Сердце Дракона. Часть II - Кирилл Сергеевич Клеванский

— Безоговорочная победа Безумного Генерала.

Морган, впервые за разговор, поднял взгляд на Декоя.

Глава Тайной Канцелярии лишь пожал плечами.

— Уже вся столица, а значит и вся страна знает о его прошлом. Так что я подумал, что будет удобней, если мы не станем искусственно создавать ему какое-то другое прозвище.

Морган недолго подумал и кивнул.

— Логично, — только и сказал он. — что с орками.

— Здесь, уже как и предполагали вы, мой Император, они действительно развернулись в сторону Ласкана.

Император, кивнув еще раз, отложил документ и потянулся. Хрустнули затекшие суставы шеи и локтей.

— Знаешь, что меня интересует во всем этом, Декой?

— То, что если про орков узнали мы, то узнала и регент-мать?

— Именно. И, если она знала про горы Да’Кхасси, а она не могла знать — на её земле случилось. То предполагала, что я не просто так отправлю почти равного Великому Герою в захолустный Сухашим. Но, при этом, никак на это не отреагировала и позволила оркам высадиться, а теперь и развернуться к её границе… что-то в этом не так.

— Может у неё есть свои интересы на зеленокожих?

— Не все из них зеленые, Шувер… или те часы, которые я отвел тебе в моей библиотеке, ты потратил в пустую?

— Нет, мой Император, просто к слову пришлось…

— К слову пришлось… к слову приходится то, что пока регент-мать будет занята своей интрижкой с орками, мы ударим по Делфи.

Тут Декой прокашлялся.

— Что еще, генерал?

— Мой Император… насчет почти, — Декой сделал ударение на этом слове. — равному по силе Великому Герою…

— Ну?

Вместо ответ Шувер лишь пододвинул свой доклад.

— Прочитайте… наш человек все подробно описал… Настолько, насколько ему позволяло его понимание.

Брови Моргана слегка приподнялись. Лучшая ищейка Тайной Канцелярии — Безымянный адепт что-то не понял в действиях Повелителя?!

Что же — хоть что-то интересное с момента начала войны.

Глава 1033

Чин’Аме сидел на горном пике. В позе лотоса, положив на колени посох, он держал его руками и вглядывался в облака, плывущие у подножия горы. Под ними распростерлись долины границы Ласкана и Дарнаса. Чуть дальше, севернее — степи орков… бывшие степи, если говорить откровенно.

Со смертью последнего из прямых потомков первого орка, очередная расса Первых была обречена на упадок и скорую гибель. Так, как это уже произошло с нагами, жителями подводных глубин.

Чин’Аме, еще будучи послушником павильона Волшебного Рассвета имел доступ к самым запретным из книг. Из них он узнал не только о нагах, исчезнувших из безымянного мира еще до того, как расправил крылья регион Белого Дракона, но и о многих других рассах.

Десятках и сотнях.

Их вытесняли. Их линии крови прерывали. Их воля исчезала, а вместе с ней и история мира.

— Однажды, — прошептал Чин’Аме. — здесь не останется никого, кроме людей и младших зверей.

— Ты боишься, старый враг?

Рядом с ним сидел Министр Джу. В своих изысканных, дорогих одеждах. С украшениями работы лучших подгорных гномьих мастеров.

В его волосах блестели волшебные драгоценные камни. А ногти были украшены толченым Солнечным Золотом. Или, как его называли маги и волшебники — истинным золотом.

Его добывали в столь малом количестве, что каждая унция имела стоимость, которую уважали даже в стране Бессмертных. Правда если в регионах истинное золото считалось драгоценностью первой пробы, то в стране Бессмертных его использовали в качестве валюты.

Последние несколько месяцев, после приказа Императора Рубинового Дворца, Чин’Аме и Джу только и делали, что играли в догонялки.

Министр сразу же понял, что глава Волшебного Рассвета знает, где находиться беглый дракон. И потому преследовал его по пятам.

Чин’Аме, мудрец и маг, в свою очередь, пытался запутать след. Он использовал свои лучшие заклинания, вплетая в них магию Слов и волю, но, как бы ни был он могущественнен, министр не отставал.

И это делало ему честь.

Показывало, как достойного бойца.

— Я помню времена войны Трех Зверей, министр, — Чин’Аме провел пальцами по плывущему под ним облаку. Из него поднялись туманные фигуры дракона, феникса и тигра. Они били друг друга хвостами, драли когтями, кусались и клевали. — Я помню войну, которую привела к падению Первого Императора Драконов. Я помню войну, в которой брат шел на брата, отец на сына, мать убивала дочь… Я помню, как строили Рубиновый Дворец. Я помню, как Травес — герой и предатель, пришел за жизнью нашего Императора.

— И я помню все это, Чин’Аме, — Джу тоже провел рукой по облаку и фигуры трех зверей сменились лишь на одну — закованного в цепи дракона. — и я помню, как эпохи назад, именно ты накладывал свои могучие заклинания на цепи, которые сковали Травеса.

— Я не горжусь этим, Джу. И однажды, за свои грехи, я отплачу перед Высоким Небом и нашим предком.

Они замолчали. Каждый думал о чем-то своем. Оба — и Джу и Чин’Аме были одними из старейших драконов, живших в этом регионе.

Джу помнил рассказы своего старого прадеда, которого успел застать живым. Тот рассказывал, как участвовал в войне с Черным Генералом.

Чин’Аме мог похвастаться тем же.

Все же, у них был один прадед… Правда родственниками они себя не считали, как не считали и братьями.

Слишком многое, за прошедшие эпохи, пролегло между кузенами, чтобы вновь вспомнить про братские узы.

— Скажи мне, где находиться этот дракон, — Джу еще раз взмахнул рукой и туманная фигура дракона превратилась в человеческую. — Или мне лучше сказать — где находится этот человек?

Чин’Аме слегка сжал посох, но не рискнул атаковать Джу. И не потому, что боялся проиграть, а просто потому, что соверши он столь необдуманный поступок, как весь его план полетел бы в бездну.

Нет, он не мог настолько оплошать.

— Как ты понял? — только и спросил Чин’Аме.

— Это было не так уж сложно. Я проследил историю Травеса вплоть до момента, когда он покинул страну и отправился в свое путешествие. Отыскать в истории упоминание о нем было, конечно, труднее, но я справился. Скрестить свою кровь с человеческой… многие молодые и горячие драконы метают свое семя по земле смертных, но… но оставить человеку технику “Пути среди Облаков”…

Чин’Аме вздрогнул.

Он не говорил министру Джу, что Хаджар,