КОМ-7 (Казачий Особый Механизированный, часть 7) - Ольга Войлошникова

— Дал. Сомневаюсь я, что с описанными там переломами этот… как его?

— Веретейко.

— Вот. Что он смог бы сам открыть входную дверь. Она там довольно тугая.

— Сказал?

В кабинет процокала Людочка.

— Конечно, сказал! Я бы врачей тех тряхнул. Пишут, поди, за мзду подложные справки.

— Вот и я так думаю.

Людочку мурыжили дольше нашего. И вышла она, по-моему, слегка заплаканная.

— Ну что, теперь Иван. Ты на сколько ставишь?

— По времени?

— Ага.

— Я думаю, он за минуту уложится.

— А я — что у Сокола раньше, чем за полминуты, клапан сорвёт.

— На щелбан, — мы пожали руки.

Сокол подошёл к двери кабинета, оглянулся на распахнутую дверь преподавательской — мы с Хагеном разом показали ему поднятые сжатые кулаки, мол, поддерживаем — кивнул и скрылся за дверью.

Управился он за пятнадцать секунд.

В кабинете страшно грохнуло и принявший совершенно дикие модуляции голос Ивана заорал:

— Пусть спасибо скажет, что я его на месте не испепелил!!!

Кто-то (наверное, всё же, Серёдкин) отчаянно кашлял. Из-под двери потянуло дымом. Мы с Хагеном, не сговариваясь, бросились туда.

Стоило только распахнуть двери, как изнутри повалил чёрный дым.

— Сокол! Кха-х-х… — я отступил на несколько шагов назад и накинул самую мощную имеющуюся у меня защиту. Хоть немного гарь сдержит. Перекинулся и рванул в кабинет. Кашляло уже два голоса. Хаген, задыхаясь, тащил секретаря Серёдкина. Я сгрёб обоих и выставил в коридор, сам снова кинулся в дым: — Сокол, ядрёна колупайка, ты где⁈

— Да тут-х-х-х… — он сдавленно кашлял где-то в глубине. — Тут я-х-х…

Из коридора доносилось множество взволнованных голосов, топот ног.

Бегут сюда.

Да понятно.

А огня нет!

Вот это славно.

Я нашёл Сокола в дыму как раз в тот момент, когда прикрашенная рама поддалась и распахнулась наконец. Зазвенели стёкла. Заматерился наш дорогой начальник:

— Вот, с*ка, опять придётся стекло новое вставлять!

— Сокол, ты не представляешь, как я рад, что ты не сжёг канцелярского секретаря! Это ж ужас что было бы! — я от души его облапил и потянул вниз, подальше от стёкол и от дыма — внизу всё равно всегда прослойка воздуха есть.

— Что я — дурак, что ли, совсем? Стол сжёг, чисто для демонстрации! Тьфу ты, раскудрить её через коромысло! Ещё и стол новый покупать!

— Предлагаю взыскать с мерзавца Веретейко.

Иван посмотрел на меня слезящимися глазами:

— Ну ты придумал! А основание?

— Доведение начальства до ажитации!

— Ха. — в кабинете стремительно светлело, дым выносило в окно, и влетевшие в кабинет курсанты уже получили счастье увидеть начальника, сидящего у доски на полу. Рядком с огромным медведем, ага. — Ну куда⁈ Куда⁈ — заорал на них Иван. — Веник-совок несите, стёкла там убрать надо.

— И пепел, — подсказал я.

— Слышали? И пепел. Мне первая помощь не требуется, — Иван с кряхтением встал. — Но каков дядюшка, а⁈ Секретаря отправил. Жалобы на меня пишут, ишь! Ну я им… Я из них все их поганенькие душонки вытряхну! Ворьё, паскудники… И этим… тьфу… покровителям мало не покажется!

* * *

О том как Сэнго и Хотару устроили праздник живота (не забывайте жмякать сердечки))):

https://author.today/art/192149

06. ВИЗИТЫ И АУДИЕНЦИИ

МОНАРШЕЕ ВНИМАНИЕ

Пока кабинет приводился в норму, а секретарь по особым поручениям, Евгений Ильич Серёдкин, приходил в себя при помощи штатного училищного целителя, Иван яростным смерчем промчался в кабинет и по телефону затребовал себе срочный курьерский борт. Трубку бросил гневно.

— Не дают? — проницательно (я надеюсь) уточнил я.

— Улетел два часа назад в Индию! — сердито буркнул Иван, меряя шагами кабинет. — Что-то там срочное случилось. Будет завтра. И то не точно. А мне кровь из носу…

— Так давай я Афоне позвоню? Узнаю, за спрос в нос не даст.

— Точно! Держи скорее трубу! — обрадовался он. — Номер диктуй!

Я назвал необходимые цифры и спустя буквально парк гудков услышал гослос Афониного секретаря:

— Добрый день! Контора товарищества «Коршунов, Тарутин, Коршунов».

— Добрый-добрый! Коршунов Илья Алексеич беспокоит. С Афанасием Степановичем соедините, будьте любезны.

— Одну секунду, ваша светлость! — и почти сразу включился Афоня:

— Слушаю!

— Привет, зятёк!

— О, рад слышать! По делу или так?

— По делу, братец. Тут, понимаешь, Ивана Кирилловича отправить бы срочным рейсом до столицы. Есть у нас свободные скорые борта? Или попутные?

Афоня расстроенно покряхтел.

— Эх, Илюша, пару бы часов назад…

— Недавно ушли, что ли?

— Один прямо с северов ушёл, прямоходом… э-э-э… мимо нас…

— Ещё скажи, что в Индию, — брякнул я, не подумавши, но Афоня внезапно напрягся:

— Я вам ничего не говорил!

Я переглянулся с Иваном, до которого доносился голос из трубки, но тот только руками развёл.

— А второй?

— Второй буквально сейчас отходит на запад, но…

— На запад⁈

— Н-н-н-да, но…

— Так, может, на десять минут задержишь? Мы ж тут рядом!

Слушавший Иван аж вскочил.

Зять посопел в трубку.

— Не могу, брат. Даже на две минуты не могу. Срочный запрос от военного ведомства, погрузка завершена. Ты ж знаешь, мы все условно военнообязанные… Да и не особо вам тот запад подходит.

— На Кавказ идут, — почему-то предположил Иван, сразу став каким-то подозрительным.

Афоня услышал и тут же сказал:

— Заметьте, я не говорил об этом ни слова! — Он тяжко вздохнул. Представляю, как ему перед великим князем неловко. — Прошу прощения у его высочества, но сегодня мы ничем не сможем помочь.

Я положил трубку и потёр затылок:

— Ну извини…

— Да брось! — отмахнулся Иван. — Понятно же, что… — Он покусал губу. Что ж, не остаётся другого выхода…

Он встал, оправил форму, взял со стола какую-то папку и снова снял трубку. Набрал номер. Трубка ожила почти сразу. Что говорил негромкий голос, я не разобрал, а вот Иван ответил:

— Дядюшка, могу я просить вас об одолжении… Да, я хотел бы получить аудиенцию… Да, прямо сейчас, — и изчез!

Представьте себе!

— Нормально, — пробормотал я и пошёл выяснить, что там с секретарём по особым поручениям.

* * *

Иван явился к вечеру. Вышел как ни в чём