Пути Деоруса - Пётр Машьянов

— Да?

— С Атора.

— Уфф, кто там плавает-то, кроме Легиона? — Иннар не хотел подавать виду, что новость его заинтересовала, чтобы не пришлось доплачивать.

— Легион там и был, но на полупустом судне. Капитан жаловался, что один молокосос – хоть и в кирасе – поставил на уши весь островок.

— Боги, боги… — пробормотал Иннар, скрывая волнение. — И давно?

— Да с полчаса назад. Чуть ворота гавани не проломили — Откликнувшийся не стал ждать, из Внешней плыл на шлюпке.

— Занятно, что ж. Боги в помощь!

— И тебе.

Позабыв об остальных делах, Иннар поспешил обратно в замок. Только бы нагнать его, легионер – если это и правда был Иссур – на хорошем счету у Королевы. Значит, пойдет на доклад, Молк его потом достанешь. Ключник несколько раз пытался перейти с быстрого шага на бег, но махина Виалдиса уже неумолимо приходила в движение вместе с первыми лучами солнца. Между портовыми складами и Красным рынком было не протолкнуться: телеги с зерном стояли чуть ли не друг на дружке. Несколько знакомых береговых коротко кивнули ключнику, ребята с браслетами из ракушек, нашитых на полосу ткани, начинали работать в самую рань, лишь бы был спрос на их товар. В последнее время стало попадаться все больше береговых с зелеными повязками – это были люди Венноны. «Надо бы не забыть проведать Аторца, бедняга хандрит под крышей», — подумал Иннар.

Дорога в гору – на внутренний рынок – была заполнена, но там по крайней мере не было телег. Путь от порта до площади, что нависала над ним, был слишком крут для скота, и в дело шли носильщики с плетеными корзинами. На рынке было людно, но каждый человек двигался, и ключник мог, пусть и не прямой дорогой, но продвигаться в нужном ему направлении.

На помосте горделиво стоял судья в желто-синих одеждах – еще одно напоминание Иннару о друге, который совсем недавно ходил в таком же громоздком одеянии. Чиновник разъяснял приговор горожанину, что стоял с распахнутыми от удивления глазами. На его рубашке темнели пятна запекшейся крови, но сам обвиняемый был невредим. Услышав приговор, мужчина не мог поверить своим ушам и яростно спорил:

— Эта грязь держала в руках железо, же-ле-зо, господин! — пояснил он и осмотрелся вокруг, ища поддержки у толпы. — Эти факиры аторские не могут… не дозволено!

— Только увозить. — Помощник судьи уже держал в руках свиток. — Здесь покупать, а тем более уж пользоваться – разрешено.

— Покупать?! Они же увезут с собой!

— Их досматривают. И казнят, если попытаются увезти. — Невозмутимость знакомого голоса заставила Иннара поежиться, пока он обходил толпу. Кажется, это был тот же самый надменный тип, что помогал Ганнону.

— Кто проверяет? Всех, что ли? — продолжал возмущаться обвиняемый.

— Аторцы почти не путешествуют, на самом деле только циркачи… — начал было объяснять судейский писарь.

— Довольно! — судья оборвал помощника, заставив того недовольно поджать губы. — Приговор вынесен. — Он коснулся шапки. — Следующий.

***

Проходя район храмов – мимо громады слева и меньших справа – Иннар машинально прочитал короткую молитву. Следы погромов уже почти исчезли, но знающий мог заметить свежие сколы на каменных стенах и бледные остатки пятен крови. Две новости пронеслись друг за другом, и слухи распространились моментально, несмотря на все старания власть имущих.

Жрецы посмели посягнуть на Слышавших! Скоро во всех трактирах обсуждали уже и Видевших, и самого Избранника. Бело-золотым хорошенько досталось. То, что замешан оказался именно Второй Круг, стало известно уже потом. Возле Дома Ихариона было непривычно тихо, а вот заброшенный ранее алтарь Селаны едва виднелся за многочисленными дарами. Люди молили о милосердии и прощении в тяжелом похмелье после насилия и жестокости.

Ограда вокруг квартала знати отталкивала Иннара куда сильнее любых ужасов бедных районов. Здесь физически собралось все, что вызывало в нем отвращение и страх. Но помпезных гвардейцев больше не было: вместо них возле ворот стояли воины в цветах Гамилькаров. Обычно знакомые стражники внушали ключнику ощущение безопасности, с ними можно было договориться. Этих Иннар тоже знал… И именно поэтому решил обойти стороной. Ростом не меньше молкова Руббрума, приближенные Избранника по виду мало чем уступали воинам из Ордена Солнца, но были куда менее разборчивы в поручениях. Крадущийся человек не ускользнул от их внимания, и один из них кивнул ключнику, Иннар не посмел проигнорировать приветствие. Слава богам, беседы от него никто не ждал, и парень поскорее направился дальше.

Второе событие и было причиной того, что тут стояли эти истуканы. Корб вскрыл нарыв мятежа, мирно гнившего годы, если не десятилетия. Теперь уже знать покушалась на Избранников, а жрецы противостояли им. Вот тут все и припомнили, кто напал на Хестола – Второй Круг. Бунтовщики оказались не то что еретиками… Иннар потряс головой, об этих он боялся даже думать.

В Речном городе ключник опомнился уже тогда, когда ноги сами принесли его к привычному заведению: «Крысы! Это ж какой крюк!» — досадовал Иннар. Трактирщик, судя по красным глазам, давно не спавший, прибирался снаружи. Редкое зрелище, но и мусора сегодня было куда больше обычного. Мужчина узнал подошедшего и приветливо улыбнулся, несмотря на усталость. «Снова потеря времени… Ох, ну не грубить же», — вздохнув подумал парень, приближаясь к хозяину харчевни.

— Иннар! Рад видеть, ты рановато. — Трактирщик оперся на метлу.

— Фольк, а ты сам-то рано или поздно? Что тут было? — Ключник обвел руками остатки попойки. Улица выглядела как после фестиваля. — Лорды гуляли, что ли?

— Среди нашего люда – да, самые настоящие! — усмехнулся трактирщик. — Хозяин Первого Столба женился.

— Почти придворный! — подыграл Иннар. — А что ж не у себя?

— Жена настояла, дескать, только в Виалдисе. А жених все поминал какого-то хедля, да требовал неардского вина. Слуги мои весь Речной рынок прочесали, да южане уже почти все уплыли, а новых нет еще. Эх! — мужчина с досадой вздохнул, сожалея об упущенных барышах, но быстро повеселел вновь — Гуляли сильно, топтали громко! Спорю, было слышно и у Ба… под землей, в общем. — Хозяин замялся и опустил глаза. В последние недели богохульствовать в городе стали поменьше.

— Ничего себе, молодая! Из такого богача