Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

— Мда, задаёте вы задачки, господин капитан второго ранга. Что ж, вижу устали, — Небогатов поднялся, за командующим вскочили и Семёнов с Бухвостовым, — ступайте, отдохните, а мы с Николаем Михайловичем пойдём собирать нашу эскадру.

Смертельно уставший кавторанг едва дошёл до дивана в кают компании, где сразу же и «отключился». Вестовые аккуратно перенесли офицера в каюту Бухвостова, устроившегося на мостике подле комфлота.

Обратный путь до Владивостока проходил скучновато. «Изумруд», отбежав на полтораста миль восточнее базы информировал командующего что путь свободен, но была среди десятка радиограмм и печальная новость — в Морском госпитале скончался вице-адмирал Бирилёв, так и не оправившийся от пуль революционеров. В память о командующем, расстрелянном террористами на крыльце штаба Тихоокеанского флота, на эскадре приспустили флаги. Походный ордер был выстроен с учётом обстановки на данный момент — в помощь «Изумруду» поспешил брат-камешек, с такой же мощной радиостанцией, готовый сменить одноклассника, поистратившего уголь в гонке с «Отовой» и «Ниитакой».

Все прочие свою скорость соразмеряли с «Камчаткой», шедшей на правом траверзе флагманского броненосца, «Аврора» прикрывала адмиральский корабль слева. За плавмастерской держались «Сенявин», «Апраксин» и «Терек». «Россия» и «Громобой» с тремя миноносцами поотстали на десяток миль и разошлись вправо-влево. Брусилов надеялся поймать неосторожного японского разведчика, или же отбить атаку отряда миноносцев, нацеленных на ядро эскадры — «Александр», «Суворов», «Орёл».

В кают-компании флагмана офицеры внимательно рассматривали осколки снарядов, выпущенных из орудий «Александра» и «Суворова» по окрестностям Вакканая. Артиллеристы, высказывавшие ранее свои соображения в докладной записке командующему, хмуро крутили огромные в ладонь, в пол-ладони осколки. Пережившие короткий но яростный бой с броненосцами Того у Владивостока офицеры невольно сравнивали русские снаряды с японскими.

— Да, господа, — если не считать подрыв башни главного калибра на «Асахи», нам, выходит и похвастать нечем. А вспомните, от японских попаданий горели все четыре «бородинца»…

— Ну, горели, так ведь не сгорели. И япошки ретировались, получив своё.

— Полно, господин лейтенант, просто повезло, что сошлись у собственной базы, противник был стеснён в манёвре нашими, неизвестными ему минными заграждениями, да ещё подводники отличились — напугали Того.

— Что вы хотите сказать?

— Да то и хочу — встреться четыре на четыре с японцами посреди Японского моря и крышка «бородинцам».

— Ну, это вы хватили, не дети малые чай, стрелять научились.

— Чем стрелять, — болванками, снарядами не разрывающимися?

Учёный спор, грозивший перерасти в перепалку, прервал приказ быть готовым к отражению минной атаки, офицерам дежурить у орудий.

Небогатов ожидал нападения вражеских миноносцев ночью, потому и отклонил предложение обстрелять западное побережье Хоккайдо. Эскадра пошла на запад, держа курс на материк, на дикий, необжитой, но всё же такой родной российский берег. Адмирал уводил корабли подальше от своры японских миноносок, выстроив заслон из «Авроры», «России», «Громобоя» и шести эскадренных миноносцев.

Поход, если конечно удастся дойти до Золотого Рога без потерь от «москитного флота» неприятеля можно считать успешным, — ТРИ броненосца береговой обороны в заливе Петра Великого вполне на своём месте, это крепкий и боеспособный отряд. Можно без оглядки на японцев отправлять в дальние рейды три скоростных бородинца с «Россией», «Громобоем» и одним из «камешков» — Владивосток устоит, а вот японским портам несладко придётся после бомбардировок двенадцатидюймовыми «кабанчиками». Главное — не зарываться, не соваться в Токийский залив и в Сасебо. А остальные порты — выбирай и бей!

Сухой и короткий доклад командира «Днепра», кавторанга Скальского, доставившего на Камчатку военные грузы и небольшой гарнизон, Небогатов прочитал с интересом. О чудаковатом «начальнике Камчатки» яро боровшимся с повальным пьянством и противостоящим местной купеческой «головке» адмирал в общих чертах знал. Но рапорт Скальского, вывезшего два с лишним десятка жителей полуострова на «Большую землю» для продолжения учёбы, лечения и по торговым делам, необходимо было дополнить. В Николаевск на Амуре спешно «отстучали» радиограмму с приказом собрать как можно более подробные сведения о противостоянии добровольческих дружин японским браконьерам, об отличившихся дружинниках и о деятельности Антона Петровича Сильницкого, признанного тамошними «коновалами» сумасшедшим.

Небогатов даже подумал о постоянной дислокации «Днепра» или «Терека» на Петропавловск, чтобы оттуда перехватывать суда, идущие в Японию из САСШ. Если «закинуть» достаточные запасы угля на Камчатку, то пункт по снабжению отряда вспомогательных крейсеров себя вполне оправдает. Но нужны батарея, а лучше две современных дальнобойных орудий, и минимум батальон пехоты для прикрытия. А где взять пушки? Если с людьми проблем нет, то с батарей Владивостока на Камчатку ни ствола не отправить.

Но, по здравому размышлению, война должна закончиться в 1905 году и укреплять камчатские рубежи предстоит уже в мирное время. А укреплять придётся, — японцы не успокоятся. И хоть небольшой гарнизон в Петропавловске должен появиться сейчас.

Увы, покамест проблемы Камчатки забиваются «Сахалинским вопросом», царь нервно реагирует на возможную высадку японцев на каторжанском острове, настоятельно просит Небогатова вернуть оружие и вновь поставить в строй откровенных уголовников, которых адмирал своим приказом разоружил и загнал с кайлом и лопатой обустраивать базу Клапье де Колонга. Ну, тут уж придётся дипломатично обойти высочайшее пожелание. Толку от таких вояк — ноль без палочки, а поработать на благо флота, пускай работают. Интересно, кто накатал донос на командующего Тихоокеанским флотом — чиновники с каторги или есть недоброжелатели и среди моряков? Поручить бы Свенторжецкому разобраться с кляузниками, — адмирал подумал о начальнике разведывательного отдела и выругался.

Тот момент, когда в кабинет к только-только вернувшемуся из рейда Небогатову ввалилась «святая троица» — Семёнов-Свенторжецкий-Бухвостов и огорошила новоиспечённого командующего рассказом об осознанном убийстве Свенторжецким террориста, стрелявшего в Бирилёва, о необходимости создания тайного ордена или общества, ратующего за усиление российского флота…

Тогда Небогатов решил, что либо он сошёл с ума, либо три стоящих перед ним офицера побывали в опиокурильне. После нервного долгого разговора стороны пришли к соглашению: адмирал не потворствует ретивым заговорщикам, но и не препятствует их деятельности направленной на укрепление обороноспособности страны. Правда Николай Иванович жёстко пресек попытку завести разговор о вредоносной сущности генерал-адмирала, паразитирующего на флоте, но император, как будто подслушав новоявленных карбонариев, отставил дядюшку Алексея с высокого поста…

Итак, решено, — «Днепру» отстаиваться в «Амурской луже» нет никакого резона, отдохнут, пополнят запасы и в новый рейд, заодно новую порцию грузов в Петропавловск забросят. Да, и хотя бы пехотную роту надо на Камчатку, — тут хватит и собственной власти, император щедро отмерил полномочий победоносному адмиралу — всё тихоокеанское побережье Российской империи находится в управлении командующего флотом.

А пленных японцев, числом более сотни необходимо отправить по Амуру до Хабаровска, где и устроить лагерь военнопленных и непременно в