Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Впрочем, несколько десятков мастеровых и инженеров, командированных в Корсаков для обустройства базы подводных лодок, на «Алмазе» присутствовали…

Подлодки уже вышли в море ранним утром и ждали отряд Чагина в 15 верстах восточнее острова Аскольд. По сути, Небогатов использовал манёвры броненосной эскадры Бухвостова для прикрытия переброски субмарин на каторжанский остров.

«Изумруд» и «Громобой», были готовы в любой момент оторваться от броненосцев и устремиться на север, в помощь «Олегу».

Клапье де Колонг предлагал броненосцам «пробежаться» до Сангарского пролива, но Бухвостов возражал. Николай Михайлович, «выбив» снаряды для артиллерийских учений, спешил лишний раз потренировать комендоров перед решающей схваткой с Того и Камимурой, а машины поберечь. Решение комфлота можно было назвать компромиссным — после артиллерийских учений, стрельб главным и средним калибром по специально подготовленным целям, шесть броненосцев, «Громобой» и «Изумруд» уйдут миль на сто пятьдесят, на двести курсом строго на Сангарский пролив. Многочисленные японские миноносцы такой рывок русского флота несомненно отследят и (на что надеялись в штабе Тихоокеанского флота) всё внимание Соединённого флота будет приковано к эскадре Бухвостова, в то время как Чагин спокойно дойдёт до Корсакова.

Для владивостокцев и «Алмаз» и «Светлана» и «Олег» уходили с броненосцами, так что возвращение Бухвостова через четверо суток в Золотой Рог, позволит сохранить тайну перехода. Ну а, встретятся коль на пути японские миноноски — на то есть «Олег». К сожалению, «Жемчугу» требовалось время на профилактический ремонт котлов, и быстрый камешек остался подле «Камчатки»…

Добротворский, памятуя о показательной выволочке, устроенной Небогатовым ещё в мае, своих соображений при командующем не высказывал, но не мог удержаться и «доверительно» поведал Чагину и Шеину о таящихся на их пути японских подводных лодках. По словам каперанга хитрющие азиаты устроили себе несколько тайных баз прямо на материке и оттуда будут угрожать медленному и неповоротливому отряду буксировщиков. Добротворский рекомендовал Чагину использовать его «противолодочный манёвр», исчеркав нервными и неровными штрихами салфетку.

— Леонид Фёдорович, ваш «зигзаг», предотвращающий атаку из-под воды, непременно следует попробовать, раз уж Плотто и Беклемишев согласны. Им, как говорится, виднее, — Чагин досадливо поморщился, предостережение Небогатова о пресечении неумеренных фантазий Добротворского, оказалось не лишним. — Но маневрируя так, да ещё с буксируемыми лодками, мы скорость снизим до трёх и менее узлов. Неделю тащиться до Сахалина будем! Да и нет у японцев на пути подводных лодок, если бы были — торчали под Владивостоком, стараясь поймать бородинцы на выходе.

— Иван Иванович! — Добротворский, досадуя, отбросил карандаш, — Камимура у нас на пути! С его скоростными крейсерами! И если вам собьют ход да, пускай маломощной, но всё-таки торпедой — не сбежит ваш «Алмаз»!

Чагин машинально отметил, как легко командир «Олега» проговаривает второе название самодвижущейся мины, модное ныне среди подводников и офицерской молодёжи и развёл руками. Спорить с громогласным, убеждённым в своей правоте и исключительности Добротворским, не хотелось абсолютно… Главной особенностью сентябрьских артиллерийских учений на броненосной эскадре было то, что стрельбы главным калибром проводились исключительно переснаряжёнными боеприпасами. Бухвостов получил чёткий и недвусмысленный приказ командующего — «дать статистику разрывов». В Петербурге, в Артиллерийском комитете и Адмиралтействе ждали итогов стрельб — кто-то с ужасом, кто-то с надеждой. Царь, получив сведения об отправке 2 ТОЭ на войну с «деревянными», не разрывающимися снарядами, «по взрослому» разозлился на «умников, толкавших Россию в войну для её там поражения». Правда, отставки в армии и на флоте были пока «точечными», но все понимали после заключения мирного договора грядёт реформа вооружённых сил Российской империи.

Две старых баржи, заранее выведенные «Тереком» на тридцать миль южнее острова Русский и многочисленные щиты и «шаланды», отбуксированные к месту учений отрядом миноносцев, сопровождающих бронированных исполинов, были расколочены за четверть часа. В этот раз снаряды не только ложились точно, радуя артиллерийских офицеров, но и исправно взрывались.

Особо отличились комендоры «Александра» и «Осляби», накрывшие свои цели вторыми-третьими залпами, худшим стал предсказуемо, «Наварин», но корабль Фитингофа и ставился то в линии для «размазывания» огня японцев, отвлечения внимания наводчиков Того от современных кораблей. Так что контр-адмирал Бухвостов итогами артиллерийских учений остался в целом доволен, вот только беспокоили японские миноносцы, «маячившие» в отдалении.

«Изумруд», будучи при эскадре единственным скоростным крейсером, разогнать вражеских наблюдателей не мог — самураи просто разбегались в разные стороны, пользуясь преимуществом в скорости, но русские броненосцы из виду не выпускали. А минная флотилия Тихоокеанского флота уступала врагу и количественно и качественно. Даже «большие», эскадренные миноносцы против новых японских совершенно не годились — и скорость и вооружение у азиатов куда как лучше.

Бухвостов нервничал и поминал недобро Небогатова, приказавшего провести в море трое суток. А если подкрадётся ночью враг, выпустит мину и пусть не утопит, (работа по повышению живучести кораблей при командующем Небогатове была на высоте) но повредит броненосец? Виноват будет он, — Николай Бухвостов!

Контр-адмирал посмотрел на хронометр — половина пятого, и, отметив, что миноносцы подтянулись к «Тереку» и уже приготовились возвращаться во Владивосток, дал команду на начало движения броненосцев и державшегося на траверзе «Александра» огромного, не уступающего в размерах флагману Тихоокеанского флота, «Громобоя», строго на ост. «Изумруд» милях в десяти по курсу гонял вражеские миноносцы, казалось безуспешно…

— Ваше превосходительство, — к Бухвостову подбежал прапорщик с радиопункта, — радио от капитана первого ранга Ферзена. Прямо по курсу сигнальщики «Изумруда» наблюдают дымы одиночного корабля, командир крейсера просит вашего разрешения на разведку…

— Немедленно, немедленно полным ходом на дымы! — Бухвостов разволновался, — и «Громобою» выдвинуться в помощь «Изумруду». Неужели Ферзен обнаружил японский угольщик! Ну, сейчас мы этим макакам покажем!

Азарт адмирала, вопреки указаниям комфлота вышедшего в море на «родном» «Александре», передался офицерам и сигнальщикам броненосца. До сего дня русским дозорным крейсерам, противостоявшим японским миноносным разведывательным отрядам, не удавалось обнаружить «корабль-матку», снабжающий маленькие судёнышки углём, водой и провизией. И вот, неужели — УДАЧА?! Миноносцам неприятеля, следившим за русской эскадрой и минимум полсуток сжигавшим уголь на полном ходу, без дозагрузки будет проблематично достичь родных берегов!

Следующая радиограмма «Изумруда» вызвала бурю радости на мостике «Александра». Ферзен сообщал, что японский транспортник, форсируя машины, пытается удрать на четырнадцати узлах, два миноносца сопровождают «корабль-матку», а ещё четыре подтягиваются к «Изумруду» со всех сторон…

— Всё, баста! — Бухвостов от переполнявших эмоций едва не выбросил за борт бинокль, совсем как в мае, во время прорыва эскадры Цусимой. — Ни одна сволочь не уйдёт теперь, шесть минарей у япошек на одно судно сопровождения, как мы и предполагали. Срочно радио на «Изумруд», чтоб близко к транспорту не лезли.