Фантастика 2025-167 - Алекс Войтенко

Я внимательно посмотрел на него, оценивая. Второй принц говорил искренне, и в его голосе не было ни тени сомнения. Этот человек действительно понимал, что его положение, несмотря на всю его силу и влияние, было одновременно его слабостью и ограничениями.

— Хорошо, — сказал я, сделав шаг ближе. — Я сделаю всё, что в моих силах.

— Мне важен результат, — твёрдо ответил Михаил Алексеевич. — Сколько времени это займёт — не так важно. Если вам понадобится помощь, обращайтесь ко мне напрямую.

— Это мило, конечно, — усмехнулся я, — но вы ведь будете далеко на тренировках. Как мне тогда к вам обращаться? Через голубей?

Принц ухмыльнулся, но тут же посерьёзнел. Он кивнул в сторону другого конца зала, где стоял мужчина. Высокий, крепко сложенный, с суровым лицом и острым, даже хищным взглядом. Его тёмный мундир сидел так безупречно, что казалось, будто он сам часть его тела.

— Это мой человек, — сказал Михаил Алексеевич, глядя на мужчину. — Виктор Андреевич Кравцов. Он будет вашим связным. Один из тех, кому я доверяю безоговорочно. Всё, что ему скажете, дойдёт до меня. Так же, в случае чего, Кравцов может оказать вам поддержку, но желательно все использовать это в крайнем случае. Впрочем, в вашем благоразумии я не сомневаюсь.

Я мельком взглянул на Кравцова. Он заметил мой взгляд и кивнул, но его лицо оставалось бесстрастным.

— Понятно, — произнёс я, поворачиваясь обратно к Михаилу Алексеевичу.

Принц протянул мне руку, и я, недолго думая, пожал её. Его рукопожатие было крепким, как и следовало ожидать от человека, который провёл большую часть своей жизни на военных тренировках.

— Я в долгу не останусь, Максим Николаевич, — сказал он, слегка наклонив голову.

После принц кивнул и, бросив последний взгляд на Кравцова, вернулся к своему собеседнику.

Остаток вечера прошёл на удивление спокойно. Как только Михаил Алексеевич удалился, я позволил себе немного расслабиться. В зале всё ещё кипела жизнь: пары кружились в танце, аристократы обсуждали последние слухи, официанты ловко лавировали между гостями с подносами, полными вина и угощений.

Я не спешил возвращаться в эту суету. Вместо этого я бродил по коридорам дворца, наслаждаясь редкими минутами тишины. Магическая завеса, установленная вокруг некоторых групп, всё ещё шептала в воздухе, создавая ощущение, будто я нахожусь в каком-то другом мире.

Когда ночь начала уступать место раннему утру, я решил, что пора возвращаться домой. Гости постепенно расходились, и атмосфера бала медленно рассеивалась, уступая усталости и тихим разговорам.

Я вышел из дворца и направился к своему экипажу. Ночной воздух был свеж и прохладен, звезды все еще ярко сияли на темном небе. Я глубоко вдохнул, чувствуя, как прохлада очищает мысли после душного зала.

Экипаж тронулся, и я откинулся на мягкую спинку сиденья, наблюдая, как за окном проплывают темные улицы Санкт-Петербурга. Город спал, но даже в этот поздний час он казался живым, полным тайн и загадок.

Я размышлял о предстоящем расследовании, о словах Михаила Алексеевича, о странных совпадениях и необычных событиях последних дней. Все это складывалось в сложную головоломку, и я чувствовал, что нахожусь на пороге чего-то большего, чем просто очередное дело.

Внезапно мой взгляд зацепился за что-то необычное. В отражении окна экипажа мелькнула тень, слишком быстрая и неестественная для обычного прохожего. Я напрягся. Эту тень я узнал бы даже в полной темноте.

— Остановите экипаж, — приказал я вознице, спокойным голосом.

Экипаж замедлил ход и остановился. Я не спешил выходить, внимательно осматривая окружающее пространство через окно. Улица казалась пустой.

Пройдя немного назад, туда, где я видел промелькнувшую тень, я огляделся, после чего зашел в первый же темный проулок.

— Твое зрение, как обычно, острее лезвия, — раздался спокойный голос.

— Учился у лучших, — ответил я, медленно оборачиваясь. — Хотя вы все равно видите намного лучше меня, даже оставаясь слепым, так ведь, дядя Эдвард?

Глава 4

— Не ожидал вас здесь увидеть, — протянул я, прислонившись к холодной стене переулка. — Неужели вы решили проведать своего непутевого ученика? Или, может быть, приехали защищать меня от опасностей большого города?

Эдвард стоял неподвижно, его лицо, как всегда, оставалось бесстрастным. Казалось, даже тени в переулке обтекали его, не смея коснуться, потому что боялись.

— Нет, — ответил он своим обычным ровным тоном. — У меня просто дела в столице.

— Дела? — я приподнял бровь. — Дела по моей защите?

Я начал ходить из стороны в сторону, пытаясь разрядить атмосферу. Мои шаги эхом отражались от стен, создавая странную какофонию звуков. Мне всегда было с ним непросто разговаривать.

— Знаете, дядя Эдвард, — продолжил я, — вам бы не помешало немного расслабиться. Может, посетим какой-нибудь бар? Уверен, вы будете звездой вечера с вашим… эм… неповторимым обаянием.

Эдвард даже не шелохнулся. Его лицо оставалось таким же непроницаемым, как и всегда.

— Ай-яй-яй, дядя Эдвард, вы всегда такой, — я вздохнул, покачав головой. — Вечно как кусок скалы.

— Скалы? — переспросил он, и я мог поклясться, что в его голосе промелькнуло что-то похожее на удивление, ну или мне показалось.

— Ну да, без эмоций, — пояснил я. — Вы знаете, вам бы хотя бы чувство юмора! Какой-нибудь сарказм подошел бы идеально.

— Хм, — задумчиво произнес Эдвард. А ведь, судя по всему, он реально об этом задумался. Вот что за странный человек! — Госпожа никогда не говорила, что это нужный элемент.

Я тяжело вздохнул. Прохладный камень приятно холодил кожу через тонкую ткань рубашки, заставляя меня поежиться.

— Послушайте, дядя Эдвард, — начал я серьезно, — поскольку моей матушки уже нет, а вы со мной, я бы очень хотел, чтобы вы научились воспринимать шутки. Без чувства юмора в наши дни никуда.

Эдвард на мгновение замер, словно обрабатывая полученную информацию.

— Принято, — наконец произнес он. — Я озабочусь этим вопросом.

Я тяжело выдохнул, покачав головой. Иногда мне казалось, что легче научить камень танцевать, чем заставить дядю Эдварда улыбнуться. Ему проще, когда стоит конкретная задача, чем вот это все. А ведь он в моем детстве притворялся торговцем — понятное дело, что это была довольно кривая маскировка с его-то поведением.

— Ладно, — сказал я, переходя