Танат 2 - Виктор Айрон

Рука дрожит, так что я кладу её на спину девушки и делаю несколько глубоких вдохов и выдохов. Отстраняемся от всего, на выдохе расслабляемся, пропускаем это через предплечье, ладонь, пальцы. Это не боль, а лёгкая щекотка. Долго этот самообман не сработает, так что не тормозим.

Коготь, конечно, не специальный хирургический нож, но разрез получился почти ровным. Теперь раздвигаем его и запускаем пальцы внутрь. Вот и пульсирующий шарик эотула. Аккуратно хватаем и выдёргиваем. С влажным чмоканьем отрываются соединённые с ним сосуды. Чёрт, яд и сюда проник, судя по запаху.

Аккуратно вытираю шарик отрезанным куском от иниса. Не жалею воду из фляги. Тут руки снова начали трястись, да так сильно, что фляжку я в итоге выронил. На боку димортула раскрывается паз. Не тот, что скрывает внутренний карман с ульмами и другой мелочёвкой. Слева есть ещё один такой, но в нëм уже лежит кертул.

Творцы посылали вестников за отступниками и мятежниками. И те уничтожали непокорных. Только это всё было борьбой со следствием, но не с источником. Если не получалось взять раза живым для обследования, то можно принести его эотул — камень души. И чтобы излучающая биотоки оболочка не засохла, в димортуле предусмотрели специальные полости для транспортировки.

В одну из них я и положил вместилище души Тэй. Иммунная система живого доспеха дополнительно ещё и почистит от яда оболочку эотула. Полость закрывается, и я выдыхаю.

Всё, давайте. Теперь я готов. Падаю на спину и отрубаюсь. Как же голова болит!

* * *

— Фух. Дим, что это такое было?

Мы с ним сидим в кают-компании. Его одеяние напоминает не пижаму, в которой я его застал дома, а спортивный костюм. Тот скрывает экзоскелет, который помогает моему другу передвигаться по палубам спасательного крейсера «Геродот». Корабль совершает гиперпереход к Тау-137.

Командование департамента хорошо подошло к обеспечению условий для Димы. По сути, мы на борту почти что военного корабля. Только воевать нам, Содружеству Земли, уже сто с лишним лет как не с кем, но дисциплина и порядок на «Геродоте» поддерживаются железные. Всё-таки это звездолёт Центроспаса, одной из самых загруженных служб Департамента Чрезвычайных Ситуаций.

У Инспекционного Отдела хорошее техническое оснащение, но собственного флота считай, и нет. Есть небольшие фрегаты, которые доставляют команды чистильщиков в опасные зоны, но у них и так дел много. Да и зачем гнать их к Тау, когда Содружество и так пригнало туда целый флот? Вот моя команда, а с нами Дима, и пересела на «Геродот».

Диме были нужны определённые условия и уход, а я предполагал насчёт этого проблемы с командиром корабля. Но то, что произошло не так давно в шлюзе, меня изрядно удивило. Как только мы сошли с борта челнока, доставившего нас на крейсер, нас встретил вахтенный. Ничего не говоря, он попросил следовать за ним.

Я настроился на то, что капитан хочет поговорить с нами отдельно. Всё-таки наш отдел не очень любили, называя порой бюрократами и крючкотворами. Что поделать, мы ведь не только опасные реликты из прошлого обезвреживаем, но ещё и флот аттестуем, даём одобрение на проведение испытаний новой техники, санкционируем разные эксперименты научные. Короче, я рад, что работаю чистильщиком, но и на такие аттестации меня гоняли.

Чего греха таить, я забраковал кое-что именно на «Геродоте». Ох и волком на меня тогда команда мостика смотрела. Ребята ждали поход, а тут я нарисовался с претензиями к гиперприводу, СЖО, связи. Проблемы небольшие, но сколько раз такое случалось, что мелкие сложности лавинообразным образом превращались в полный…

В общем, от встречи с капитаном я добра не ждал. Только не мог понять, чего вахтенный вместе со мной и Диму на коляске тянет?

Да и шли мы явно не на мостик. Вахтенный вёл нас в главный ангар. Вот только зачем? Но это мы оба вскоре узнали.

Ворота главного ангара открылись, вахтенный переступил комингс люка и пошёл, вперёд чеканя шаг. Я, помнится, ещё удивился, что он не во флотском комбезе, а полном мундире? И там в ангаре, он оказался не один такой.

Между тяжёлыми транспортниками, которые теснились у стен главного ангара, было что-то вроде аллеи. С двух сторон по её бокам тянулись шеренги людей в парадных мундирах. Слева в синем флотском обмундировании, а справа был ряд людей в знакомой нам с Димой зелёной форме — спасатели и планетарные десантники. Я в сером комбезе и Дима в спортивном костюме казались здесь лишними. Вот только все присутствующие смотрели на нас так, будто мы… Ох, сложно это описать.

Тем временем вахтенный, чеканя шаг, подошёл к капитану и вскинул ладонь к виску. Пока Джером Маркус, командир «Геродота», слушал доклад подчинённого, его взгляд не отрывался от меня. Тут Дима удивлённо хмыкнул, а я прислушался к докладу. Чего он сейчас сказал?

— Особо важные пассажиры на борту. К чествованию почётных членов Центроспаса всё готово.

Так, мне это послышалась?

— Экипаж, смирно. Героям. Троекратное. — Маркус, вскинув ладонь к виску и вытянувшись по стойке смирно, отдавал короткие рубленые команды. — Гип-гип, ура.

— Ура, ура, ура! — дружно скандировал экипаж. Я дёрнулся, сначала даже хотел сам отдать воинское приветствие. Потом вспомнил, что в отличие от экипажа «Геродота», я не в парадке и фуражки у меня нет. А к пустой голове не прикладывают. Эта старинная традиция, как и русское ура, распространена во флоте Содружества повсеместно.

— В глаз что-то попало, — вдруг произнёс Димон глухим голосом. И я его понимаю. Мы оба больше не спасатели, не сотрудники Центроспаса, но нас чествовали так, будто мы никуда не уходили. Словно не я четыре года назад сдал командование своей риск-командой Гансу Вайсману.

Тут Маркус немного нарушил протокол. Всё ещё держа ладонь у виска, чеканя шаг, как вахтенный офицер до него, он подошёл ко мне.

— Старший инспектор, докладывает капитан Джером Маркус, спасательный крейсер «Геродот», Содружества Земли. Ваши замечания по приёмосдаточным испытаниям полностью исправлены. Угрозы экипажу и кораблю устранены. Повторные испытания проведены на отлично, акт подписан. Корабль к походу готов. Разрешите отправляться.

Он серьёзно спрашивает меня об этом? Я, конечно, в шоке, но ответить что-то надо.

— Разрешаю, капитан. И… И благодарю вас.

Вот под конец голос у меня дрогнул. Маркус легко, одними уголками губ, улыбнулся, а потом протянул мне ладонь. Я крепко пожал её в