное зрелище – девять миллиметров, попавшие в лоб с близкого расстояния.

– Пименюк! – почему-то с удивлением выдохнул Саша.

– Ты его знаешь, что ли? – спросил я, подбирая на всякий случай заряженный пистолет.

– Да, в политехе видел…

– Что ж, одним корифеем программирования в России меньше, – только и молвил я. – Пошли!

Саша бросился к люку в подвал, который, как нам описал Мишка находился в комнате справа по коридору на первом этаже, а я поковылял в дальнюю.

Там за кроватью я, действительно, нашёл тайник, в котором покоились две сумки. Одна была мне известная, а вторая существенно побольше, и тоже набитая заморскими деньгами.

Я вытащил сумки в коридор и заглянул в подвал, где горел яркий свет. Прихрамывая, я всё-таки спустился по лестнице вниз.

Этого помещения явно не было при прежнем хозяине-профессоре. Как только Калабанов умудрился выкопать такую нору под уже построенным домом, да так, что никто, я уверен, ничего не заметил со стороны? Хотя, конечно, деньги делают всё.

Подвал имел площадь метров тридцать. Там стояло несколько столов и два компьютера. Кроме того, один стол был полностью завален разными радиодеталями, среди которых валялись два шлема, наподобие нашего, с которым явно пытались что-то делать. А наш шлем лежал перед одним из компьютеров.

И ещё в подвале в крови лежали два трупа – очевидно, это были программисты и, судя по всему, их пристрелил Калабанов. Зачем – мне было некогда гадать. Скорее всего, чтобы не оставалось свидетелей. Что ж, Виктор Петрович только упростил нам задачу, прости господи, а то я бы не знал, что с этими парнями делать.

Саша уже почти закончил и сейчас возился с «винтом» последней машины.

– Вон диски! – кивнул он на стопку «компашек» на столе.

– Наши-то тут?

– Да, но на всякий случай я собрал всё, что было.

– Давай кончай и уходим.

Я осмотрелся и, подобрав валявшуюся в углу объёмистую сумку, запихнул в неё шлем-преобразователь и диски. Тут же в углу комнаты я заметил двадцатилитровую канистру. Интересно, а это зачем?

Открыв крышку, я почувствовал резкий запах бензина – Калабанов, видимо, хотел быть готовым основательно заметать следы. Ну, что ж, нам следы тоже были не нужны, да и этот незнакомый дядя посоветовал.

– Забери там ещё сумки, – сказал я Саше, – и заводи машину. А я сейчас.

Я обильно полил подвал бензином, и, ковыляя по крутой лестнице, вылез наверх. Здесь я вылил остатки из канистры, постаравшись расплескать как можно больше на стены.

Оторвав кусок от валявшейся на какой-то тумбочке газеты, я скрутил жгут и вышел на крыльцо, куда протянул по полу тонкую ниточку бензина.

На секунду я остановился и взглянул на часы. Боже мой, с момента, когда я это сделал последний раз у калитки прошло всего двадцать восемь минут! Невероятно!

Ноги разъезжались на стреляных гильзах и я невольно отпихнул их. В свете с веранды покатилась одна красная и длинная. Я нагнулся и сунул его в карман к тем двум, что отдал мне Сомс – чёрт, чуть не забыл про неё!

Я в последний раз посмотрел на тело, в котором пребывал сержант Берт, на смутно видимый на дорожке перед крыльцом второй труп десантника и вздохнул. Простите меня, ребята, те и эти! Эти выполнили свой долг перед виртуальной, но всё же страной, которой они служили, а те… Надеюсь, им понравится служба на новом месте. Я постараюсь, чтобы им было там неплохо.

Прости меня, добротная профессорская дача, но лучше бы ты никогда не попадала в собственность к таким, как Калабанов, увы…

Я вздохнул, щёлкнул зажигалкой и бросил маленький бумажный факел в лужицу бензина. Пламя радостно фыркнуло и побежало вглубь дома по дорожке, которую ему указал я.