Фантастика 2025-157 - Александра Антарио

Один из эвакуаторщиков подошёл поближе, глянул под днище и покачал головой.

— Она, походу, своё уже откатала. Там что-то течёт. Лучше не рисковать, — сказал он.

— Парни, вы мою «Газель» просто не знаете, — решительно сказал Игорь. — Она у меня после такого выживала, что этот удар для неё… так, ерунда.

— Серьёзно? — усомнился эвакуаторщик. — Ну, заводи тогда. Проверим твою «неубиваемую».

Игорь сел в машину, уверенно повернул ключ. Двигатель закашлялся, стартер натужно завыл и… стих. Двигатель даже не схватился.

— Вот тебе и неубиваемая…

— Подожди, это она так шутит, — на полном серьёзе ответил Игорь.

О «Газели» он говорил так, будто это не кусок металла, а друг. Примерно так же я говорил о своём «кабане». Когда автомобили старые, у них будто бы душа есть. Тут не поспоришь.

Игорь во второй раз повернул ключ, сильнее нажимая на газ. Двигатель снова завыл, завибрировал… и после нескольких мучительных секунд всё-таки заработал. Из выхлопной плюнуло густое облако сизого дыма.

— О, видали! — радостно крикнул Игорь, высунув голову в окно. — Говорил вам, что она живее всех живых!

Эвакуаторщики удивлённо переглянулись. Я, честно говоря, тоже думал, что машину Игорь уже не заведёт.

— Да, видимо, мы твою Газель недооценили!

Игорь помахал рукой и нажал на педаль газа. Машина сначала нехотя, словно преодолевая внутреннюю боль, двинулась вперёд. Однако метров через десять набрала ход и спокойно покатила к выезду, оставляя за собой небольшой шлейф дыма и пятно технической жидкости на асфальте.

На выезде Игорь ещё раз громко просигналил, попрощавшись с нами. «Газель» свернула на дорогу, скрывшись на трассе.

— И правда неубиваемая, — негромко проговорил эвакуаторщик, уже более уважительно глядя вслед автомобилю.

— Сань, может, тебя хоть до зала подкинем? Нам всё равно по пути, садись, — предложили парни, махнув рукой на эвакуатор.

— Давайте, пацаны, не откажусь, — согласился я. — Спасибо вам за помощь сегодня.

Я забрался в просторную кабину эвакуатора. Машина тронулась с места, выезжая с парковки и оставляя там чёрную бэху мошенников. Интересно, хватит у этих упырей мозгов сменить сферу деятельности? Думаю, вряд ли… дураков жизнь ничему не учит.

— Теперь мы с тобой в расчёте, Сань. Ты нас тогда серьёзно выручил, а мы сегодня, чем могли, способили, — сказал водитель.

— Не вопрос, возражений не имею, в расчёте, — подтвердил я.

— Кстати, вот скажи честно, ты где так базарить научился? Мы когда смотрели, реально думали, ты их с этой тачкой в обрыв скинешь, — восхищённо протянул второй эвакуаторщик.

— Ага, але-мале, всё нормалёк!

Я ответил не сразу, подбирая слова. Рассказывать пацанам про девяностые и разборки, которые были в моей прошлой жизни чуть ли не каждый день… явно не стоило. Для них такие расклады были нечто необычным, экстремальным, а для меня — обыденностью того времени.

Да, когда только Союз распался, привыкать пришлось поначалу, но человек ко всему привычный.

Стрелки, качели… сейчас я ловил себя на мысли, что чем меньше такого добра в жизни, тем лучше. Руки, что ли, развязаны на другие дела. И живёшь более полноценной жизнью, когда голова о разборках не болит.

— Пацаны, главное, поймите одну вещь, — спокойно ответил я, глядя на проносящиеся мимо уличные фонари. — Таких ситуаций нужно избегать любой ценой. Подобный подход работает только тогда, когда других вариантов нет. Всегда сначала думайте головой. К ментам сходите, юристу звякнете… не знаю, у блогеров, в конце концов, помощь можно попросить. Есть среди них порядочные ребята, которые откликнутся и сделают это с удовольствием. Короче, только если совсем некуда отступать — действуйте так, как я сегодня.

Я говорил так, как считал на самом деле. Всё-таки подобные методы, которые так восхитили пацанов, родом из девяностых. Блатная романтика, всё такое. А на деле ничего хорошего в этом нет.

Да и в моём 1996 году я по факту не мог ни к ментам обратиться, ни к юристам. Ну а блогеров тогда вообще не было. Сейчас же вариантов — хоть отбавляй. Порой достаточно просто включить телефон — и конфликт исчерпан.

Парни ненадолго задумались.

— Да, наверное, ты прав, Саня. Мы, если честно, впервые такое увидели… ну чтобы не в интернете, а конкретно вживую… Ладно, ты, главное, жив остался и проблему решил…

Помолчали.

— Хотя, блин, в реале гораздо страшнее это всё выглядит, чем в каких-нибудь сериалах! — добавил эвакуаторщик, оставляя позади заброшенный торговый центр.

Возразить тут было нечего, только подтвердить. Пацаны хоть и хорохорились, но заметно перенервничали. Для меня же подобное времяпрепровождение вечера ничем не отличалось от просмотра тех же сериалов. Которые, к слову, я не смотрел.

— Вот поэтому пусть лучше всё это в сериалах и останется, — закруглил я тему.

Остаток дороги до зала мы ехали молча, каждый думал о своём. Пацаны были в своих мыслях и переживаниях. Но чтобы не было скучно, таки включили магнитолу. Из динамиков заорало радио.

— Сигарета мелькает во тьме, ветер пепел в лицо швырнул мне… — запел приятный женский голос.

«Сектор Газа» я знал очень хорошо, хотя женский вариант бессмертного хита Юры Хоя не особо впечатлил. Даже не знаю, почему… не то и всё. Как-то иначе зазвучал и, в отличие от оригинала, за душу не цепляет. Ничего там внутри не шевелится, когда слушаешь.

— Пацаны, а Юра Хой сейчас как? — спросил я. — Жив-здоров?

В девяностые я хотел попасть на концерт «Сектора Газа», но, увы, не сложилось. И, положа руку на сердце, с удовольствием сходил бы на такой концерт сейчас.

Оба эвакуаторщика вылупились на меня с удивлением.

— Так он же умер… лет двадцать пять назад, Сань! Ты чего?

Я не ответил. Рано мужик умер. Вон Козлов — 30 лет спустя в полном расцвете сил, а мы с Хоем были ровесниками, это я хорошо помнил.

Вообще, талант — дело такое. Многие талантливые ребята молодыми умирают. Цой, Высоцкий… всех и не вспомнишь.

Эвакуатор притормозил возле входа в зал. На улице уже была почти полночь, фонари наружного освещения уже погасли. Но внутри зала ещё горел свет.

— Ну всё, Саня, приехали. Удачи тебе завтра в бою!

— Честно говоря, не представляю, как ты после такой ночи драться будешь. Мы-то уже вымотались, а тебе завтра в ринг выходить.

— А