Прыжком за монстрами! - Сергей Харченко

— Ох, надо срочно укладываться, — картинно испугался Игорь.

На этом мы устроились каждый в своей капсуле и благополучно уснули. И я опять проспал вплоть до того, пока меня не разбудили.

Уже через час мы вернулись в поместье. И жизнь потекла в прежнем русле.

* * *

Поместье Смирновых, неделю спустя.

Неделя пролетела, а я и не заметил. Практически никаких эпохальных событий за это время не происходило. За исключением того, что родители переехали в другое поместье.

Да, именно! И оно было гораздо больше прежнего. И расположено неподалёку. Дом — раза в три больше. Три этажа.

Конечно, Обитель Захарыч с Ираклием оперативно разобрали и перевезли на новое место.

Блин, здесь даже озеро было небольшое. А маман была в каком восторге! Уже два дня прошло, а до сих пор глаза сияют. После схватки с этим Вершителем Судеб она отходила несколько дней. А как переехали в новое поместье — так сразу переключилась.

Аннушка радовалась просторной кухне. Ираклий — большому, уже ухоженному саду. Захарыч — просторному и большому сараю. Хотя что ему сарай. Наверное, понял, что там удобно подбухивать, либо увидел запасные вилы. В общем, хрен его знает, что он так лыбится.

А ещё, что не менее важно — на территории были построены аж три большие беседки и просторный гостевой дом.

На что это всё было приобретено? Конечно, на те бриллианты. Они оказались более ценными, чем я предполагал, и батя потратил их ровно две трети.

Возможно даже на фабрику ещё одну осталось.

Но чему я ещё радовался — так это выставке магических питомцев. На стенде в школе я увидел это объявление.

Затем мы обсудили с родителями. Поначалу решили, что Кузьму показывать рискованно.

— И эту… как его… твою змейку, — согласился батя, и глаза его заблестели. — Кстати, можешь мне её ещё раз показать?

— Не сейчас, давай чуть позже, — умоляюще посмотрел я на него. — А насчёт выставки согласен. Её точно рискованно показывать.

— Ну тогда Рэмбо и Регину с детёнышами, — логично предложила маман.

Тут же ко мне на колени прыгнул маленький звуколов. Он посмотрел на меня, затем на родителей.

— Это крайне несправедливо. Я может тоже хочу участвовать в этом деле, — бросил он фразой из фильма.

Затем снова окинул нас умоляющим взглядом.

— Блин, ну вот как ему отказать… — вздохнул батя.

— Но мы же решили… Опасно, — замотала головой маман.

— Да не опасней, чем других питомцев, — возразил батя. — Ты думаешь, что там не будет каких-нибудь необычных зверей? Да их там дохрена будет!

— Ваня… — строго посмотрела на него маман.

— Да, пардон, просто вырвалось, — кивнул батя. — Там будет много всякого-разного.

— Может, Кузю всё-таки покажем? — спросил я. — К тому же у нас сертификат есть на него.

Родители переглянулись, батя подмигнул ей. И маман нехотя… очень нехотя кивнула.

* * *

Выставка магических питомцев, недалеко от ВДНХ, на следующий день.

Вот это простор! Огромное помещение. Просто огромное! Большая сцена, стенды с описанием.

Программа выставки была рассчитана на несколько дней. В первый день я ходил и смотрел на стенды — небольшие островки, где показывали магических питомцев и отвечали на вопросы — и просто изучал.

Батя оказался прав. Каких только здесь нет питомцев. И очень дорогие, декоративные. И боевые. И бытовые — которых можно использовать в хозяйстве.

Вот подстриженные как пудели пятнистые медвежата, которые увеличивались до медведя, и у них вырастали шипы. А тут карликовые молниевые бегемоты, стреляющие магическими искрами. Далее просто дымчатая пантера. Да, небоевая. Но вокруг неё клубился дым, красиво и завораживающе.

Насмотрелся я так, что ещё полночи был под впечатлением. Ну а на второй день я уже занял забронированный стенд-сцену.

Вокруг собрались редкие зрители, через пару минут их стало больше. Через минут десять народу было столько и вопросов такое количество, что я начал даже теряться.

Родители помогали мне и старались отвечать на вопросы самых настырных.

— ПООСТОРОЖНЕЙ, СУДАР-РИ! ХВАТИТ ТР-РЫНДЕТЬ! ДАВАЙ БУХНЁМ-С! — закричал в очередной раз Рэмбо, важно выхаживая перед зрителями. И толпа снова взорвалась от хохота.

— Какие милые, — остановилась у края сцены симпатичная девушка, поглаживая Регину, которая следила за двумя детёнышами. У всех черепашек красиво мерцали панцири красными искорками. — А сколько черепашек было изначально, во время рождения?

— Трое, — ответил я. — Но одну уже продали.

— А можно и мне⁈ — кто-то крикнул из толпы. — Сколько стоит?

Я назвал цену, чуть больше той, что заплатил нам Кутузов. И это не отпугнуло зрителей. Наоборот, желающих прибавилось. Хм, неужели я продешевил⁈

Десятки рук потянулись к Регине. Но не я выбирал будущих хозяев детёнышей. Этим занялась сама Регина.

На первых трёх она зашипела. К четвёртому парню подтолкнула одного из своих детей. Затем ещё несколько отсеялись. И последнего детёныша Регина отдала в руки маленькой девочке, которая аж засияла от счастья.

Что же касается Кузьмы — он был звездой. Возле него столпилось гораздо больше людей, чем возле Рэмбо и Регины.

Я подошёл к собравшимся, и на меня посыпалось просто море вопросов.

— Подождите, давайте по порядку, — остановил я их.

— Это монстр⁈ — крикнул прыщавый паренёк.

— Нет, у меня есть сертификат. Это редкий магический питомец, — улыбнулся я.

А затем заметил, как в толпе протискивается высокий мужик в чёрном костюме и шляпе. В руках он держал небольшую дорогую трость. Скорее всего для подтверждения статуса.

А на его бейджике было написано:

«Антон Петрович Милославский, генетик-селекционер высшего ранга».

Вроде обычный усатый мужичок. Но взгляд его мне совсем не понравился. Кто же ты такой, хрен с горы?

* * *

Антон Петрович был очень состоятельным человеком. И всё из-за довольно интересного рода профессии. Он выводил магических питомцев и затем продавал их.

Два года он ждал этой выставки, и, наконец, дождался.

Теперь он смотрел на интересные экземпляры. Пока ничего необычного и редкого. Он ещё присматривался. И с каждой минутой разочаровывался всё сильнее.

Но когда он заметил этого питомца… Ох-хо-хо!

Красавец! Какой оскал. И эта подвижная челюсть! А когда он слегка выставил её вперёд, опытный глаз Антона Петровича понял, что это не предел. Его челюсть могла выдвигаться