Путь одиночки. Книга 3 - Евгений Понарошку

«Опачки, — невольно удивился я. — А как же они…»

Не успел я задаться вопросом, как тут же все понял. Путь фильтровал экипировку участников игры при телепортации. Люди же, которые приближались ко мне, приехали сюда сами. Они прибыли по вызову жителей посёлка. А уж на входе в аномалию никакого фильтра не было. Они могли сюда притащить всё что угодно, хоть ядерную бомбу.

Нехилое открытие тут же вызвало в голове цепную реакцию догадок. Это что же получается, при должном информировании можно будет чистить аномалии при полном вооружении⁈

Был ещё один момент. Получается, пока я чистил аномалию, в нее мог войти кто угодно и действовать в зависимости от своих намерений и моральных установок. То есть, или поздороваться и помочь, или просто ударить в спину.

«Это многое усложняет, — подумал я. — Надо будет покумекать».

Тем временем группа спецназа спустилась. Судя по лицам, устроенное мной побоище произвело на тех неслабое впечатление. Ошалело они смотрели на десятки трупов, вповалку лежащих на площади.

В середине группы, будто прячась от возможных угроз, шёл мужчина в гражданской одежде. Его деловой костюм здесь выглядел чуждо и неестественно.

Я ощутил недовольство. Похоже, вместо болтовни с обычными вояками придётся всё-таки послушать какого-то индюка.

— Хотел вам несколько штук оставить, да во вкус вошёл, — прервал я тишину. — Прошу прощения, ребята.

Как я и предполагал, слово взял «пиджак». Выглядел тот как типичный чиновник средних лет, внешне ничем не примечательный. Лицо он закрывал платочком, видимо желая таким образом защититься от смрада. Бегающий взгляд то и дело останавливался на трупах. В такие моменты его лицо бледнело, а человек сдерживал рвотные порывы.

— Шутник, — улыбнулся он. — Видим, справился и без нашей помощи. Поздравляю.

Его панибратское обращение сразу вызвало раздражение. Какие мы ещё к чёрту приятели? Вероятно этот человек даже не мог осознать что гора трупов вокруг — это всё моих рук дело. Те же силовики смотрели на меня с куда большей осторожностью.

— Говори, что хотел, — сразу же установил границы я. — Да пойду я, дела есть.

— Конечно, конечно, — выставил ладони вперёд в успокаивающем жесте Пиджак. — Все мы занятые люди.

Он откашлялся и заговорил, видимо, то, что готовил заранее.

— Тебе ведь явно надоела вся эта маята с вербовкой и прочим, верно? — спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты, Коготь, хочешь заниматься своими делами, и чтобы к тебе не лезли.

— Это так, — кивнул я.

— И мы дадим тебе это, и даже больше, видел? — Пиджак показал на автоматические винтовки в руках спецназовцев. — Вот эти машинки, а ещё гранаты, экипировка да и все что угодно! Как думаешь, насколько бы это ускорило твою работу?

Тут я спорить не стал. Оружие могло стать козырем, но не таким важным, как думал Пиджак.

Тот продолжал свою заготовленную речь.

— Всё это и ещё что угодно ты, Коготь, получишь просто так, — развёл он руками. — А ещё информацию, да и что угодно. В общем, полную поддержку с нашей стороны.

— Звучит слишком хорошо, — произнёс я. — Давай уже выкладывай, что вы за это просите.

— А ничего! Представляешь, и такое бывает, — улыбнулся Пиджак. — Ты будешь забирать всю добычу себе и делать, что хочешь.

Всё было хорошо, кроме одного — полной нереальности предложенного. Ложка дёгтя скрывалась в любой бочке мёда. А там, где убеждали, что её нет, дерьма было ещё больше. И Пиджак подтвердил эту простую истину.

— От тебя только одно даже не одолжение, а просто мелочь требуется, — улыбнулся он. — Ты откроешь личность и публично подтвердишь, что защищаешь интересы родной страны, Родины нашей!

В последних словах с пафосом он переборщил, чем подпортил впечатление.

— Ты русский человек, Коготь, так и веди себя как таковой, — добавил он. — Миру нужно показать, что ты патриот нашей страны!

Слова были сказаны. Пиджак замолчал, давая мне обсосать идею.

«Похоже, с десятой попытки за работу взялись действительно головастые люди», — подметил я.

Предложение было откровенно хорошим. Проблема была в том, что слишком. Полная свобода действий с полной же поддержкой государства. Это открывало невероятные перспективы и удобство. Никаких финансовых сложностей и вообще барьеров. Вместо этого — известность и популярность. Герой Коготь на защите отечества!

С лёгким удивлением я ощутил тщеславную часть сознания, которой это понравилось.

Проблема была лишь в одном. Она касалась любых обещаний любых государств в любое время существования человечества. А именно, необязательности их исполнения.

Государство — это многоглавая гидра, состоящая из десятков тысяч людей. Сегодня один из них тебе что-то пообещал. Завтра другой скажет, что первый ошибся и государство тебе ничего не должно. И он будет прав.

Я перешёл в мир силы, где уповающие на чужую милость непременно будут использованы и обмануты. Ни на мгновение не стоило забывать об этом.

Тем временем Пиджак, дав мне обдумать предложение, зашёл с другой стороны.

— Если у тебя есть какие-то счёты с некоторыми игроками, мы закроем глаза на это, — произнёс он. — Конечно, ты должен почистить свои обиды тихо.

Фраза была сказана неожиданно, из-за чего, возможно, я не удержал выражение удивления на лице.

«Неужели что-то раскопали? — подумал я. — Хотя нет, тогда бы точно уже в квартиру стучали. Проверяет реакцию, засранец».

Благо полутьма подземелья и платок на лице защитили от того, чтобы я что-то выдал.

— Ты пойми, рано или поздно тебя раскроют, — добавил Пиджак. — Уже бы сделали это, но сейчас государству и так есть чем заняться.

Вот в этом он был откровенно прав. Я и сам понимал, что не смогу скрываться вечно.

— И тогда наши требования будут уже не такие хорошие, как сейчас, — улыбнулся Пиджак. — Уже и построже будем.

Последние слова с прощупыванием и намеком на угрозу окончательно испортили впечатление.

— И что же, — произнёс я вслух, — вы предлагаете мне сделку?

Пиджак кивнул.

— Именно так. Сделку, от которой, я уверен, ты не сможешь отказаться. — Он улыбнулся.

В его словах проступила этакая барская вальяжность — черта людей, привыкших говорить с позиции силы. И ладно бы это была их собственная сила. Нет, это было высокомерие чинуши, привыкшего опираться