Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

— Не спешат на «Форели», обстоятельно готовятся к драке, — заметил мичман Полежаев, прибывший недавно с Черноморского флота.

— Чего им спешить, — Чагин не поддержал ироничный тон мичмана, — экипаж небольшой, судно маленькое. Чуть голос повысил и всем слышно, даже боцманская дудка больше для видимости. А готовы подводных дел мастера ого как. Самый распоследний матрос в отряде подводных сил оттрубил на флоте лет по шесть-семь. Большинство — кондуктора! Нам бы на крейсере такую слаженность…

Через три часа пришло радио с «Олега» упустившего разведчиков. Раздосадованный Добротворский предлагал прижаться к берегу и переждать ночь на месте, дабы находящийся неподалёку Камимура рванул вперёд по курсу, убедился, что потерял русские крейсера и вернулся в Хакодате.

— С чего Леонид Фёдорович решил, что Камимура рядом? — Чагин, задав риторический вопрос в пустоту, коротко и зло выругался, и приказал отсемафорить на «Форель», «Светлану» и «Касатку», что курс и скорость остаются неизменными. О фантазиях бравого капитана первого ранга, неуёмных и неумеренных, командира «Алмаза» предупреждал ещё Небогатов, причём трижды предупреждал. «Интересно, почему „Старик“ не уберёт Добротворского, не переведёт на Балтику. Или хоть назначит начальником стройки „Морского городка“. Там-то Леонид Фёдорович свою буйную фантазию бы задействовал наилучшим способом» — невесело подумалось Ивану Ивановичу…

Мощная радиостанция «Алмаза» отправила сообщение на флагман Бухвостова о контакте с неприятельскими разведчиками и о принятом решении продолжать путь. Ответ пришёл быстро — контр-адмирал отправлял для поддержки «Громобой». Несмотря на напряжение, охватившее моряков, и второе и третье сентября прошли спокойно. В сумерках 3 сентября на отряд выскочил «Громобой» и по распоряжению Чагина приотстал на пару миль, страхуя буксировщиков с южных румбов.

Попытку Добротворского провести дальнюю разведку начальствующий над отрядом кавторанг Чагин пресёк, приказав не отрываться от отряда более чем на десять миль. К удивлению офицеров «Алмаза» неистовый Добротворский подчинился и вёл себя сверх дисциплинированно вплоть до подхода к проливу Лаперуза. Впоследствии в своём рапорте о походе Чагин особо отметил, что дальнобойные германские радиостанции установленные на «Олеге», «Алмазе», «Громобое» во многом определили успех операции, позволив держать устойчивую связь с «Сисоем», на пяти узлах «поспешающем» к мысу Крильон с норда.

После встречи с «Сисоем», не рискнувшим на своих покалеченных машинах в одиночку форсировать пролив, силы отряда состояли из броненосца, четырёх крейсеров (одного броненосного), двух подводных лодок и четырёх больших минных катеров уведённых контр-адмиралом Игнациусом из Николаевска на Амуре. Конечно же, командование операцией перешло к бывшему командиру «Суворова».

«Олег», отправленный на разведку, проскочил в залив Анива и сообщил, что кроме двух улепётывающих миноносцев более вражеских сил не наблюдает. От лейтенанта Максимова пришло радио про отсутствие крупных кораблей неприятеля в заливе. Тогда, с величайшими предосторожностями, грозный но тихоходный броненосец «просочился» к новому месту стоянки. Офицеры и матросы «Сисоя», осатанев от сидения в «Амурской луже» дружно орали «Ура»…

— Рады ваши орлы «новоселью», Михаил Васильевич, — обратился Игнациус к каперангу Озерову, — застоялись, вон как глотки надрывают. Ну, ничего, тут им ДЕЛО будет.

— Да уж, ваше превосходительство, — мрачно и сухо ответствовал командир «Сисоя», — сразу на ум приходит Михаил Юрьевич: «Досадно было, боя ждали»…

— Без боя вряд ли обойдётся, — посерьезнел Игнациус, — потому прошу вас подтянуть дисциплину, среди офицеров — особенно. Главное — не удариться сейчас отмечать удачный переход горячительными напитками. Камимура может нагрянуть в любой момент и артиллерийские офицеры «под шафе», согласитесь — моветон!

Озеров сердито засопел. О его геройской, но неравной борьбе с зелёным змием на «Сахалинской эскадре» знали все. Намёк контр-адмирала уязвил и ожесточил каперанга.

Игнациус, «перескочив» из Николаевска на Амуре в Корсаков, стал главным воинским начальником на Сахалине. Генерал Ляпунов по прежнему занимался каторгой и гражданским управлением, отсиживаясь в Александровске. Полковник-генштабист Сергей Николаевич Васильчиков, прибывший на Дальний Восток с генералом Брусиловым, стал начальником штаба при контр-адмирале Игнациусе, озаботившись как обороной каторжного острова, так и разработкой планов переброски воинских контингентов с Сахалина на Хоккайдо.

Лейтенант Максимов и полковник Васильчиков знакомили Игнациуса с «хозяйством». Василий Васильевич сразу предупредил, — он командует с берега, чтобы быть постоянно на связи с Владивостоком, а «Сисой» по сути, плавучая батарея, прикрывающая подступы к Корсакову и работающая в тесном взаимодействии с береговыми батареями. Потому адмирал в первую очередь поинтересовался обустройством позиций шестидюймовых и 120-миллиметровых орудий и их готовностью к отражению атак японского флота.

На спешно созванном Военном Совете контр-адмирал озвучил последние директивы Небогатова.

— Господа, Николай Иванович поздравляет с успешным переходом и требует ускоренными темпами, денно и нощно, крепить оборону Корсаковского порта, чтобы и Того и Камимура зубы здесь пообломали. Также командующий обозначил проблему наращивания добычи угля, в котором нуждаются суда, базирующиеся на Камчатку. Отряд контр-адмирала Брусилова будет заходить бункероваться в Корсаков. Кстати, сейчас на подходе «Аврора» и «Николай 1» с ними три парохода-трофея. Приказом командующего Тихоокеанским флотом создаётся временная эскадра в составе «Сисой», «Николай 1», «Громобой», «Олег», «Аврора», «Светлана», «Алмаз», «Форель», «Касатка». Задача соединения — прикрыть Корсаков, дать время обустроить дополнительные береговые батареи. Здесь будет построена база флота, гарантирующая беспрепятственный выход кораблей в океан. Поэтому тот прискорбный случай, когда японцы высаживались здесь, захватив Корсаков, не должен повториться.

Все непроизвольно посмотрели на лейтенанта Максимова, как раз и сбросившего японский десант в море.

— Далее, — продолжил Игнациус, — если подтвердится, что Камимура передислоцировался в Хакодате, это означает скорый выход ВСЕГО японского флота на блокаду Владивостока. Конечно, закупорить адмирала Небогатова в Золотом Роге у Того не получится, но и транспорта с десантом через японские эскадры прорываться не будут. Ситуация, как говорят шахматисты — патовая. И здесь наша временная эскадра может выйти на первые роли.

— Самим на япошек наброситься, с теми силами, что на Сахалине? — Арцишевский, мечтавший о генеральском чине, который по окончании боевых действий, за уничтожение японского десанта, был практически гарантирован, зябко поёжился. Смертельно рисковать, будучи в шаге от заветных лампас, полковнику не очень то и хотелось…

— Сергей Николаевич, — Игнациус указал на вскочившего полковника Васильчикова, — уверен, при господстве на море, от трёх до пяти тысяч штыков смогут высадиться в двух, трёх точках Хоккайдо и провести рейд в сто, двести вёрст. По примеру десанта кавторанга Семёнова, будут использоваться фотографические аппараты, которые точно и беспристрастно зафиксируют путь доблестных российских воинов по чужой земле. Причём возможно обойтись и без привлечения частей из Владивостока.

— Ваше превосходительство, — капитан первого ранга Озеров прятал глаза, из чего можно было уверенно заключить, что «их высокоблагородие» находится «под мухой», — даже с приходом «Авроры» и «Николая» Камимура расколотит нашу с бору по сосенке собранную эскадру за пару часов боя. И