Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Глава 13

С прибытием генерала Брусилова укомплектование дивизии морской пехоты пошло невиданными доселе темпами. Алексей Алексеевич, отчётливо понимал, что коль не использует он свой шанс, не высадится победоносно на Японских островах, так и доживать ему «лошадиным профессором» в Офицерской Кавалерийской школе.

Потому-то сухопутный Брусилов спал по 4–5 часов в сутки, инспектируя части гарнизона Владивостокской крепости, доверительно общаясь с офицерами. Генерал-майор оказался незаурядным «агитатором» и весьма преуспел, «ненавязчиво» суля внеочередные звания и ордена героям-десантникам. Пехотные и артиллерийские поручики и штабс-капитаны, до которых не смогли «достучаться» флотские начальники, перспективу карьерного роста, внятно и доходчиво изложенную молодцеватым генералом-кавалеристом мгновенно поняли и тут же загорелась «погонять япошек».

Небогатов и Бухвостов невероятно удивились, когда генерал Казбек примчался в штаб флота и сердито бросил на стол командующего длинный список подчинённых ему офицеров, написавших рапорта о переходе в «морской десантный корпус».

Да, именно корпус, а не дивизию, только так Алексей Алексеевич и именовал воинское соединение, которое поведёт на коварных самураев. Адмиралы, в принципе не возражали, но общаясь между собой, дружно решили — всё-таки куда больше эффект, когда сухопутных офицеров «вербует» свой генерал, а не чуждый им адмирал. Кастовость, чёрт её побери!

Брусилов, обрадованный поддержкой офицерства, забросал Петербург телеграммами и вытребовал у Линевича (разумеется, при непосредственном участии великого князя Николая Николаевича) восемь полнокровных батальонов укомплектованных молодыми солдатами, а не сорокалетними неповоротливыми бородачами. Правда, Линевич пулемёты «зажал», равно как и четыре батареи полевых орудий, но Алексей Алексеевич привёз во втором своём эшелоне сто четыре «максима», которых с избытком хватало на десантный корпус. А полевые трёхдюймовки из крепости Небогатов уже пообещал отдать, вместе с расчётами…

Прибывшие с Брусиловым офицеры доверительно рассказывали дальневосточникам, что если десант побудит Японию к заключению мира, а так непременно и случится, ибо все японские мужчины, мало-мальски годные к военной службе, доколачиваются сейчас в Маньчжурии Линевичем и неожиданно «воспрянувшим духом» Куропаткиным — быть десантникам гвардейцами! И не просто гвардейцами, а личной императора Николая второго гвардией! Не во времена былые, а в его царствование (что немаловажно для всякого самодержца) прославивших Россию и русское оружие.

Соответственно: чины, ордена, дислокация близь Царского Села, общение с государем, — всё будет, если не упустить ШАНС.

Блестящим петербуржцам, покинувшим гвардейские полки ради усмирения микадо, скромные пехотные поручики, тянувшие лямку в предалёком далеке, поверили безоговорочно…

— Евгений Владимирович, — Небогатов подмигнул Бухвостову и обратился к начальнику флотской контрразведки, — объясните, что происходит. Владивосток как с ума сошёл — и гимназисты и даже добропорядочные обыватели бегают по городу, ищут где записывают в какую-то мифическую дружину…

— Дурь, ваше превосходительство, — Свенторжецкий досадливо махнул рукой, — исключительно российская дурь. Один поручик пошутил, второй шутку чуть переиначил и всё! И пошла в народ легенда, по которой каждого ступившего на японскую землю ждёт дворянство, и зачисление в гвардию. Купчинам же, за помощь десантному корпусу якобы высочайше обещаны именные царские грамоты с немыслимыми льготами.

— Однако ж, — командующий Тихоокеанским флотом покачал головой, — таких шутников, прошу вас, господин капитан второго ранга, выявлять и отправлять прямиком ко мне. Я им пропишу такую Японию, что Чукотка раем покажется!

— Полно, Николай Иванович, — Бухвостов удивился резкой смене настроения у комфлота, — ну шутит молодёжь, зато какой подъём случился у пехтуры. Мы вот не сумели армеутов так воодушевить и раззадорить. Теперь же от добровольцев нет отбоя.

— Да уж, — Небогатов оптимизма своего младшего флагмана не разделял, — теперь нам от высадки точно не отвертеться, слишком много на карту поставлено. Государь интересуется нашими наработками, намекает, что флоту предстоит в будущем высаживать отважных морских пехотинцев и на Чёрном море и на Балтике! Я то, старый дурак, всё надеялся избежать этой авантюры, в сравнении с которой мой безумный план по прорыву Цусимой в мае — верх осторожности и трезвого расчёта!

— Николай Иванович, да те двадцать батальонов, что Брусилов божится «сколотить» за месяц, — им же в Японии нечего противопоставить, вон разведка докладывает о практически полном исчерпании мобилизационного потенциала неприятеля. В строй ставятся юнцы и старики.

— Не о сухопутных делах у меня голова болит, — командующий подошёл к карте театра военных действий, — там Брусилову полный карт-бланш. Но задача флота состоит в том, чтобы доставить пехоту и пушкарей на Хоккайдо в целости и сохранности. И вот тут друг Того всенепременно нам воспрепятствует. Это он сейчас в Сасебо отсиживается, «Фудзи» и «Асахи» спешно ремонтирует, готовится к решающей драке. А как только выйдет Тихоокеанский флот с транспортными судами к берегам японским — весь Соединённый флот, до последнего посыльного катера выйдет нам навстречу.

— Ваше Превосходительство, — адъютант чуть приоткрыл дверь в кабинет командующего, — к вам капитан первого ранга Стемман и капитан второго ранга Чагин.

— Пусть заходят, — недовольно буркнул в ответ Небогатов, не отрываясь от изучения южной оконечности Сахалина…

Именно на Сахалин должен был отправиться «Алмаз» с генералом Брусиловым, но Алексей Алексеевич увлёкся реорганизацией десантных батальонов, которые и решил сделать основной тактической единицей. Небогатов осуществлял лишь общее руководство, в детали не вникал и Брусилов вдохновенно творил, изобретая структуру для нового высокомобильного (хоть и безлошадного) воинского соединения. Убрав из штатного расписания всех нестроевиков: денщиков, писарей и прочий «балласт», генерал добавил в каждую роту по два пулемёта «максим» с расчётами.

Батальон морской пехоты «по Брусилову» состоял из четырёх рот по 170 человек в каждой, включая и офицеров, при восьми пулемётах, способных к быстрому перемещению на поле боя. Также брусиловской новацией стало обязательное выделение в каждом взводе лучших стрелков-снайперов, находящихся рядом с командиром и отстреливающих по его указаниям наиболее опасные цели.

Алексей Алексеевич мечтал к концу сентября 1905 года, как он выражался, — «сколотить» тридцать таких батальонов, которые смогут, действуя и совместно, и отдельно от основных сил, разрушить инфраструктуру Хоккайдо до такой степени, что капитуляция Японской империи будет неизбежна даже без штурма укреплённой столицы и морских баз. На Токийский укреплённый район бравый кавалерист бросаться не думал, чем невероятно порадовал командующего Тихоокеанским флотом, посчитавшего было старшего брата контр-адмирала Брусилова авантюристом, начитавшимся изречений Суворова о чудо богатырях и молодецком штыковом ударе русской пехоты. Но Брусилов старший полагал первостепенной задачей полководца сберечь личный состав, не губить людей в дурацких показушных лобовых атаках, а идти в обход сильных позиций неприятеля, искать слабое место во вражеской обороне. В русско-турецкую войну генерал повоевал в драгунах, а те частенько использовались в качестве спешенной пехоты, так что о манёвренной войне Алексей Алексеевич представление имел.