Пулемет над пропастью - Владимир Альбертович Чекмарев

Как выяснилось, когда капитан приказал кидать груз за борт, команда взбунтовалась, перебила охрану кают компании, а капитана и двух фрикеров скрутили, причём капитан был ранен. Лично провел три экспресс допроса и успешно все запротоколировав, отправил капитана в, страну вечной рыбалки, куда он отправился по официальной версии гибели по ранению. Я раздумал делиться нычкой капитана с командованием, нет, все содержимое трюмов проверено и опечатано и сокровищ там хватает, а главное там было установлено оборудование, для печати фальшака, но три шкатулки это уже мое что с бою взято, то свято. В двух шкатулках были шикарные женские драгоценности, а в третьей бриллианты, причем разных оттенков. Я в прошлой жизни имел одно время к транспортировке драгоценных камней и делил каюту с экспертом, который провел со мной ликбез, так что цену этой шкатулки я хорошо представлял. На эти брюлики можно было купить остров и армию для его защиты. Но вот я ощутил некую странность… когда я рассматривал камушки, все было спокойно, а вот каждый раз, когда я касался ларчика то чуйка буквально вопила от негативных предчувствий. И я пересыпал бриллианты в один из отделов своего походного саквояжа, а ларчик незаметно для окружающих выкинул в море и сразу наступило спокойствие. Я спросил у Берты, есть ли на ее корабле тайник про который никто кроме нее не знает и получив утвердительный ответ, попросил спрятать там две шкатулки с драгоценностями и переправить их в Бременский дом Эльзы, в ответ на что получил горячий поцелуй и радостное щебетание на тему того, что Берта очень любит меня и Эльзу и рада любой возможности встречи с нами. Зная о серьезном разговоре, я запер дверь в капитанскую каюту изнутри, а Берта приняла эту предосторожность по своему и поцелуй перерос в нечто более серьезное и не один раз. И до конца мешали отдаться наслаждению только мысли об Эльзе.

На двух других судах были запасы сырья для фальшивок и вспомогательное оборудование.

Но главное это были документы обличающие вице-канцлера и протоколы допросов фрикеров подтверждающие его участие в афере с «гнилыми кругляшками».

Меня попросили прибыть на флагманский крейсер, где происходило совещание по итогам операции. Капитан цур-люфт Гайдн был очень доволен тем что операция прошла четко и без потерь, да еще с богатыми трофеями, с которых по местному негласному закону, участникам операции полагалась доля и когда меня спросили на счет доли моей группы, я сказал если что будет положено моим людям, то я не против и мою часть премии, пусть разделят среди моих сотрудников. Это очень понравилось летунам, а капитан цур-люфт еще раз восхитился операцией, сказав что авиаторы сегодня хорошо удивили фрикеров, на что я ответил, что удивлять штатских, авиаторам не в первой и в ответ на вопросительные взгляды рассказал несколько перефразированный анекдот из прошлой жизни…

Сидят два друга и делятся проблемами. Один говорит — Ты представляешь, мне жена с врачом изменяет-

— А как ты, узнал? —

— А прихожу домой, а в постели у жены… шприцы, ланцеты, пинцеты —

— Это что. А мне жена с авиатором изменяет-

изменяет-

— А как ты узнал? —

— А прихожу домой, а в постели у жены… авиатор. В форме —

После некоторой паузы грянул такой хохот, что дирижабль казалось закачался.

Глава 10

Глава десятая, где к нам приезжает Берта, а я отправляюсь на охоту за вице-канцлером

Я приехал домой ночью, и естественно не спал почти до утра, а утром приехала Берта и привезла два моих ларчика, упакованных в парусину. Кстати практически на всех местных судах, помимо паровых и электрических движителей, традиционно были и паруса. Я сразу же распечатал подарки и раскрыл крышки над сияющим содержимым, мои красавицы аж завизжали. А потом схватили ларцы и удалились, а через четверть часа вернулись одетыми только в драгоценности и конечно пришлось приступить к активной фазе просмотра прямо на ковре, и то что я потерял часть формы этой ночью, на процесс почти не повлияло, ибо во-первых девушки не забывали ласкать друг друга, а во вторых это зрелище предавало мне новые силы.

А после обеда, Эльза сказала мне, что они очень благодарны за подарки, но когда меня снова вызовут во дворец, а меня туда обязательно вызовут, надо будет часть драгоценностей преподнести княгине, так что сейчас все честно поделим, а ларцв от трофеев бросим в камин.

Там хоть и нету датчиков слежения, но излишняя осторожность не есть паранойя. И тут я вспомнил, как вопила моя чуйка по поводу ларца с бриллиантами и искренне поблагодарил ее, теперь мне стало ясно, что камушки принадлежали вовсе не одному капитану.

После «честного» дележа Великой княгине отошло примерно две трети от того что было в ларцах и в общей композиции это было еще более значимо и по качеству, ибо скрепя своими пламенными сердечками, мои Валькирии отобрали из ларцов все наиболее шикарные гарнитуры и переложили их в ларец из Эльзиного будуара предназначенный княгине, ибо как объяснили мои мудрые аристократки, появляться в свете в украшениях более шикарных, чем у княгини не умно и даже опасно, а из половины оставленных сокровищ, надо просто вынуть камни, а золото переплавить и это они берут на себя, ибо есть кое какие связи. И тут я еще раз осознал, что далеко не все, знаю о своих подругах.

А как только мы закончили, позвонил фон Штейнглиц и сказал, что сейчас за мной приедет фельдкурьер с вызовом во дворец и главное что мне нужно знать, так это то, что вице-канцлер сбежал.

Фельдъегерем оказался мой знакомый гауптман фон Зюс. Он привозил мне приглашение во дворец и мы с ним общались в приемной и после. Я тепло его встретил и подарил трофейный кинжал, чем вызвал полный восторг. Благодарный гауптман рассказал что его величество изволят сегодня гневаться, но его гнев ограничивается секретариатом ЕВКГ канцелярии, ибо именно оттуда ушла информация о моем докладе, позволившая вице-канцлеру сбежать. Пара чиновников загремели в отставку, родственника вице-канцлера его предупредившего ждет каторга или казнь.

Когда мы с Эльзой, которая, увязалась со мной, вошли в малый зал приемов, князь-герцог как раз заканчивал кого-то разносить, а увидев нас указал на меня монаршей дланью изрек, что мол пока его лучшие офицеры проявляя чудеса ума и героизма раскрывают заговоры, разные бездельники низводят плоды их трудов к праху.

После чего отпустив всех кроме Штейнглица старшего, выслушал нашу устную компиляцию, которая вельми ему понравилась. Он сказал, что если бы все так работали, в