Наследие древнего - Александр Четвертнов

Путь к запасному выходу преграждал целый ряд контейнеров. Я взмахнул рукой, и несколько из них с грохотом отлетели в сторону, освобождая проход.

— Эффектно, — Изольда бросила на меня одобрительный взгляд.

— Нам же нужен шум? — я усмехнулся. — Вот и создаём.

В наушнике раздался голос Василия:

— Господин, мы на позиции. Задняя дверь под контролем. Но к складу приближаются подкрепления.

— Понял, — ответил я. — Готовьтесь к отходу.

Мы добрались до двери, где нас ждали Василий и Коля. Позади раздавались выстрелы и крики — группа Твардовского отступала согласно плану, создавая максимум шума и разрушений.

— Документы? — коротко спросил Василий.

— Получены, — Изольда похлопала по рюкзаку. — Уходим.

Мы выскочили наружу, где нас уже ждали две машины с работающими двигателями. Изольда направилась к первой, я со своими людьми — ко второй.

— Встретимся в условленном месте, — бросила она, прежде чем исчезнуть в салоне своего автомобиля.

Мы быстро разместились в своей машине. Василий ударил по газам, и автомобиль сорвался с места, оставляя позади склад с воющими сиренами и мигающими огнями.

— Получилось? — спросил Коля, оглядываясь назад.

— Даже лучше, чем планировали, — я вытащил флешку и помахал ею в воздухе.

Мой телефон завибрировал. На экране высветилось имя главврача нашей клиники — Петрова. Я нахмурился. Звонок в такое время не предвещал ничего хорошего.

— Да? — ответил я, прижимая телефон к уху.

— Господин Орлов, — голос Петрова звучал взволнованно, — простите за поздний звонок, но у нас проблема с Арсением.

Я напрягся:

— Что случилось?

— После того, как вы решили его вознаградить, он стал вести себя… странно. Очень странно. Я бы сказал даже возмутительно.

Глава 4

Петров застыл у входа в клинику, нервно теребя воротничок халата. Тёмные круги под глазами выдавали бессонную ночь. Рядом с ним переминались две медсестры, обмениваясь тревожными взглядами.

Выскочив из машины, я быстрым шагом направился к ним. Коля с Василием двигались следом, отставая на полшага.

— Кирилл Дмитриевич, — с облегчением выдохнул Петров, — вы не представляете, что здесь происходит!

— Спокойствие, — я положил руку ему на плечо, чувствуя, как напряжены его мышцы. — Что именно случилось?

Петров нервно оглянулся на медсестёр, словно не решаясь говорить при них.

— Пройдёмте. Вы… Вы всё сами увидите.

Уголки губ главврача дёрнулись в нервной полуулыбке. Он повернулся, чтобы вести нас внутрь, но Коля неожиданно шагнул вперёд.

— Простите, доктор, — голос моего слуги звучал непривычно робко. — Как… как моя сестра?

Лицо Петрова преобразилось. Тревога отступила, сменившись искренней улыбкой.

— Надюша? — он подмигнул Коле. — Слушайте, всё замечательно! Идёт полностью на поправку, осталось совсем чуть-чуть. Сейчас проходит реабилитацию — восстановление подвижности конечностей, тонуса мышц и так далее.

Петров похлопал Колю по плечу.

— Скажу вам как врач. Она теперь здоровее многих здоровых людей. Вам очень повезло.

Николай просиял, его плечи расправились, словно невидимый груз упал с них.

— Спасибо вам, — пробормотал он, быстрым движением вытирая глаза. — И господину спасибо, — Коля бросил на меня полный благодарности взгляд.

— Не время для сентиментальностей, — напомнил я, кивая Петрову. — Ведите.

Петров торопливо зашагал по коридору. В раннее время клиника казалась другой. Полумрак, приглушённый свет, тишина, нарушаемая лишь гулом медицинской аппаратуры и приглушёнными голосами редких дежурных.

— Уже почти семь утра, — вполголоса пожаловался Петров, — а этот… этот…

Он не договорил, только раздражённо махнул рукой. Мы миновали приёмное отделение, свернули в административное крыло. Чем ближе мы подходили к кабинету Арсения, тем отчётливее становились доносившиеся оттуда звуки.

Грохочущие басы. Раскатистый смех. Звон бутылок.

— Вот, — Петров остановился перед знакомой дверью, на которой теперь красовалась небрежно приклеенная бумажка с надписью «Администрация. Не беспокоить!!! СОВСЕМ!». — Всю ночь. Мы пытались поговорить, но…

С каждой секундой музыка становилась всё громче. Внезапный женский смех, донёсшийся из-за двери, заставил одну из медсестёр покраснеть.

Я решительно взялся за ручку и распахнул дверь.

Запах ударил в нос сразу. Смесь алкоголя, пота, сладкого парфюма и секса. Глаза непроизвольно сощурились от яркого света и открывшейся картины.

Посреди кабинета, на столе для совещаний, восседал Арсений. Вернее, Сизиф в теле Арсения. В одних семейных трусах и майке, заляпанной жирными пятнами. Он энергично тряс лысеющей головой в такт грохочущей музыке, размахивая бутылкой шампанского.

Весь стол был заставлен едой и алкоголем. Между блюдами с селёдкой, картошкой и солёными грибами теснились бутылки водки, коньяка и шампанского. Ломоть сала поблёскивал на тарелке рядом с нарезанным луком.

Но главным украшением интерьера был раскладной диван, притащенный откуда-то в центр кабинета. На нём, едва прикрытые простынёй, которая сползла до колен, лежали две женщины. Обнажённые, с пышными формами, они раскинулись в позах полного изнеможения.

— О! — воскликнул Сизиф, заметив меня. — Кириллос! Сьарый дрюг!

Его язык заплетался, а глаза смотрели расфокусировано. Он попытался соскочить со стола, но лишь покачнулся и чуть не упал.

— Эсто… здорофо! — он поднял бутылку, расплескивая шампанское. — Я тут решшил атмесить новую жисть!

Петров, стоявший за моей спиной, не выдержал.

— Вот! Видите⁈ — он ткнул пальцем в сторону Сизифа. — Это беспредел! Шум, гам, стоны! Персонал возмущается! Пациенты жалуются!

Я медленно обвёл взглядом кабинет, останавливаясь на женщинах, затем снова посмотрел на раскрасневшегося Сизифа. Вопросительно поднял бровь.

— Всем выйти, — скомандовал я, не оборачиваясь. — Я сам разберусь.

— Но… — начал было Петров.

— Выйдите. Все.

Дверь за моей спиной тихо закрылась. Я медленно подошёл к столу, где восседал Сизиф.

— Ты что, — сказал тихо, — совсем обалдел?

Сизиф расплылся в улыбке, размахивая руками.

— Дя ладна тебе! — он икнул. — Ты што, сам, кагда тут появилься, не атмечал, што ли?

Он попытался подмигнуть, но получилось так, словно у него случился нервный тик.

— Сколько я эт-с-с-сот бозжеником! — Сизиф с трудом выговаривал слова. — А тут… окассыв-ца… женсщины такие… алькоголь… дефушки… всьё доступно… всё так, по щелчк-ку…

Он щёлкнул пальцами, демонстрируя, как легко всё достаётся, но не рассчитал и чуть не свалился со стола.

Я схватил его за грудки и сдёрнул вниз. Хватило одного щелчка — не пальцами, а магией — чтобы выпустить энергию. Волна силы прошла сквозь тело Сизифа, мгновенно отрезвляя его.

— А-а-а-а! — заорал он, дёргаясь в моих руках. — Рэ-е-е-езко-о-о!

Я усилил поток, чувствуя, как Сизиф приходит в себя. Через несколько секунд его взгляд прояснился. Он моргнул и уставился на меня уже нормальными, осмысленными глазами.

— Блин, — пробормотал он, — я это… я… это…

— Всё! Допраздновался, — оборвал я его. — Собирайся.

Я отпустил его майку и отступил на шаг. Сизиф уже не шатался, хотя вид имел потрёпанный.

— А девушки? — он кивнул на дам, что даже не старались