Не надо, папа! - Эпсилон Тукана

был сражаться с Гаарой, а не она. Сарада мысленно оправдала сенсея и успокоилась. В конце концов, Шестой дал ей очень много. Она хорошо подтянула тайдзюцу и выучила новую технику, весьма разрушительную — место их тренировок было тому доказательством: они с папой разворотили скалы напрочь.

Сарада плелась в госпиталь, разглядывая свою левую руку. От частых попыток создать завершенное Чидори кожа шелушилась и немного пекла, и показаться медикам все же стоило. С правой руки понемногу сошли кровоподтеки, но зато появились синяки от Саске.

Приветливая девушка-медик осмотрела руку Сарады, обмазала пахучей мазью и перебинтовала. Выйдя из кабинета врача, Сарада столкнулась с Сакурой.

— О, Сарада? Давно не видела тебя. Что с рукой?

— Тренировки.

Сакура многозначительно кивнула.

— А ты чего здесь?

— Навещала Ли-сана.

— Как он?

Сакура печально покачала головой.

У Сарады похолодело в груди. Это в поединке с Гаарой Ли-сан так пострадал, а через несколько дней против него выступит Саске. В случае чего экзаменатор может остановить бой, но непоправимо искалечить папу будущий Казекаге все-таки мог. Инвалидность была отнюдь не лучшим исходом. Если бы Саске оказался прикован к постели, как Ли-сан, он бы чокнулся.

Сакура слабо улыбнулась и вдруг вспомнила:

— Кстати, на втором этаже лежит Наруто. Интересно, что с ним? У него ведь тоже главные бои через несколько дней.

— Наруто?

Только пару дней назад произошел тот странный случай, когда Нанадайме обнял ее ни с того ни с сего, а потом убежал, промямлив что-то о тренировке, и Сарада все еще не понимала, что это вообще было.

За три недели усиленных занятий с Какаши-сенсеем образ Нанадайме стал блекнуть, и, только Сарада наконец успокоилась со своей паранойей о будущем, Наруто снова вылез, да еще как! Одним махом уничтожил все ее усилия позабыть его, а теперь еще и в больницу угодил, дурак.

— В какой он палате?

Сакура ответила. Сарада простилась с ней и поднялась на второй этаж. Она отодвинула створку двери, зашла в просторное помещение, разделенное шторами на отдельные зоны, и обнаружила на одной из кроватей спящего Наруто, а рядом с ним Шикамару. Будущий советник Хокаге сидел на табурете и играл сам с собой в шоги.

— Привет, — сказала Сарада.

Нара отвлекся от игры и взглянул на нее в замешательстве.

— Привет. Э-э… Ты — сестра Саске?

— М-м. Да.

Так было проще всего. К чему эти объяснения? Сводная, не сводная; родная, не родная.

— А ты Нара Шикамару. Верно?

— Хай, хай. Учиха Сарада, кажется, мы с тобой виделись когда-то давно.

Он почесал лоб, будто припоминая.

Надо же, запомнил. Всего раз ведь говорила с ним. Вот это память на лица.

— Там под койкой еще один стул, — подсказал Шикамару.

Сарада достала из-под кровати свободный табурет и села.

В присутствии Шикамару было как-то удивительно спокойно, будто он заразил ее своей невозмутимой ленью в первую же минуту, как она посмотрела ему в глаза. Сарада общалась с ним и чувствовала себя так, будто вновь попала в привычное время. Никакого напряжения, беспокойства, паранойи.

В будущем Шикамару был немного другим: взрослый мужчина с бородкой, который носил модный светлый плащ с короткими рукавами, часто курил и щелкал крышкой зажигалки, чтобы занять чем-нибудь руки. От него всегда пахло сигаретным дымом, и настолько забористо, что у Сарады начинало першить в горле каждый раз, когда он приближался достаточно близко. Она никогда не обращала на него особого внимания. Шикамару-сан был отцом Шикадая, уважаемым советником. Но она была ему бесконечно благодарна за тот раз, когда он вмешался и позволил отнести бенто Нанадайме, спешившему на встречу с ее отцом.

Эта сцена — спящий Наруто и Шикамару, стерегущий его сон, — была каким-то прообразом их будущих взаимоотношений: Хокаге и его тень.

— Что с ним?

— Черт его знает. Дрыхнет так уже второй день.

— «Дрыхнет»? С ним точно все в порядке?

Шикамару пожал плечами, обернулся и с сомнением взглянул на Наруто.

— Хм, как знать. Может, и помер.

Сарада опасливо покосилась на будущего советника, поднялась со стула и подошла к постели Нанадайме. Он спал, приоткрыв рот. Лицо побледнело ото сна, но казалось таким умиротворенным, что Сарада умилилась. В кои-то веки при виде Наруто вместо паники ее сердце затопили тепло и нежность. Сарада потянулась рукой к шее, выглядывающей из-под одеяла, и прощупала пальцем пульс. Наруто не проснулся.

— Ну как? — полюбопытствовал Шикамару.

— Живой.

Сарада выдохнула с облегчением и опустилась назад на табурет.

— С ним точно все в порядке? Он проснется до главных боев?

— Мендоксе-е, а я-то откуда знаю?

Шикамару почесал спину и задумчиво уставился на доску.

— Играешь в шоги?

Сарада покачала головой.

— Правила знаю, а играть вот…

— Чего, попробуй.

Играть с главным стратегом Конохи в шоги? Это же бессмысленно.

Сарада колебалась.

— Я все равно тебе проиграю.

— Сдаешься, даже не начав?

Ей показалось или в голосе Шикамару прозвучало осуждение?

А ведь Итачи всегда учил ее, что шиноби должен быть одинаково хорош и головой, и телом. Воспоминания о дяде вызывали страх и сожаление, но его советы все еще направляли Сараду по пути ниндзя.

— Нет, не сдаюсь. Давай.

****

Оставаться дома было просто невыносимо. Она сходила с ума. Каждую свободную минуту ее мучили мысли: о папином бое с Гаарой и демоничности Казекаге; о странных снах, о чувствах к Наруто; о том, что будущее под угрозой, как никогда прежде… Но обо всем этом Сарада думала и раньше, а сейчас, в преддверии третьего этапа экзамена на чунина, совесть стала разъедать еще одна мысль. Если ей не изменяла память, именно в этом году на этом экзамене на деревню должен был напасть Орочимару.

Орочимару Сарада не особо боялась. Она виделась с ним в будущем. Бывший отступник Листа был необычен, приторно слащав, женственен и, судя по взгляду, весьма хитер и пронырлив. Из такого поверхностного знакомства вынести реальное представление о сущности Орочимару было невозможно. Сарада подозревала, что за бледным красивым лицом и медовой вежливостью саннина вполне могли скрываться жестокость, беспощадность, коварство… Ведь хороший человек не станет нападать на родную деревню и убивать собственного учителя. Однако даже так, Орочимару не мог сравниться с Итачи и тем незнакомцем в оранжевой маске. Их Сарада боялась куда больше.

Тревога… Ощущение надвигающейся угрозы… Однако ужаснее всего был не страх