ДИАБЛЕРО, (не) бойся своих желаний. Том 2 - Евгений Панкратов

мир моими органами чувств, это не было похоже на владение настоящим телом. Она реально могла почувствовать вкус еды, дым сигарет, опьянение от спиртного, удовольствие от секса, но непосредственного участия не принимала, словно смотрела кино. Чувствительность была стопроцентной, но она словно транслировалась сразу в мозг, напрямую, минуя другие органы. Да и ощущения во время секса, воспринимаемые через мужские половые органы ей как-то не особо понравились.

Пожалуй, наибольшую чувствительность в настоящий момент Сири имела в виртуале.

— Ну, мы, в принципе, можем попробовать заняться любовью и там… — кокетливо заявила Сири, но мне это кокетство показалось натянутым, словно она чего-то опасалась. — Технически, всё к этому подготовлено…

Я остановился и внимательно посмотрел на напарницу. Она отвела взгляд, но постаралась сделать это как можно более естественней, типа, ой какой красивый цветочек я только что заметила!

Вероятно, синхронизация действительно была обоюдной, поскольку я ясно почувствовал то, что чувствовала Сири. Подключение к моим партнёршам она воспринимала как компьютерную игру, как надевание костюма, как сублимацию, и не относилась к этому серьёзно. Для неё был не важен результат, поскольку он для неё не был настоящим. Её настоящее тело, настоящая она жила в виртуальной реальности. И там она всё ощущала на сто процентов, а может даже больше. Это была её реальность и всё, что там происходило, было для неё более, чем серьёзным. Не удивлюсь, что в виртуале она мне даст только после того, как я на ней женюсь. Настолько всё было серьёзно.

— Хорошо, — осторожно сказал я. — Но я не тороплю и не настаиваю, надеюсь, мы сможем подойти к этому моменту естественно. Или не подойти.

— Ага, — к Сири вернулось игривое настроение. — Кстати, чтоб ты знал, и чтоб не возвращаться больше к этому вопросу. Заниматься сексом — это одно, а заниматься любовью — другое. Я нормально отношусь к отношениям на стороне, и доходчиво объяснила почему. Но если ты полюбишь другую, наша синхронизация стремительно поползёт вниз. И в итоге, скорее всего, наши отношения станут чисто деловыми, и наши дорожки разбегутся на ближайшем перекрёстке. Фирштейн? Блудить — блуди, а вот любить — ни-ни!

Я, как бы, фирштейн. Вообще я считал, что любовь — это проклятье, если она неразделённая. А в обоюдную не верил. Так что тут Сири, наверное, ничего не грозило. Или не светило? Была ли у нас взаимная любовь — я не знал, но загружаться этой темой в понедельник с утра точно не хотел.

* * *

В итоге я пробежал всего два круга вместо двадцати, после чего посчитал себя достаточно разогретым и решил вернуться в зал. Как там? О спорт, ты жизнь… Вообще, спорт я теперь воспринимал как пустую трату времени. У меня же есть характеристики, и мои физические параметры теперь зависят от них. Занятия спортом в лучшем случае ничего не дадут, а в худшем — навредят. Ну, там, лишняя трата калорий, износ суставов, вывихи и растяжения, мозоли, запах пота.

Тоже и с рукопашным боем. Эта туфта не для меня. На ножевой бой можно походить, выработать привычку, рефлексы, прочувствовать имеющиеся знания, закрепить их. Да и на другое «простое оружие», дубинки, топоры, саперские лопатки тоже можно. Рукопашных же навыков у моего класса не было, и развивать их я не планировал.

Возвращаясь в здание санатория, я поймал себя на стойком ощущении дискомфорта. Что-то с чем-то явно было не так, но с чем именно не мог сообразить. Ладно, потом само придет.

Тренер со мной не согласился, заявил, что «рукопашка» это царица полей и знать её надо каждому. Он не поверил, что я так быстро пробежал двадцать кругов и, видимо, решил, преподать мне урок. Ну, я так понял. Мне предстояло выйти на ринг и в дружеском спарринге показать ему чего я могу или не могу. Это позволит тренеру оценить мой реальный уровень и составить оптимальную программу обучения.

Мы разделись по пояс, нацепили шлемы и перчатки и проследовали к небольшому прямоугольному рингу, расположившемуся у одной из стен. Многие не занятые «спорцмэны» записались в зеваки.

Начал он, безусловно, за здравие. Чувствовался опыт, усердные каждодневные тренировки, пояса, даны, и прочая выслуга лет. Он не избивал меня, нет, он издевался, так сказать — прилюдно порол.

Стиль боя я так и не определил, он бил и руками, и ногами, и совершал броски. Ни бокс, ни карате, ни дзюдо, какая-то смесь. Может некий русский рукопашный бой, мы же любим всё агрегировать, в силу своего геополитического положения. Однако, как бы там ни было, система была эффективной, и со всеми своими «сверхами» в рукопашке я ничего не мог ему противопоставить.

Кончил же он за упокой. В очередной раз падая на покрытый матами пол ринга, я передал управление телом Сири с напутствием: «Давай, порви его, детка!» А что, подходящий случай проверить смежный контроль и прокачать синхронизацию… Этакий двойной прыжок веры — победит она злого каратэка или нет?.. вернёт мне тело или нет?..

Ощущения были странные, я стал гостем не только в своём теле, но и в своей голове. Глаза мне больше не подчинялись, периферийное зрение исчезло. Я словно смотрел в телевизор, или в окно, или в аквариум. Контроль над телом тоже пропал, а сенсорная чувствительность организма решительно притупилась.

Зато появилось новое, недоступное людям восприятие пространства. Оно накладывалось на привычные чувства, но не мешало им, а скорее дополняло. Если попытаться сосредоточиться только на нем, отрешиться от остальных органов чувств, то мир вокруг становился темным, лишенным света, а все предметы вокруг становились словно состоящими из тонких светящихся контурных линий и полигонов, как в графическом редакторе. При этом взаимодействие контурных линий друг с другом становилось более очевидным, понятным, предсказуемым, более логичным, оцениваемым математически. Я видел все параметры и величины, рост, размер, площадь, силу воздействия, скорость. Я и раньше их видел, но условно, приблизительно, на глазок, теперь я знал их точно, в граммах, миллиметрах, децибелах. Это было очень необычно, но не вызывало отторжения, скорее наоборот.

Еще один момент — время вокруг словно замедлилось, как будто я вошел в режим «буллет тайм». Скорее всего это было связано со скоростью мышления Сири, которое явно превосходило моё собственное, поэтому всё происходящее для меня словно бы замедлилось.

Сири между тем, начала действовать. Каким-то невероятным ломаным дерганым движением, нарушающим законы притяжения и механики, она не дала моему телу упасть на маты, вывернулась, изогнулась, сместилась и вновь