Мечников. Том 11. Свет разума - Игорь Алмазов

Идея хорошая. Только, судя по описанию, Сёмка — не дурачок. Дело тут явно не в слабоумии. Обычно такие галлюцинации возникают при шизофрении. Только у всех это заболевание проявляется по-разному. Всё зависит от характера иллюзий. Кто-то слышит жестокие приказы и видит вместо мирных людей омерзительных монстров. А кто-то живёт в безвредном, хоть и несуществующем мирке.

— Вечереет уже, — посмотрев в окно, заключил я. — Пока ещё есть время, проводите меня к этому Сёмке. Хотя бы его осмотрю.

Пока мы ужинали, я сделал вывод, что исследовать людей в лечебнице — это не единственный вариант. Можно поступить иначе, и статья от этого не пострадает.

Я могу организовать осмотр населения с целью поиска людей, страдающих психоневрологическими заболеваниями. Депрессии, неврозы, шизофрения, биполярное расстройство. Список можно продолжать бесконечно. И я уверен, что таких людей в Саратове много. Просто их до сих пор никто не изловил и не отправил в эту «тюрьму».

А я, возможно, смогу излечить их ещё до того, как появятся основания для принудительной госпитализации.

Я прошёл в палату, где жил шизофреник Семён. Филатов на всякий случай оставил одного охранника у входа, однако я опасности со стороны этого пациента не чувствовал.

— Здравствуй, Сёма, — поприветствовал больного я. — Могу я с тобой поговорить?

Мужчина поднял взгляд и удивлённо взглянул сначала на меня, а потом за мою спину.

— Ой, дядя, а это кто с тобой? Ангел? — восторженно улыбнулся он.

Обычно такие заявления я игнорирую, но на этот раз мне инстинктивно захотелось обернуться. И я обнаружил, что за моей спиной материализовалась Гигея.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — мысленно выругался я. — Стоп… Погоди.

— А как выглядит этот ангел, Семён? — поинтересовался я.

— Сам посмотри! — хохотнул он. — Девушка молодая, светловолосая! Красавица…

— Проклятье, он тебя и вправду видит! — сообщил Гигее я. — Что ты с ним сделала?

— Я ничего с ним не делала, — помотала головой богиня. — Сама не понимаю, как ему это удаётся.

После такого можно и в своём рассудке усомниться. Раз пациент с шизофренией видит Гигею, то чем тогда я отличаюсь от него?

Но это ошибочное мышление. Скорее всего, на то есть причина. А чтобы её понять, Семёна придётся обследовать куда более тщательно, чем я планировал изначально.

— Хорошо, если ты занят, я исчезну. Но сразу, как закончишь — переговорим. Это срочно, — сказала богиня и тут же испарилась.

Долго общаться с Семёном я не стал. У меня появилась другая идея. Пообщавшись с ним, я убедился, что он действительно не представляет окружающим опасности.

Покинув его палату, я попросил Филатова подумать о том, чтобы позволить мне временно забрать этого пациента в наш губернский госпиталь. Очевидно, ему придётся оборудовать отдельную палату, и это потребует согласования с Разумовским. Но сам Тимофей Андреевич был не против.

Думаю, ему же от этого легче. Чем меньше пациентов — тем лучше. Он бы мне и буйных с радостью отдал.

Прежде чем вернуться в карету, я отошёл за ограждение лечебницы и мысленно обратился к Гигее:

— Что у тебя случилось? — спросил я. — Ты нечасто так врываешься в реальный мир.

— И на то есть причины, Алексей, — вновь материализовалась она. — Я потратила несколько дней, чтобы понять, почему пустующий трон до сих пор не принял меня как главу пантеона лекарских богов. И пришла к выводу, который шокировал меня до глубины души.

— Не тяни, рассказывай уже. Умеешь же ты нагнетать, — подметил я.

— Он жив, Алексей. Думаю, мой отец всё ещё жив. Бывший глава пантеона лекарских богов.

Асклепий.

Глава 6

— Так, успокойся для начала. У тебя аж лицо покраснело, — сказал Гигее я.

Не думал, что богине свойственно испытывать такие ярко выраженные человеческие эмоции. Я помню, что она когда-то давно была простой смертной, но за тысячелетия её организм должен был претерпеть изменения. И претерпел. Но эта новость настолько её взволновала, что Гигея всё равно умудрилась довести себя чуть ли не до гипертонического криза.

— Как я могу быть спокойна, когда…

— Стой. Послушай меня, — вновь перебил её я. — Давай подытожим. Избранников было пять. Я, Сеченов, Павлов, Углов и глава рода императорских лекарей — Боткиных. Сеченов с Подалирием присягнули нам, поэтому вышли из соревнования. Павлов с Махаоном тоже были вынуждены отказаться от конкуренции, поскольку Владимир поставил на кон претензии Махаона на пустующий трон и в конечном итоге проиграл. Андрея Углова мы хитростью заставили нарушить клятву лекаря и разорвали его связь с Телесфором. Боткиных, предположительно, убили сектанты. Они же каким-то образом умудрились лишить жизни остальных твоих сестёр. Ничего не упустил?

— Нет, всё верно, — чуть успокоившись, кивнула Гигея.

— Тогда напрашивается вопрос. С чего ты взяла, что на трон претендует твой отец Асклепий? Есть ведь и другой вариант. Телесфор — единственный бог, который остался без избранника. Его договор с Угловым расторгнут. Он мог избрать нового человека. Может, кому-то ещё удалось найти трактат Асклепия и прочесть клятву, — рассуждал я.

— Я тоже так изначально думала. Но позже разобралась в вопросе. Телесфор выбыл из игры. Избранники играют куда большую роль, чем может показаться. Без вас — смертных лекарей — мы никак не можем повлиять на ход этой войны. Телесфор сильно ослаб и в течение ближайшей сотни лет больше не сможет связаться с новым избранником.

И слава Грифону! Впервые радуюсь, что ошибся в своих рассуждениях. Телесфор из всех лекарских богов показался мне самым жестоким. Ведь он даже не пытался пресечь действия Углова. Наоборот, поддерживал его.

— Ты только на основании этих фактов заключила, что твой отец всё ещё жив и претендует на пустующий трон? — спокойно поинтересовался я.

— Нет, Алексей. Есть и другая причина, — ответила она. — Я долгое время не выходила с тобой на связь. Потратила много сил, исследуя мир своей магией. И готова поклясться, в какой-то момент мне удалось поймать нить его энергии. Он до сих пор где-то здесь. Думаю, что он всё ещё живёт в мире смертных. Среди людей.

— Но почему до сих пор он не предпринимал никаких действий? Почему не участвовал в нашем