Кратчайшее расстояние - Валерия Панина

я смотрела в окно и улыбалась. Было что-то от deja vu в этой поездке. По крайней мере, деревья за окнами были точно такие же, я уснула, точь-в-точь как ту первую поездку с Нетесиными, и приехали мы к тем же воротам, что прошлый раз.

Какое коварство! А я так им доверяла! Вадим Олегович мне твердо пообещал дом на лето найти, и Евгений Григорьевич так убедительно поддакивал. А оказалось, что ничего они не искали, приготовили нам комнату, в которой я у них жила, пока болела. То-то они меня убеждали, что детские кроватки и коляски с собой вести ни к чему.

- Как же так, Татьяна Николаевна? - я смотрела на хозяйку, как маленькая девочка.

- Маша, тебе у нас не нравится? - расстроилась та.

- Очень нравится, - мне стало еще более стыдно и неловко. - Я помешать боюсь - дети и приехали мы не на выходные, а на месяц...

- Вот именно, на месяц. Санька через две недели уедет, ты что одна с яслями делать будешь? А мы для профилактики остеохондроза каждый по часу посидим и не заметим, - это Людин отец. - Все, давайте вещи заносите и за стол, шашлыки доходят.

Переглянулись с мужем, он пожал плечами - мол, что ж теперь делать, будем мешать и надоедать. Клим и Норд умчались к друзьям, выпущенный из переноски Байкер принюхивался и прислушивался, пушистый хвост ходил ходуном. Хозяйские коты издалека делали вид, что их тут нет, но каким-то таинственным образом оказывались все ближе и ближе.

Сели обедать, Андрюшка с маленьким так и не проснулись, когда их из машины в гамак перекладывали. Там у Серебро еще такое хитрое сооружение с сеткой, так что ни один комар не пролезет. Мясо и рыба у Серебро всегда отменные, я рискнула, съела и пару кусочков свинины, и кусок рыбы на гриле.

- Я там свежей оставила пару ломтиков, Андрюшу потом ухой накормим. И молоко козье Клавдия каждый день носить будет, ему полезно.

Я мысленно посочувствовала ребенку. Хотя он-то может отказаться, в отличие от меня!

- Жара-то какая! Ребята за день раз по пять купаться бегают. И вы сходите, окунитесь, позагорайте, - Ирина Георгиевна налила мне холодного компота, Саше - только что сваренного кофе. - Мы за маленькими посмотрим.

- Давайте мы поможем посуду помыть, приготовить.

- Ничего не надо, - отмахнулась Татьяна Николаевна. - На вечер окрошки наделали, шашлык еще пожарим, как Игорь с Милой приедут. Щей всегда кастрюля стоит, дедам что зима, что лето - щи должны каждый день быть, летом, вся разница, укроп свежий. А посуду дети по очереди моют, и картошку, овощи чистят - курс молодого бойца проходят.

- Клима включите, - позаботилась я.

- Не переживай, без наряда не останется, - прогудел Вадим Олегович, скребя заросший подбородок. - У нас с этим строго.

Дисциплина есть дисциплина - переоделись в купальник и плавки и пошли на речку. Там уже во всю баламутили воду шестеро хозяйских внуков и наш старший.

- Пап, пошли наперегонки! - крикнул Клим, махая рукой.

- Давай на тот берег, - ответил Сашка, заходя в воду.

- Саш, может, не надо? - заквохтала я. - Он маленький еще.

- Ничего, тут не Волга, - усмехнулся муж. - Ты еще примись считать нырнувших и вынырнувших, как в том фильме.

Вздохнула, подавила в себе желание всех спрятать и никуда не выпускать, села на шезлонг болеть.

- Давай-давай, поднажми, Сашка! Быстрей, быстрей, Клим!

Доплыли, коснулись берега почти одновременно, но Клим на секунду быстрее. Выбрались, Саша хлопнул его по спине, что-то сказал. Клим ответил.

- Отдохните там! - все-таки не удержалась, крикнула.

Помахали мне, и опять в воду! Никакого у меня авторитета!

Утром (посмотрела на часы - почти шесть) зашевелился Игорешка. Пока не заорал, взяла на руки, покормила. Тихонько прокрались в ванную, поменяли подгузник, вымыли попу. Ребенок совсем было проснулся, но уговорила - согласился полежать тихо, если грудь дам, задремал. Положила обратно в двуспальную кроватку к брату, легла сама. Еще часик поспать, хотя бы...

Сквозь сон слышала чьи-то тихие голоса, осторожные шаги, но раз дети молчали, мы с материнским инстинктом решили не просыпаться. Наверное, Саша с Андрюшкой ушли завтракать, чтобы нас не будить. Подремала сладко-сладко, как давно не случалось. Дети - это замечательно, прекрасно, великолепно, чудесно. Просто нельзя спать сколько захочешь, ложиться в постель голыми (особенно, когда старшему почти тринадцать) и валяться вдвоем в кровати целый день. Вот сейчас бы я с удовольствием отдала мужу супружеский долг, так кредитора нет. Потянулась всем телом, как кошка...

- Выспалась? - Сашкина рука уверенно нашла под простыней мою попу, сжала.

Не стала тратить время на разговоры, повернулась, обвилась вокруг любимого, накинулась, как кошка на валерьянку. Хорошо-то как!

- А дети где? - спросила я, обнимая мужа.

- Андрюшка проснулся, Игорешку разбудил. Лежат себе, друг друга разглядывают, лепечут. Встал, вышел с ними на кухню, чтобы ты поспала. Там их у меня отобрали, меня спать выгнали, сказали, сами справятся.

- Я, наверное, плохая мать, - пожаловалась я. - Мне надо немедленно вскакивать и бежать к детям, а хочется полежать с тобой еще чуть-чуть, еще капельку.

- Ты просто знаешь, что с ними все хорошо. Кому как не этим бабушкам их доверить можно, они же к ним как к родным внукам относятся.

- Правда, - согласилась я, гладя его спину, ягодицы, легонько царапая бедро. - Тогда давай еще разочек?

Мы встали, когда в доме уже никого не было. Торопливо позавтракали, пересмеиваясь, как нашкодившие дети, вышли во двор.

- Ты что ее вешаешь, как канат, - слышался зычный голос Вадима Олеговича. - Встряхни, расправь. Вот, другое дело.

- Неправильно, - где-то в стороне ворчал Евгений Григорьевич. - Стрелки должны быть как бритва, чтоб обрезаться можно. Лоб здоровый, брюки гладить не умеешь. Мамка, штоле, до сих пор гладит?

- Батя, - отвечал Клим, пыхтя. - Он и себе гладит, и мне.

- Плохо. В армию, или в училище пойдете, там старшина не папка, жалеть не будет. Стирать еще учитесь. Носки, трусы, хотя бы.

- А зачем учиться-то? - это Вадька, кажется. Или Женька? - Сейчас в армии даже стиральные машинки есть, Ярик говорил.

- Сломается машинка - прачечную искать будете или мамку вызывать? - съязвил Вадим Олегович. - Избаловали вас! Мы вон