Я - Бояринъ! - Yirtimd2

прочие ужасы, а под конец была физкультура, где мы бегали и прыгали и даже плавали в бассейне и я искренне надеялся, что другие дети не окрасили его в желтый, а то я знаю, как обычно они себя ведут в таких местах.

В конечном счете когда уроки закончились, меня вызвала учительница и какой-то мужик в очках, который напоминал всех этих художников-алкоголиков, которых я знавал на Терре.

— Женя! Надо обсудить твой рисунок!

— Хорошо… — сказал я и потопал с ними.

* * *

Эмили были не интересны другие дети. Она чувствовала себя старше других и по какой-то причине детские игрища ее не особо интересовали и не доставляли никакого удовольствия.

Однако ей нравилось делать все то, что было запрещено и она умела хорошо прятаться и заметать следы так, что ее не могли спалить.

Конечно, подслушивать было плохо, но Женя сам виноват, так как он первым подсел к ней и нарушил ее уединение, так что если она подсмотрит за ним, то они будут квиты.

Поэтому она ловко подкралась к кабинету и убедившись, что никого вокруг нет, стала смотреть через стеклянное окошко в двери.

— Скажи мне Женя, это ты нарисовал? — сказал мужчина и показал рисунок, на котором была изображена она и от такой красоты у нее аж перехватило дыхание.

"Это… я!?"

— Да не, это волшебная фея прилетела и нарисовала. — сказал мальчик.

— Понятно… слушай Женя, а почему у тебя именно Эмили получилась такой красивой?

— Ну… наверное потому что она сама очень красивая! — сказал без обиняков Женя и у Эмили аж сердечко заколотилось.

"Э-э-э!? Чего?!"

— Эм, ясно… слушай, Женя, у тебя есть талант! Тебе нужно его развивать…

Дальше она не смогла слушать и быстренько убралась подальше от кабинета и покинув школу потопала домой по навесной дороге, пребывая в мысленном тумане.

"То есть… Женя считает меня красивой?! Чего!? Именно поэтому он ко мне подсел?! Мама мне говорила, что мальчики странным образом показывают свою привязанность, но это как-то уж слишком…"

Дойдя до своего дома, она проехала на лифте до своего четыреста тридцать седьмого этажа и войдя в свою квартиру с железной дверью, обитую изнутри деревом и дермантином, она разулась и тут же пошла обедать, так как ее мама уже приготовила суп.

Пока она водила ложкой в тарелке, в ее голове роилась целая туча мыслей, ее мать это заметила и спросила.

— Что такое? Тебя что-то беспокоит?

— Слушай… а что это означает, когда мальчик рисует твой портрет сильно красивее и лучше, чем остальные?

"Ох! Как это мило! Сейчас я ей все объясню…"

— Ну, это значит, что ты очень нравишься ему!

— Да, скорее всего. — кивнула Эмили.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что он сам подсел ко мне на уроке, хотя там другие девочки хотели, чтобы он сидел с ними.

"Э-э-э!? Чего!? Так, ладно, допустим…"

— И что получается, он нарисовал тебя очень красивой?

— Ну да, примерно вот как тут! Только его картина была черно-белая, так как он карандашом рисовал. — она указала на висящую у них картину предыдущего Императора на стене.

"Ну, она наверное преувеличивает, но это все равно хорошо, что у нее наконец-то появился друг…"

— А еще он что-нибудь говорил?

— Ну да, но не мне.

— А кому же?

— Там какой-то учитель по рисованию спросил, зачем он меня так красиво нарисовал и он ответил, что я очень красивая и поэтому он так старался.

"… вот оно че… хотя не, погоди! Они восьмилетки блин! У них еще до подросткового возраста далековато… но все же стоит за этим мальчиком приглядеть…"

— А как говоришь этого мальчика зовут-то?

— Женя Зайцев, а что?

— Да так, просто любопытно! — сказала ее мама, странно улыбаясь.

Глава 5. Служанка и Амбиции

Придя домой после школы я такой довольный значится расположился на диване и разлегшись на нем уже собирался хорошенько поспать, но тут меня внезапно растолкала Синди, которая уставилась на меня с неким ожиданием чего-то.

— Что?

— Юный господин, вам надо тренироваться.

— … чего?

— Ваша тренировка. Вы ведь в будущем собираетесь поступать в Академию, так что вам нужно тренироваться, чтобы иметь соответствующий уровень.

— Да блин! Синди! Ты думаешь, что Император будет через сколько-то там лет помнить обо мне и о том, что я должен поступать в Академию?

— Он скорее всего уже забыл об этом, но Имперские Архивы помнят об этом, как и его Десница, так что вам не удастся отвертеться от своего долга.

— Ой блин… ладно, что там за тренировки? Наверняка ничего сложного?

— Ну… это как сказать…

* * *

— А-а-а, хы-ы-ы! Синди! Может не надо?!

— Еще как надо, господин! Быстрее-быстрее! Выше ногу, шире шаг!

Все смотрели на то, как молодая девушка бежала рядом с плачущим мной и в руках у нее был бамбуковый меч и она лупила им меня со всей силы, если я бежал недостаточно быстро на ее взгляд. Бегали мы по дорожкам в парковой зоне на крыше одного из мегахрущей.

— Ай! Синди, мне же больно!

— Это хорошо! Чем больнее — тем быстрее вы приучитесь держать нужный темп!

— А-а-а, кха-ха-ха! Хы-ы-ы! — я вытер слезы и сопли платком и сказал, — Синди, а что, получается если я не смогу поступить в Академию, то это типа будет нарушением приказа Императора?

— Верно.

— И что меня за это ожидает?

— Расстрел.

— Ой, знаешь, давай лучше сейчас меня расстреляй тогда, а то я точно не смогу!

— Хорошо. Но тогда вашу семью тоже расстреляют. Как и меня.

— А вот это уже плохо… ладно, что уж там, давай бегать тогда…