Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

Но тем не менее я сначала ещё раз набрал номер Артура — тот, с которого он звонил сегодня, вдруг он минуту назад был недоступен лишь потому, что ехал в лифте. Но и в этот раз робот сказал, что абонент вне доступа.

А пока я совершал эти попытки дозвониться, голова моя окончательно прояснилась, и я понял, как следует поступить в сложившейся ситуации. Первым делом надо вызвонить Влада. Пусть готовится ехать к пяти в аэропорт. Если что отменю, а в крайнем случае прокатится туда-обратно, с него не убудет. Но лучше, если что отменить поездку в последний момент и сообщить об этом другу, чем в последний момент его искать и говорить, что нам надо лететь во Францию.

Вторым делом надо дождаться Аню и поговорить с ней, прояснить ситуацию. И по итогам этого разговора уже принять решение: лечу я вечером куда-то или нет. В принципе план меня устроил, хотя я и не представлял, что говорить Артуру, если я всё же решу не лететь. Но проблемы стоило решать по мере их поступления. Поэтому я взял телефон и набрал номер Влада:

— Привет, Гарик! — почти сразу же раздалось из динамика. — Как там ваша комиссия? Приехала?

— Пока нет, ждём с минуты на минуту, — ответил я. — У меня к тебе дело есть. Личное.

— Слушаю.

— Сегодня в пять часов вечера подъезжай в аэропорт. Оденься для путешествия, возьми с собой удобную одежду для возможной драки и, разумеется, паспорт — без него в самолёт не пустят.

— Понял, — совершенно спокойно, словно речь шла о какой-то мелочи, произнёс друг. — В семнадцать ноль-ноль буду в аэропорту.

— До встречи! — сказал я, сбросил звонок и подумал, как удобно, что в этом мире подданным Российской империи не нужны визы для поездок во Францию и в большинство европейских стран.

Теперь можно было ждать комиссию в лице княгини Васильевой и полностью на этом сконцентрироваться. И попробовать-таки выпить горячего кофе. Однако ждать пришлось недолго: не успел я позвонить Оксане, чтобы попросить сделать кофе, как мне позвонил охранник с центральных ворот и сообщил, что приехал Куликов, а с ним и комиссия.

Решив в этот день больше вообще не предпринимать попыток выпить горячего кофе, я покинул кабинет и направился встречать уважаемую комиссию. Если бы приехал кто-то другой, то я бы никуда не пошёл, а остался ждать у себя в кабинете. Всё же я здесь главный, и отвечаю не только за связи с общественностью, а вообще за всё. И не пристало мне бежать встречать комиссию у ворот. Но я шёл встречать не княгиню Васильеву — грозного аудитора министерства обороны, а свою Аню. Точнее, уже не мою, но всё же Аню.

Примерно на полпути к воротам, я заметил, как мне навстречу в окружении Румянцева, Куликова, отца и почему-то Артёма Ивановича идёт человек-комиссия. Выглядела княгиня Васильева под стать тому, что о ней говорил Ярослав Данилович — шла и смотрела по сторонам таким взглядом, словно перед ней стояла задача найти на территории завода что-то запрещённое.

Но как же она при этом была хороша: строгий, деловой костюм — пиджак, подчёркивающий роскошную фигуру и довольно короткая юбка; безупречный макияж на красивом благородном лице; идеальная уложенные волосы, невероятно лёгкая походка, горящие глаза и взгляд, который, казалось, смотрел тебе прямо в душу. Это был не аудитор министерства обороны, это было само воплощение сексуальности. Правда, только я мог это разглядеть, так как смотрел на женщину, с которой провёл не одну горячую ночь. Остальные видели в Ане лишь грозного проверяющего.

Когда мы приблизились друг к другу, Румянцев, чуть ли не заикаясь, обратился к Ане:

— Разрешите, ваше сиятельство, представить нашего…

И тут Ярослав Данилович неожиданно замолчал. Он просто не знал, как меня представить. Все на заводе давно привыкли, что я главный, и воспринимали меня соответствующе, несмотря на мой юный возраст. Мне наделали визиток, где было указано, что я заместитель директора по связям с общественностью, но это на случай, если мне предстоит встречаться с кем-то не особо важным.

Но сейчас был другой случай, и было бы очень странно, если бы Румянцев — директор завода, встретив аудитора у ворот, повёл её знакомить со своим заместителем по связям с общественностью, да ещё и с девятнадцатилетним пацаном при этом. А потом этот пацан ещё и решал бы все вопросы в течение дня. В общем, надо было как-то срочно выкручиваться. Аня-то прекрасно всё понимала, но наши растерялись и занервничали.

— Игорь Васильевич Воронов! — представился я, прерывая тягостную паузу. — Кризисный управляющий! Рад приветствовать вас, ваше сиятельство, на Императорском Екатеринбургском оружейном заводе. Надеюсь, это посещение запомнится вам лишь приятными и положительными эмоциями.

— Это зависит от вас, Игорь Васильевич! — произнесла Аня и улыбнулась самыми уголками губ.

Что ж, толстый намёк, и его явно никто, кроме меня, не понял, и это хорошо.

— С чего желаете начать знакомство с заводом, ваше сиятельство? — спросил я. — Если вы позволите, я бы составил программу посещения так, чтобы осмотр нашей заводской столовой пришёлся на обеденное время, и вы смогли оценить, как питаются наши рабочие и сотрудники.

— Мне сообщили, что вы уделяете большое внимание заботе о персонале и даже пригласили на завод настоящего лекаря. Мне будет интересно посетить и столовую, и медпункт, и, разумеется, производство.

При упоминании производства Румянцев сразу поник, а Куликов побледнел. Отец держался, но за его сердце я переживал.

— А с чего вы предлагаете начать осмотр, Игорь Васильевич? — спросила Аня. — А то мы что-то застряли здесь.

— Я бы начал с цехов, но есть небольшая проблема, ваше сиятельство, — ответил я.

— Вы можете обращаться ко мне по имени-отчеству — Анна Леонидовна, — сказала Аня. — Всё же мы не на светском рауте, и я сюда приехала не как княгиня, а как обычный сотрудник министерства обороны.

— Как вам будет угодно, Анна Леонидовна, — произнёс я. — Может, мы для начала пройдём в администрацию, где я введу вас в курс дела и расскажу, что происходит на нашем заводе?

— Давайте попробуем, Игорь Васильевич. Ведите меня в администрацию.

Забавная сложилась ситуация: Аня откровенно дурачилась, я выкручивался как мог, а все остальные с ужасом ожидали, как всё повернётся. Причём, то, что