Фантастика 2025-149 - Сергей Хардин

холодный прищур, доставшийся моему жениху, сидевшему напротив меня по левую руку короля, вполне поддавался расшифровке. Ворон, краем уха слушавший нашу беседу, лениво усмехнулся в ответ.

Из этой пантомимы я сделала вывод, что Дэйтар в курсе шпионажа моей горничной, а король, напротив, оказался в неведении. Значит, у него был другой осведомитель в моем доме. А вот вопросов к жениху прибавилось. Будет забавно, если окажется, что Ворон причастен к моему бегству из-под венца две недели назад. Если Лисси работала на него, провернуть это он вполне мог. И уничтожить тем самым ненавистную Тиррину Барренс.

Да, размышляла я, пока слуги меняли блюда, все сложилось.

И то, что Лисси так охотно помогла мне с бегством, хотя была послушной игрушкой моего прежнего опекуна и действовала явно вопреки его интересам. Да она сама же и запугивала меня, отговаривая от брака с Вороном!

И то, что граф Орияр уже выкупил особняк якобы в подарок невесте.

И то, что он тянул с расследованием моего исчезновения и сделал вид, что не заметил явных следов, ведущих в каморку матушки Зим.

Единственное, что не вписывалось в эту картину — смерть ундины и вызов демона. Но тут налицо схлестнувшиеся интересы Ворона и храма Темных Небес, давно искавших возможность уничтожить древнее логово Зим. Вот этот момент мне еще не понятен, пока я не знаю, что же связывает некроманта и храмовников, что прячут они за показной ненавистью.

И еще возникает вопрос: если Дэйтар тогда хотел избавиться от навязанной невесты, то почему согласился взять меня в жены сейчас, всего две недели спустя?

Словно услышав мои мысли, некромант поймал мой взгляд и так многообещающе улыбнулся, что меня кинуло в жар.

Король тоже заметил и скривился, шепнув мне:

— Не обольщайтесь, дорогая воспитанница. Вы — всего лишь четвертая нареченная Ворона, и не факт, что станете его женой. Если мы с вами не договоримся о взаимовыгодном сотрудничестве, я разорву ваш договор под любым предлогом. У моего подданного еще есть время жениться в пятый раз. И кандидатура подходящая имеется, которую наверняка одобрят Небеса.

— Дайте догадаюсь. Некромантка Лин Игви? — усмехнулась я. — Граф и девица из веселого квартала, убийца аристократов — какой чудовищный мезальянс!

Так вот кто шпионит за Вороном в его замке! Логично. Наверняка Игви отрабатывает королевское помилование. И вот почему Дэйтар терпеть ее не может, но и избавиться от некромантки не в состоянии.

— На что только не пойдешь, лишь бы не было войны с Нижним миром, — вернул мне король циничную усмешку. — Репутацию Ворона уже ничем не испачкать, но Лин никогда не вошла бы в высший круг.

— Разумеется. Кто бы ее принял?

— Если бы принял я, то приняли бы все, — отрезал король. — Но дело не в ее низком происхождении и профессии, миледи. Она преступница. Поскольку разводов у нас не существует, то после двадцатипятилетия Дэйтара я привел бы отсроченный приговор в исполнение. Ради торжества справедливости.

— Но она уже наказана! Вы это называете справедливостью?

Я ужаснулась и, наверное, побледнела, потому что Ворон кинул обеспокоенный взгляд сначала на меня, потом на моего соседа по правую руку и моего наставника с этого дня — менталиста Нейсона. И, видимо, ответный жест старшего друга его успокоил.

— Именно справедливостью, миледи! — сверкнули хищные желтые глаза короля. — Она отбывает наказание за убийство. Но ее не наказали еще за одно, более тяжкое преступление. Я отложил это дело, но скоро оно будет завершено. Видишь ли, Тирра… Как ни велика вина преступника, никто в моем королевстве не может приговорить человека или мага к казни, кроме королевского суда. И никто не может исполнить приговор, кроме королевского палача. А Лин приговорила и убила. Потому, если девица Игви в ближайшее время не погибнет в Орияр-Дерте, осенью она будет казнена за узурпацию королевской власти.

Как ни была неприятна зловредная некромантка, но стало ее жаль. Каково это — жить, зная, что обречена, и казнь лишь отсрочена на неизвестный срок? Ее не казнят, пока она полезнее королю живой, чем мертвой.

И тут до меня дошло, почему король вспомнил о Лин. Это даже не намек. По сути, он показал, что меня ожидает, если я не соглашусь шпионить за Дэйтаром. Казнь. За убийство настоящей Тиррины Барренс.

Я судорожно глотнула вина. Пальцы дрожали, и я поспешно поставила бокал обратно. Спокойно, Тамара. Это для человеческого блага надо, дабы прорыв демона не пропустить.

— А если ваш обряд не завершится, дорогая графиня, — шепнул король, добивая меня, — то и Ворон не обязан будет соблюдать все пункты брачного договора, особенно написанные в самом конце. И тогда только я смогу помочь тебе вернуться восвояси, но цена для тебя будет другой.

— Какой же? — обреченно спросила я.

— Постель, — просто сказал он. — Может быть, я даже признаю тебя официальной фавориткой.

Сволочь.

— Зачем вам именно я?

На жениха я боялась поднять взгляд. Кто-то за столом провозглашал очередную здравицу, но я даже руки не протянула к бокалу. Виночерпий успел наполнить его до краев, и я боялась пролить, так дрожали руки. Король же едва прикоснулся губами к вину и отставил бокал в сторону.

— Одиннадцать лет назад, — глухо сказал он. — Это началось одиннадцать лет назад, когда одна белокурая девочка только принесла свою первую магическую клятву. Она была отмечена королевским Советом Ока, как наилучшая кандидатура в невесты принца. Тут сыграли свою роль и благородная кровь, и необычная магическая сила, и обещанное благословение Небес. Ее и воспитывали, как будущую королеву. И даже то, что она обладала темным даром, не стало препятствием. Наоборот, оба ордена Небес согласились, что это уравновесит светлую силу царствующего рода. Все равно наши дети всегда наследуют силу царского рода. Всегда. Но Темные и Светлые Небеса объединялись бы в этом браке. А единение и равновесие — лучшие опоры для трона. Принц, увидев избранницу, согласился ждать свою маленькую белокурую принцессу.

Злую ведьму, — чуть не сорвалось с языка. Вы с ней были бы отличной парой! Но я молча кивнула, и король продолжил:

— Препятствия появились позже. Во-первых, девчонка вбила себе в голову, что она и только она станет женой лучшего друга принца, названого брата. Это упрямство было не страшно, потому что друг ее не любил. Неодолимым препятствием стала ее невесть откуда проявившаяся кровь айэ. И принц, точнее, уже король, отказался от своей прекрасной белокурой мечты.

— Тогда я тем более не понимаю вашего желания, сир.

— Но теперь мечта ожила. Чистая и невинная. Трогательно слабая. И она уже не сходит с