Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

— Четыре больших неприятельских миноносца на правом траверзе, два типа «Акебоно», а два — не удаётся классифицировать, очевидно какие-то новые у японцев появились, — доложил Чагину вахтенный офицер.

— Нагло идут, а, Николай Николаевич, — обратился кавторанг к флагманскому артиллеристу Нозикову.

Лейтенант, без пяти минут капитан второго ранга, утопивший на «Мономахе» два японских крейсера и «попятнавший» ещё три, в том числе и броненосный «Токива», вежливо кивнул, не отвлекаясь от изучения противника, идущего на пересечку «Алмазу» и заметно прибавившего в скорости. Представление на лихого артиллерийского офицера Небогатов отослал в Петербург, ждали лишь «добро» от императора. Хотя, в положительном решении Николая Романова сомнений не возникало — фотографии героически насупившегося Нозикова по популярности и раскупаемости как бы даже не обошли персону самого командующего Тихоокеанским флотом.

— Машина, добавить оборотов, — весело прокричал Чагин, — идём на семнадцати узлах прежним курсом. Николай Николаевич с какой дистанции начнёте раскатывать япошек?

— Посмотрим, с какой они начнут, — небрежно ответил Нозиков, не отрываясь от бинокля, — два минаря-истребителя явно только что со стапеля и вряд ли на них пукалки понатыканы, держу пари — все орудия три дюйма.

— Вам виднее, — Чагин предпочёл не заметить невежливость «командира пушкарей», погрузившегося в боевую работу. Артиллеристы «Алмаза» после установки крупповских орудий и проверочных стрельб невероятно зауважали бравого лейтенанта с «Мономаха», жившего в мире формул, калибров, пороха и стали…

— На дальномере, — негромко и вопросительно произнёс Нозиков.

— На дальномееере, — продублировал лейтенанта мичман Харабрин.

— Тридцать два, — послышалось в ответ.

— Начнём пристрелку с двадцати пяти, — обратился Нозиков к командиру.

— Не спугнём самураев раньше времени? — Чагину очень хотелось записать на боевой счёт своего корабля хоть один вражеский миноносец. — Стемман вон как лихо вскрыл ЧЕТЫРЕ японских истребителя, а эти поймут, что «Алмаз» перевооружили и отбегут, не поймать потом.

— У Александра Фёдоровича была иная ситуация, — Нозиков неодобрительно посмотрел на кавторанга, — «Богатырь» расходился с неприятелем на контркурсах, шестидюймовые орудия, мощь которых несоизмеримо выше германских стопятимиллиметровок, били с близкого расстояния, по нашим меркам, — практически в упор. И к тому же, Иван Иванович, вы простите, но в том бою Стемман не перевозил несколько сотен пехоты…

Чагин сверкнул глазами, но ничего не ответил и попросил всех «пассажиров» срочно укрыться внутри крейсера. Исключение было сделано лишь для полковника Васильчикова и его «походного штаба» из капитана и двух штабс-капитанов…

— Настигают, черти. Как я понимаю, эти четыре корабля и есть вражеские миноносцы, — вопросительно-утвердительно заявил полковник.

— Правильно понимаете, любезнейший Сергей Николаевич, — Чагин за неполные сутки знакомства сошёлся с полковником накоротке, отметив не только незаурядный ум и эрудицию генштабиста, но и искреннее желание Васильчикова вникнуть в дела флотские, — ничего, вы на Сахалине с лейтенантом Максимовым пообщайтесь. Вот уж кого жизнь побросала. Из Порт-Артура на «Новике» да прямо на каторжный остров.

— Я так понимаю, мину они пустить не могут, слишком велико ещё расстояние, потому так и устремились наперехват, чтобы догнать и выпустить мины. Но почему вы не стреляете? Прошу извинить, если глупые по вашим морским меркам вопросы задаю. Впервые на боевом корабле и сразу бой. Если отвлекаю, прямо скажите. Буду нем как рыба.

— Вы, господин полковник, для сухопутного удивительно быстро схватываете особенности морской войны, — Нозиков с уважением покосился на Васильчикова, — но право, спрятались бы от греха подальше и подальше от осколков японских. Вам ещё Японию покорять, а за непредусмотренные ранения ответственность на Ивана Ивановича ляжет. Смотрите, как нервничает командир.

Пехотные офицеры не стали бравировать показным бесстрашием и пожелав морякам удачи, дисциплинированно покинули мостик.

— На дальномере — теперь уже Нозикова было слышно и без мичмана-ретранслятора…

— Двадцать шесть.

— Орудиям правого борта открыть огонь, бить каждый по своей цели. Расчётам левого борта находиться у орудий, не бегать и не любопытничать!

Чагин уважительно покосился на разошедшегося лейтенанта и отставив стакан с чаем стал ждать — не попросит ли флагарт «довернуть» крейсер для более точного поражения неприятеля. Лезть с советами к ставшему легендой артиллеристу кавторанг дальновидно не стал. Гению мешать — только делу вредить.

Крупповские пушки изрыгнули первые снаряды в сторону неприятеля, с пятого-шестого выстрела пошли близкие накрытия. Нозиков носился от орудия к орудию, что-то коротко спрашивал у комендоров и артиллерийских офицеров, рявкал в ответ какие-то рекомендации и бежал к следующей «подружке дедушки Круппа». Борта японских кораблей вспухли дымами ответных выстрелов. И в эти же секунды торжествующе заорал сигнальщик: «Попадание во второй миноносец, трубу снесли демонам»!

— С почином, господа! — Чагин торжественно перекрестился. Офицеры и унтера сигнальщики такоже осенили себя крестным знамением. Крестились с азартом, со стороны казалось, что бравые и суеверные моряки десницами как бы помогают своим снарядам, как бы «доворачивают» их в нужном направлении…

Нозиков, хоть и не крестился, некогда было, но тоже махал руками изрядно. И скорее именно его движения, подсказывающие комендорам убавить или прибавить прицел, возымели куда как большее действие, нежели чем религиозный порыв командира «Алмаза» — пошли попадания в уже «поймавший» снаряд в трубу миноносец, а лидирующий отряд истребитель рыскнул по курсу и внезапно «раскорячился», сбросив ход.

Ответный огонь с таких неустойчивых корабликов вреда крейсеру не причинил — попаданий пока что не было. Чагин стоял перед трудным выбором — дать радио на «Богатырь» или попробовать утопить самураев в одиночку, забрав себе все лавры. Тем более всё так хорошо складывалось — за четверть часа получили заметные повреждения два неприятельских миноносца. Но брошенное Нозиковым: «Начинается веселье, против нас примерно шестнадцать трёхдюймовок» — побудило командира «крейсера-яхты» к активным действиям.

— Радио на «Богатырь», — ведём бой против четырёх больших японских истребителей. Два — нового типа, вооружение по шесть трёхдюймовых орудий.

Предусмотрительный Стемман, получив телеграмму от Чагина, был готов сразу же дать полный ход. «Богатырь» наскоро залатанный умельцами с «Камчатки», понёсся на выручку «Алмазу». Правда шестидюймовок вместо дюжины крейсер нёс одиннадцать, но разве это могло изменить планы командира и экипажа героического корабля? Двадцать один узел «Богатырь» выдал без напряжения…

«Алмаз» меж тем «притормозил», не отпуская далеко потерявший ход миноносец. Немецкие снаряды взрывались исправно и вскоре маленький кораблик запылал. Его собратья, не желали выходить из боя и спасаться бегством и палили по «крейсеру-яхте» часто, но к счастью малорезультативно. Впрочем, осколками от близкого накрытия посекло расчёт кормового орудия правого борта и Нозиков, тоже поймавший «свой» осколок, парой коротких и энергичных фраз «перегнал» к замолкшей пушке прислугу от левого борта и встал