Моя попытка прожить жизнь Бессмертного Даоса I - Ваня Мордорский

Вдруг рядом мелькнуло что-то белое.

— Бабочка…

Сяочжу дернулась, в следующее мгновение на ее руку села белая бабочка. Девушка помнила рассказы о бабочках, которые всегда были неразрывно связаны с любовью… Не всегда, правда, счастливой, иногда даже трагической, но ее такие мелочи не волновали, главное, что в конце подобных историй любящие души неизбежно находили покой в объятьях друг друга, пусть и мертвые. Поэтому прямо сейчас она представила, как эта бабочка приведет ее к любимому Вану через невзгоды, препятствия и тяготы.

Тихий грустный девичий вздох пролетел по воздуху, растворяясь в стрекоте цикад.

Ей вспомнилась еще одна легенда, которую в детстве ей рассказывала старуха Мень о том, как Творец создал бабочек. Он взял прядь девичьих волос, лучи солнца, капельки росы и цвет неба, и всё это смешал с дуновением ветра и полетом птиц. Так появились бабочки….

От мыслей о Ване стало приятно и больно одновременно, и слезы потекли по ее щекам сами собой.

— Я найду тебя, Ван.

Сяочжу вытянула вперед руку и откуда начала вылазить…коготь.

— А ты бабочка, приведешь меня к нему! Как в легендах!

Через секунду тигриная шкура оказалась на ней и сразу прилипла, став второй кожей, а сама Сяочжу начала резко увеличиваться в размерах.

У Сяочжу был один маленький секрет. Она была тигром-оборотнем. В этом была ее сила и ее проклятье, о котором знала только старуха Мень.

Уже через минуту по холмистой местности, усеянной хаотично разбросанными камнями, мчалась десятиметровая тигрица, гоняющаяся за бабочкой.

Сяочжу, тигрица-оборотень, вышла на тропу любви.

Глава 5

Как метка? — спросил я Бессмертного извращенца.

«Как и твоя девственность, — на месте».

И захохотал, довольный своей шуткой.

Началось… — закатил я глаза. Потому что за время нашего недолгого пути это была, наверное, сотая подобная шутка на тему моей девственности.

Было раннее утро. В задницу поддувал холодный ветерок, солнце робко роняло лучи на землю, а мы шли по пыльному полузаброшенному тракту. Глядя на эти спокойные дикие степи справа и слева, на высокие травы и стрекочущих птичек, не верилось, что вчера случилось то, что случилось.

Ночные события казались какими-то далекими и нереальными. Сожжение секты, смерть Старейшины, Бессмертный в кувшине… Но именно прилипший к ладони кувшин и доказывал, что всё случившееся более, чем реально.

Эх, а ведь хотел пожить спокойно, выполнить задание, навязанное божеством, и тихо наслаждаться покоем нового мира. Мне не хотелось ни драк, ни превозмоганий, ни адовых тренировок до седьмого пота и десятой крови. Даже медитацией я занимался столь усердно просто потому, что мне это нравилось.

«Слушай, какой-то ты не такой…» — вдруг сказал Бессмертный с небольшим оттенком подозрительности в голосе.

В то же мгновение я ощутил, как он словно пытается меня…прощупать?

[Заблокирована попытка считать энергоструктуры тела носителя сущностью, помещенной в кувшин]

«Во как⁈ Ты можешь закрываться от духовного взора?» — искреннее удивился кувшин. — «Ты же еще на стадии Конденсации Ци, это невозможно! На тебе чья-то защита?»

Я не стал разубеждать его и уточнять, что закрываюсь не я, а делает это нейросеть. Просто промолчал.

Однако, сообщения нейросети о том, что меня пытаются прощупать, говорили о том, что настырный Ли Бо всё же хотел узнать обо мне больше.

Правда, скоро он понял, что это бесполезно.

«Кто тебя этому научил? А? Признавайся!»

Не понимаю, о чем ты, — пожал я плечами.

«Ещё как понимаешь!»

Знаешь? — вдруг спросил я, решив резко сменить тему. — А я вот никогда не слышал ни о каком Девятом Бессмертном.

«В смысле не слышал⁈» — возмутился он.

В прямом. Не слышал. Секта, может, и называлась «Девятого Бессмертного», но, например, в тех немногих трактатах и писаниях, которые у нас были, про Восемь Бессмертных было, а про Девятого — нет. Чем объяснишь?

«Восемь бессмертных? Ага, как же, „восемь“! Уроды! Девять! — Девять нас было! А еще семьей называли. Тьфу! Предатели! Выродки Небес! Эти твари меня и заперли в этом уродском кувшине, чтоб их демоны столетиями драли!»

Так может по делу заперли? — невинно поинтересовался я.

«Что! Да как ты смеешь смертный подобное говорить! Вот был бы я в своем истинном обличии, я бы тебе показал, что значит уважение к Бессмертному! Я бы тебя одним взглядом испепелил!»

Воу, уважаемый, что это ты так завелся, полегче! Я же так спросил, не знал, что ты так близко к сердцу примешь.

«Это для меня больная тема, так что впредь следи за словами, смертный!»

Конечно-конечно, — кивнул я, соглашаясь. Что-то уж больно импульсивно он отреагировал на невинную подколку.

Ну так за что же заперли-то тебя? На самом деле. Рассказывай уже, как есть. Кроме меня никто не узнает.

Молчание было неожиданным.

«Ну… Там такое дело было…»

Сейчас будет явно какое-то неловкое признание, — догадался я по тону его голоса.

Сложное дело? — невинно поинтересовался я, подталкивая его к ответу.

«Картежное…»

Мои брови удивленно взметнулись вверх.

В смысле?

«Да в прямом!» — вспылил Ли Бо. — «Не люблю об этом вспоминать».

Тебя предали свои и запихнули в кувшин, обманули в картах, да? Сговорились? — предположил я.

«Да нет! Говорю же, я проигрался в карты. Всё было честно! Проигравший должен был полезть в кувшин. Вот только… Я думал, что сумею выбраться, но эти засранцы запечатали меня надежно. Печати до сих пор крепко держатся, чтоб их демоны драли!»

Потом описал подробно, куда их должны были драть демоны, а потом взвыл.

Да уж, помнится, в мифах и легендах моего мира тоже были рассказы о разных туповатых, но могущественных джиннах, которые на спор лезли в бутылки. Этот Бессмертный был ничем не лучше их.

Наверное, карты просто не твое, — попытался я его успокоить. — Ну или это просто твоя карма.

«Какая еще карма?»

Ну смотри, сначала ты проигрался в карты, а потом Старейшина Лянь проиграл уже тебя — это явно знак того, что твоя судьба неразрывно связана с картами. Сама Вселенная намекает об этом, — с серьезным лицом заявил я.

«Бред! Что такой смертный щенок, как ты, может знать о карме и о знаках Вселенной? — Ничего».

Я даже спорить не стал, ведь знал я на самом деле не так много. Потому просто шел вперед по дороге. Вокруг была