Вечность не предел - Кейси Эшли Доуз

она устремляет на Влада совершенно серьезный взгляд, словно бы желая, чтобы он помог ей довести до конца собственные рассуждения, которые пока ей представляются довольно смутными.

Но он молчит, потому она раздумывает сама, после чего, наконец поняв нечто простое, но совершенно ей ранее не объяснимое (быть может, потому что она так сильно об этом не задумывалась, а быть может оттого, что их отношения друг к другу и не требовали какого-то описания, как не требовались и слова для взаимного понимания), восхищенно заявляет:

– Мне кажется, Влад.. я могу полюбить тебя.

Однако, на это заявление улыбка сползает с лица парня, и он перестает перебирать ее волосы. Взгляд его становится печальным и чуть мрачноватым, будто бы какая-та горькая тоска начала потихоньку поглощать его изнутри:

– Лале, я ведь однажды..

– Уедешь?

– Да, поэтому.. я.. – он запинается, его чуть дрожащие пальцы поспешно уходят прочь с ее волос и втянув ночной воздух, он все-таки говорит – я больше всего хочу и больше всего боюсь

(..я смотрю на влада. меня очень к нему тянет. не как к другу. я хочу его обнять.

– ..я больше всего хочу и больше всего боюсь– говорит он о чем-то – что ты..

вжих!

следующая картинка..)

что ты можешь меня полюбить, ведь потом..

Она порывисто протягивает руки вперед и накрывает ими его губы, не давая закончить:

– Нет-нет-нет! – восклицает с жаром – ничего не хочу знать про «потом»!

Она пытается говорить отважно, едва ли не возмущенно или взбалмошно – но глаза ее начинают предательски блестеть. Влад осторожно касается пальцем ее щеки как раз тогда, когда одна слезинка покидает свою обитель и скатывается вниз.

Влад смахивает ее, а Лале, стараясь не дать и всем остальным политься рекой, серьезно заявляет, глядя на него снизу вверх, все еще лежа на его коленях:

– Жизнь – это не «потом», Влад. Она сейчас. А настоящая любовь – чудо. Пусть даже ей дано немного времени. Мне плевать сколько, я все равно буду счастлива! – заявляет так, будто бы он с ней спорит.

После чего все-таки поднимается с его колен и теперь их лица оказывается друг напротив друга:

– Некоторые вообще всю жизнь без любви живут, вот кто несчастные. А я счастлива! И не важно, как долго это будет длиться. Пару минут, месяцев, лет или просто – она взмахивает рукой, имитируя вспышку – одно мгновение! Но что я точно знаю, что сколько бы не было этих «мгновений» – я хочу чувствовать каждое из них!

Лале обхватывает его лицо ладонями и с жаром шепчет:

– И хочу, чтобы ты тоже их чувствовал! Тебе нужно больше позволять себе чувствовать, Влад. Ты живешь разумом. Это верно, если только на нем все и не заканчивается. Дядя Мурад прав. Однажды ты станешь великим правителем – я знаю это точно так же, как то, что луна восходит ночью и исчезает к утру. Но сила – это ответственность. Слабые могут быть чёрствыми, им простительно. Но сильным – нельзя. Потому что без мягкости, доброты.. сила разрушает все вокруг!

Он смотрит на нее, ощущая жар ее ладоней на своей коже, и отвечает так тихо, что Лале сама едва его слышит, хотя они в саду одни и кругом полная тишина:

– Ты права, Лале. Но чувствовать, наверное, самое сложное.

Она улыбается – искренне, удивленно, радостно, несмотря на то, что слезы катятся по щекам:

– Нет же, это легко! Стоит только начать – она внимательно глядит на него – сделай то, что ты хочешь. Не то, что правильно, не то, что разумно, а только то, что хочется тебе самому!

Лале видит в его глазах тягостное сомнение.

То, что ей дается так легко – от него требует почти что всей его силы воли. Даже с ней наедине.

– Ну же!

– Я не могу, Лале – выдыхает он, осторожно опуская ее ладошки со своего лица – отключить разум и полностью отдаться чувствам, это значит стать совершенно уязвимым.

Она смеется, несмотря на то, что следовало бы обидеться:

– А ты видишь у меня в руках меч?

Эта неожиданная, даже странная реакция на его слова заставляет Влада задуматься сильнее, чем все ранее услышанное.

И понять, что она права.

Кроме них, сейчас здесь нет никого. Лишь лавочка, беседка и Лале, которая является для него единственным подлинным светом по всем мраке мира, а главное его души. Лале, которой удается открывать в нем то, чего не может никто и никогда, включая его самого, уже долгие годы.

И если она хочет увидеть его уязвимым.. разве он не хочет этого сам? Снять маску хоть на мгновение. Ни приспустить, а снять и отбросить прочь, обнажая свою истинную суть. Под которой таятся эмоции, горячность, чувства молодого парня, а не непроницаемость глаз и хладность рассудка..

И в следующее мгновение Влад уже жарким порывом прижимает к себе Лале, настойчивым поцелуем размыкая ее губы. Показывая себя такого, каким он есть – живым, полным бушующей страсти, желающим взять от нее так много.. и дать ей в разы больше.

Губы никак не могут разомкнуться, а их тела непреодолимо тянет друг к другу. Влад ощущает запах весенний цветов, шелк ее кожи, и его пальцы сжимают и касаются ее так жадно и ревниво, что выходят далеко за рамки приличий, но им обоим нет до этого дела.

Они счастливы.

Потому что они чувствуют.

Каждое мгновение. Каждую – пшик! – вспышку.

Сколько бы их не было – они прочувствуют каждую из них. Оба, вместе. Потому что жизнь это не «потом», она сейчас – а сейчас есть лишь беседка, благоухающая весенняя ночь, лавочка и двое влюбленных, для которых мир начинается и заканчивается лишь на них двоих..

Но мгновение на то и мгновение, что ему суждено быстро заканчиваться. Вскоре им все же приходится отстраниться друг от друга, так как время неумолимо поджимает, как бы подталкивая их в спины, напоминая о себе, как самый негостеприимный хозяин.

Влад встает с лавочки и, подав руку, помогает встать и Лале. Обняв ее и чуть прижав к себе, они выходят на дорожку, ведущую к конюшням, которым очень скоро предстоит стать точкой их финального прощания.

И где их уже ждет последний из троицы, тактично признающий наличие того, что влюбленным требуется отдельное время прощания.

Когда Влад с Лале подходят к конюшням – там царит оживление. Все суетятся и заняты подготовкой. Многие уже садятся на коней. Влад быстро своим острым взглядом находит среди толпы лошадь