С тобой и навсегда - Алексей Птица

— Я видел, сколько бойниц в этом секторе крепости, вы им ничего не сможете сделать, они будут свободно стрелять по нам. А я не настолько силён в защите, чтобы выдержать огонь из двух десятков стволов, особенно, если это окажется хотя бы один пулемёт. Моей защиты хватит едва ли на минуту, если не меньше, — выразил я своё мнение самым мрачным тоном, на который оказался способен.

— Мы станем стрелять интенсивнее, чем из крепости, и сможем подавить большинство точек, господин эээ барон Дегтярёв.

— Большинство — это не все.

Я не знал, почему так злился, если бы это произошло ещё год назад, я, наверное, даже не задумываясь, выполнил приказ. Сейчас же мне что-то мешало, возможно, понимание того, что я иду на верную смерть, а возможно — любовь к Женевьеве, ведь если я погибну, то на этом всё закончится у неё, и у меня. А мне бы этого не хотелось, гм. Все эти мысли явно читались на моём лице, не умел я их ещё скрывать, молод слишком.

— Что вы предлагаете? — понял полковник мой страх и всё, с этим связанное.

— Предлагаю набросать множество всяких мелких вещей и мусора на площадку перед крепостью, из них я смогу делать защиту. Дальше я хочу отстреливаться из своей снайперской винтовки, пока в ней есть патроны. Стрелять стану по пулемётным гнёздам, что установлены в открытых бойницах, тогда ещё возможен шанс уцелеть, хоть и слабый.

— Разумно, то есть вы не отказываетесь?

— Нет, но вы должны помочь мне всем миром, — обречённо ответил я.

— Какой мусор нужен?

— Любой, самый мелкий, такой, чтобы я мог легко поднять его в воздух и сотворить из него щит.

— Это сделаем, вы можете идти отстреливать врагов. Мы верим в ваше мастерство, барон…

Прозвучало как-то это несколько двусмысленно для меня, как будто я оказался несмышлёным подростком, которому уступили ради того, чтобы он выполнил основную задачу. Мол, ладно пойдём на уступки и всё такое, ты только всё сделай, как нам надо. Возможно, я сам так себя повёл, и поэтому обижаться уже и поздно, и глупо.

Я было хотел что-то ответить, и даже на секунду завис, подбирая подходящий ответ, но понял, что ничего говорить не надо, меня всё равно пошлют в бой. У начальства просто нет другого выхода, поэтому заставят всё равно, а если и не заставят, то обдадут таким презрением, а в последующем укажут на мой поступок, после чего и жизнь окажется не мила. А как на меня посмотрит Женевьева, узнав о моей трусости?

Последняя мысль оказалась самой важной, я сглотнул и ответил.

— Пожалуйста, нужно как можно больше мелкого мусора, а я пойду отстреливать патроны по целям, вдруг повезёт, и мы с Веминым выживем.

Полковник понял меня и, ободряюще улыбнувшись, отвернулся к офицерам, а я пошёл к окну с единственной целью: всем назло выжить и доказать. Что конкретно доказать, я не знал, просто доказать, и всё. Наверное, что я сильнее, храбрее, умнее.

Гормоны буквально бурлили в моей крови, насыщая тело энергией и куражом. В голову ударило, как будто я хлебнул хмельной напиток богов и теперь оказался готов к подвигам, как греческий Геракл. Всё, что я мог, умел и хотел, трансформировалось под влиянием моих эмоций в квинтэссенцию решительности и отваги. Всё, что я умею, я сделаю, выложусь полностью, но докажу.

Заняв опять свою позицию у окна, я стал высматривать подходящие цели, в первую очередь, пулемётчиков. Я долго целился, потом плавно нажал на спуск, винтовка вздрогнула от выстрела, передёрнув затвор, я загнал очередной патрон в патронник и стал вновь целиться. Не всегда я знал, попал или нет, но, не давая расслабиться противнику, отгонял его от бойниц. Двадцать пять патронов — это очень мало, но двадцать пять патронов снайперской винтовки достаточно для того, чтобы совершить невозможное и отогнать противника от бойниц. Да, ненадолго, но отогнать, а надолго мне и не нужно.

Пока я стрелял, все кто мог, дробили и швыряли на мостовую перед крепостью камешки и всякий мусор. Двадцать пять патронов — это двадцать пять минут или около того по времени, винтовка клацнула последней гильзой, и я со вздохом оставил её. Что же, я сделал всё, что мог, теперь предстоит сделать невозможное.

— Держи, командир, — сунул я винтовку барону Первых, — нам с химиком пора идти.

Я посмотрел на Вемина, что сидел на стуле и с совершенно безучастным видом листал найденную здесь книжку. Не знаю, что он за человек, но я бы так не смог, зная, что нас ожидает, а он спокойно сидел и листал книженцию, какую-то военную брошюру. Удивительное хладнокровие!

— Нам пора! — сказал я ему и, распаковав один энергетический батончик, мигом его сжевал, то же самое сделал и с целым флаконом чистого концентрата эфира, выпив его зараз, и сразу же почувствовав в себе прилив сил. Уровень ощущения дара у меня буквально зашкалил, дальше тянуть нельзя, и я шагнул в сторону выхода.

— Я готов! — отложил в сторону книгу Вемин и, на ходу заглатывая эфирный концентрат, пошёл вслед за мной.

Из оружия у нас с собой имелись только револьверы, да уже пред самым выходом по приказу своего командира мне вручил в руки какой-то солдат железную пластину бронированного и облегчённого щита. Неведомую заготовку неизвестного мастера с даром, наподобие того, что имелся у Женевьевы. Да, он пригодится, да ещё как пригодится.

Осталось выполнить свою миссию и выжить при этом. Вемин стоял с решительным и в тоже время безучастным видом, и я в очередной раз позавидовал его хладнокровию. Громко вздохнув, я поднял щит и, толкнув дверь, вышел наружу.

Глава 5

Атака крепости

За спиной хлопнула дверь, мы сделали несколько шагов и остановились на краткое мгновение, чтобы осмотреться. Вернее, остановился Вемин, а я всего лишь выполнил свою задачу прикрывать его. Не знаю, правильно ли он сделал, что остановился, ведь у нас каждая секунда на счету.

Какое-то мгновение Вемин размышлял, где ему удобнее встать, наконец, он решился и направился вправо и вперёд, я за ним. Как только он сделал шаг, тишину разрубил первый хлёсткий выстрел, пуля пролетела