"Фантастика 2025-25". Компиляция. Книги 1-24 - Юлия Владиславовна Евдокимова

к нежной коже резко обострило все ощущения. Зоолог осторожно коснулась его волос, уже значительно отросших и так разительно оттеняющих светлую, не тронутую загаром кожу и темно-синие глаза) и едва слышно ответила:

— Знаешь, утром когда в пультогостиной было полно народу и Котька орала, мешая всем — тогда мне не было так страшно за Дэньку и Тэда. А теперь, когда корабль опустел и даже Михалыча не слышно, я подумала: а вдруг мы их больше не увидим? Других таких пилота и навигатора капитан не найдет, да и не нужны нам другие.

— Мы их найдем, Полли, — твердо сказал Роджер, приподнимаясь и целуя тонкие пальчики. — Обещаю тебе, а еще хочу подарить тебе это, — он достал из кармана плоскую коробочку, осторожно открыл: на подложке из сьедобных сушеных водорослей покоилась медаль из местного шоколада, пикантного, с белым перцем и мятой. На поверхности был нанесен затейливый герб — семь звезд и несколько иероглифов. — Мои предки такие родовые эмблемы — моны дарили тем, кто был им особенно дорог. Вот видишь их? — Сакаи сел рядом с девушкой и указал на иероглифы. — Это фамильный герб моего рода. Означают доблесть, благородство и удачу. Я хочу защитить тебя и, — он смущенно тряхнул головой. — И помню, что ты любишь шоколад.

— Всегда любила, — так же смущенно призналась Полина, розовея теперь полностью: от ушей до кончиков пальцев. — Но мне очень нравится и кое-кто другой…

— Мне тоже, — улыбнулся Роджер, чувствуя как тяжесть этого дня немного разжала свои тиски. — Попробуешь?

Полина хихикнула и аккуратно откусила кусочек:

— Очень необычно, свежо и заставляет хотеть еще, — она слегка нахмурилась. — А знаешь о чем я по-настоящему жалею?

— О чем? — удивился Сакаи.

— О том, что тогда в том уютном катере на Кр-Шерии вредный авшур так некстати активировал сеанс связи и чуть не целиком выскочил из голо-проектора! — Полина даже подскочила от возмущения на месте. — И нас так некстати прервали… — совсем тихо закончила она.

— А ты бы этого не хотела? — лукаво поднял бровь (почти как Дэнька) Роджер.

— Не хотела, — с чувством выдала зоолог. — И сейчас не хочу!

Ловкие пальцы девушки пробежались по застежкам смешной рубашки Сакаи, нетерпеливо отбросив ее в сторону и Роджер почувствовал что тонет в плену этих рук и губ и успел только прошептать:

— Кими деаэте йокатта…(Я рад, что встретил тебя..)

Противиться невозможно

Прибоя девятой волне.

Сладок самурая плен.

Глава 7. Котька в ударе

День на оживленном космодроме Новой Ибицы клонился к закату и сейчас изумрудные лучи местного солнца освещали не только пресловутый пентхаус на крыше, но и пультогостиную одного скромного, но надежного и уютного транспортника. Нежно-болотная в его лучах белая кошка не спеша выбралась из капитанского кресла, со смаком поточила о него когти — на такое она решалась только в отсутствие хозяина.

Но что-то уж слишком давно его нет. Котька растерянно огляделась: пультогостиная была пуста, даже этих шумных двуногих в крайних креслах нет, не на кого поорать и потребовать свою порцию пива и чипсов. Не то чтобы кошка особенно любила эту горькую жидкость, но стребовать свою долю — это же святое!

Вскочив на заблокированный на время стоянки пульт управления Котька хрипло мяукнула, призывая капитана. Но тщетно — мирная тишина, прерываемая лишь попискиванием дежурных приборов и шуршанием в воздуховодах была ей ответом. А над голоплатформой негромко щелкнуло, генерируя изображение трогательной анимешной девочки в матросской форме и белых плотных чулках, но с кавайной кошачьей мордочкой и мохнатыми ушками.

— Да, я тоже скучаю по Стасику, — грустно вздохнула Машка, проводя классическим хвостом неко-тян по бедру. Если не вспоминать, где и как этот хвост обычно крепится, то выглядело это вполне мило. Особенно при такой, стремящейся к нулю длине плиссированной юбки. — Он отсутствует уже полдня!

— Мьяааау! — в тон ей поддакнула Котька. В огромных, даже больше чем у искина, глазах отражалась вся вселенская скорбь брошенной и покинутой кошечки.

— И мальчиков почти сутки нет, — грустно вздохнула Маша, прохаживаясь по самому краю голоплатформы и старательно косолапя в лучших традициях японских школьниц. Руки, а точнее лапки с то и дело выпускаемыми когтями искин скрестила сзади, как провинившаяся отличница перед директором. — Некому приказывать и повелевать! Я вся в печали…

— Мау! — сердито мявкнул один из талисманов корабля, уставясь на пилотское кресло. Котька была согласна с Машей: у Теда всегда можно было стащить пару креветок, колбаску, а то и куриное крылышко! А у Рыжего лакнуть сгущенки из банки — правда, пока тот зависал в душе.

Кавайная школьница исчезла, над платформой грохотнуло, визуализируясь в грозовое облачко с классическими анимешными "глазками" и закапал грустный дождик. Несмотря на то, что метеорологические проделки искина были исключительно виртуальными, Котька зябко встряхнулась, выгнула спину и пошла искать любимого мужчину.

Послонявшись по коридору и поорав под дверями кают (исключительно из чувства долга — кошка безошибочно вычисляла пустые), она замерла у сенсора каюты зоолога. А вот тут и правда творилось что-то интересное, Котька навострила уши, прислушиваясь, а затем решительно прыгнула вверх. Точное касание лапы, сенсор мигнул, открывая дверь и наглая морда любопытно прошмыгнула внутрь.

В каюте царил таинственный полумрак, разбавляемый неяркой люминесценцией щупалец подаренной Роджером актинии.

Кошка мяукнула, пытаясь привлечь внимание Полины, но безуспешно — таинственно шевелящийся холмик на койке, прикрытый звездчатым пледом не отозвался на призыв брошенного животного. Интимную атмосферу изящно дополняли довольные вздохи и негромкие звуки традиционной японской флейты и сямисена.

Котьке стало до глубины ее кошачьей души обидно — никого нет, некому ее потискать, покрутить хвост, шугануть из-под диванчика, да и миски у кухонного стола почти пусты! Нет, она не даст заморить себя голодной смертью. Но что это так вкусно и призывно пахнет под самым потолком? Кошка собралась, подобрала откормленный на паштете из индейки зад и легко прыгнула сначала на стол перед терминалом, а затем и на шкафчик для одежды. Там валялся забытый Полиной шерстяной шарф, заботливо переданный мамой вместе с последней партий компота и лечо-ассорти. Шарф был щедро сдобрен настойкой валерианы и пустырника — чтобы нервы Полины окончательно не расшатались во время длинных космических перелетов.

Котька с урчанием зарылась в шарф, полосуя его когтями и на время затихла. Внизу тоже замолчали, а затем холмик резко изменил свои очертания и из- под него показалась темная макушка доблестного потомка самураев.

— Кими то сугосу джикан ва шиавасе (Время, проведенное с тобой, — это счастье), — прошептал Роджер, зная Полине страшно нравится когда тот говорит на языке предков.