Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

— Хорошо придумали, Иван Иванович. Нозиков пускай таблицы составит, я германским доверяю, но, как говорят в народе — доверяй, но проверяй. Потому пару орудий используйте и по шхуне и по целям на берегу — по полста выстрелов на два ствола разрешаю.

— И вот ещё что, пока никому не говорите, знаем двое — вы и я. Через неделю, возможно через две пойдёте на Сахалин, перебросите на батарею лейтенанта Максимова четыре шестидюймовки, боезапас, расчёты и роту морской пехоты. Готовьте крейсер к экспедиции, видели баркасы для морпехов, ну те, которые остряки прозвали «ботиками адмирала Небогатова»? Так вот продумайте как четыре таких «ботика» перевезти на остров. И ещё, Иван Иванович, знаю — вы в бой рвётесь. Но «Алмаз», даже перевооружённый остаётся слабее любого японского крейсера. Не лезьте в драку — это категорический приказ. Я всерьёз рассчитываю ваш крейсер флагманом сделать, если генеральная баталия случится — пойдём за колонной броненосцев, чтоб приказы командующего на каждом бородинце могли прочесть. Потому — будьте благоразумны! Идите. Готовьтесь к рейду.

Глава 11

Двадцатое августа 1905 года во Владивостоке выдалось солнечным и праздничным. Ранним утром горожане радостно приветствовали «Жемчуг», проводивший «Россию» и дважды проскочивший Цусимским проливом. Левицкий, делая доклад командующему, отметил большое количество старых японских миноносцев, сторожащих Корейский пролив.

— Мои сигнальщики и с «России» сигнальцы насчитали то ли 22, то ли 23 миноносца второго-третьего класса. Благо, что Лилье подгадал время прорыва на 10 часов утра, шли на семнадцати узлах и миноносное старьё отстало, — волнение на море, не выгребали скорлупки. Похоже, Ваше Превосходительство, большие корабли японцев Цусиму не охраняют. Ни «Чиоды», ни «Идзуми», ни «Мацусим» не видели…

— Запугали вы, Павел Павлович с Ферзеном и Стемманом командиров вражеского москитного флота, — Небогатов сегодня был, что называется, «в настроении», — потери в миноносцах у японцев ощутимые и белым днём подставляться под орудия «России» и «Жемчуга» даже самураи не желают. Наверняка они ночью перекрывают проливы и, вероятно имеют команду топить всех подряд. Так что решение форсировать пролив днём было единственно верным. А большие корабли там есть. Специально для добивания «подранков». Обратно также прорывались днём?

— Точно так, в обеденное время, насчитал на этот раз восемь миноносок и три парохода под английским флагом. Не счёл возможным тратить два-три часа на досмотр, тем более противник вёл радиотелеграфирование, очевидно вызывая подмогу. Так и проскочил на двадцати узлах, не стал любопытствовать — Катаоке радировали «купцы», или английскому крейсеру-конвоиру…

— Радиостанции установлены на пароходах? — Небогатов насупился, — Евгений Владимирович, поинтересуйтесь по своим каналам, откуда «дровишки», сиречь радио на коммерческих английских судах. И если выяснится, что друзья-тевтоны торгуют «и нашим и вашим» — немедленно вышибить с кораблей и из Владивостока всех подданных Германской империи. Под конвоем препроводить до Харбина!

Свенторжецкий мрачно кивнул. Сведения о контактах японских и немецких промышленников адмиралу представила его служба.

Пообщавшись с командиром «Жемчуга» Небогатов в закрытой карете уехал «отобедать» в стоящий на отшибе «городка Тихоокеанского флота» особнячок, где его ждала пассия — учительница женской гимназии, также прибывшая в закрытом экипаже. Флотский городок, спешно возводящийся на «квадрате» размером полверсты на полверсты, был огорожен и бдительно охранялся патрулями морской пехоты. Пожилые солдаты из «хозяйственных рот» спасались от участия в боевых действиях трудами праведными, многие оказались хорошими плотниками, каменщиками, да и землекопам работы хватало. Спешно возводились два больших дома для офицерских семей на сорок и семьдесят квартир. Командующий первоначально планировал квартировать в штабе, но познакомившись с Надеждой Викторовной, экспроприировал для встреч с дамой сердца двухэтажный дом, отстроенный для контрразведки флота.

Свенторжецкий взял под козырёк и дал команду обустроить быт адмирала из сумм, пожертвованных героическому Тихоокеанскому флоту купечеством славного города Владивостока.

Евгений Владимирович даже был рад — теперь адмирал под постоянным присмотром. Только пришлось отодвинуть забор на пару сотен шагов далее от особняка, стоявшего к заборной стенке слишком близко. Задумывалось то всё правильно, чтоб у контрразведчиков и разведчиков и выход был отдельный, минуя центральный пост. Но ради безопасности Небогатова забор перенесли и дровяной склад купца Трофимова оказался на территории городка. Впрочем, купчина с пониманием отнёсся к «военной необходимости» и даже от компенсации отказался, попросив лишь для переезда на новое место в помощь солдат из хозяйственной роты. Флот с переездом помог, а благодарственный адрес, подписанный лично адмиралом Небогатовым, купчина разместил в красном углу, подвинув семейный иконостас.

Кстати, жертвователей на нужды флота и армии было много, дальневосточные промышленники и торговцы стратегами были ого какими. Прикинув, какие барыши сулит базирование во Владивостоке десятков военных кораблей, купечество ударилось в строительство, в обустройство новых складов, мастерских, цехов. Нужно ли говорить, что парикмахерские, ресторанчики, трактиры для матросов и солдат открывались едва ли не каждодневно. Быстрее чем военные поставки доставлялся товар в модные дамские магазины. Продуманные продавцы ждали приезда сотен семей флотских офицеров. На Небогатова, публично и громогласно вещавшего о необходимости обустраивать Владивосток как главную базу Тихоокеанского флота, построить пару портовых ледоколов в помощь «Надёжному», а незамерзающие порты делать лишь вспомогательными, горожане едва ли не молились.

Вице-адмирал, после четырёх часов «отдыха» отправил пассию домой и весьма довольный поспешил на железнодорожный вокзал, дабы лично встретить генерал-майора Брусилова и казачий пластунский батальон дивизии морской пехоты. Обмен телеграммами показал желание генерала прибыть во Владивосток торжественно. Поскольку такая встреча будет широко освещена журналистами, а бравых казаков пишущая братия тотчас же свяжет с грядущим десантом на Японские острова, комфлота решил поддержать инициативу честолюбивого кавалериста.

На вокзале его и нашёл командир «Алмаза».

— Ваше Превосходительство, разрешите доложить о результатах артиллерийских учений.

— О, Иван Иванович, с корабля и сразу на вокзал, — адмирал после свидания и распития вина был настроен благодушно, — и как германские «пукалки» себя показали? Утопили шаланду?

— Николай Иванович, — Чагин взволнованно развёл руками, — единый калибр это нечто. Нозиков и по щитам и по шхуне и по целям на берегу отстрелялся блестяще. После третьего четвёртого пристрелочного выстрела переходил на беглый и в щепки разносил цели. Более тридцати процентов попаданий. Невероятно!

— Ну, это всё-таки Нозиков, не забывайте. Гений! Уникум! Как снаряды?

— Снаряды прекрасно разрывались, спасибо нашим германским друзьям. Теперь «Алмаз» крепкий орешек для любого японского бронепалубника. А неприятельские миноноски ждёт неприятный сюрприз.

Небогатов, как раз размышляющий — по собственной инициативе немецкие промышленники через посредников выходят на Японию, или же их «ненавязчиво» подталкивает кайзер, сердито засопел. Более всего адмирал опасался передачи самураям «дальнобойных» радиостанций, изготавливаемых в Германской империи. Получи их япошки и