Повелитель Тайн Том 5 главы (1035-1150) - Cuttlefish That Loves Diving

Я прилагаю к письму два таких талисмана. Если вы проснётесь, можете попробовать их эффект…

Я сейчас нахожусь в очень неспокойной обстановке. Если вы приедете, будьте очень осторожны, пожалуйста, заранее оцените ситуацию…

…В деле продвижения Георга III до „Чёрного Императора“ я попытаюсь что-то предпринять, но шансы на успех очень малы…

Наконец, желаю вам всего хорошего и скорейшего пробуждения. Ваш вечный ученик, Клейн Моретти».

Сложив письмо, Клейн вместе с двумя талисманами «Вчерашний день» засунул его в конверт. Затем он достал медный свисток Азика и дунул в него. Из пола тут же появился огромный костяной посланник и, будучи на голову ниже Клейна, взял письмо.

Клейн слегка кивнул и проводил взглядом посланника, который рассыпался на кости и исчез.

Сделав это, он двумя пальцами достал из кошелька бумажного журавлика, сложенного Уиллом Ауцептином, и карандашом написал на нём:

«Хочу кое-что спросить».

Затем он положил журавлика под подушку, лёг сам и с помощью «медитации» погрузился в сон. В глубине тёмной остроконечной башни Клейн снова увидел Уилла Ауцептина, завёрнутого в серебряный шёлк и сидящего в чёрной детской коляске.

Не дожидаясь, пока тот заговорит, он прямо спросил:

— Вы знаете, у кого можно узнать способ вместить «Уникальность»? И какую примерно плату за это придётся заплатить?

«Если плата будет непосильной, то и ладно…» — молча добавил про себя Клейн.

Уилл Ауцептин, сосавший большой палец, на мгновение замер:

— Ты хочешь, чтобы я вместил «Кости Вероятности»?

Клейн серьёзно кивнул:

— Независимо от того, получится или нет, нужно хотя бы попытаться.

Едва он это сказал, как из глаз Уилла Ауцептина хлынули слёзы. Этот пухлый младенец начал бить кулачками по бортику коляски, горько плача и всхлипывая:

— Бесполезно… слишком поздно… я уже перезапустился, мне нужно расти ещё как минимум двадцать два года, чтобы иметь возможность вместить «Уникальность»… почему ты не сказал об этом раньше… Я такой несчастный… это наверняка та глупая змея Уроборос отняла у меня слишком много удачи…

Глава 1126: Благоприятный момент

Слушая «жалобы» Уилла Ауцептина, Клейн не знал, какое выражение лица ему сделать, и в итоге остался без выражения.

Когда младенец, завёрнутый в серебряный шёлк, успокоился, он с некоторым недоумением спросил:

— Даже если бы я сказал раньше, это бы не помогло. Когда я с тобой познакомился, ты уже «перезапустился».

— Нет, в то время я всё ещё был Уиллом Ауцептином, без фамилии Крис, и «перезапустился» уже давно, — вытирая слёзы, сказал пухлый младенец. — Хотя до совершеннолетия было ещё далеко, но если бы я был готов пойти на определённый риск, то мог бы попытаться вместить его. С моей накопленной удачей такой риск можно было бы нейтрализовать, а сейчас разница слишком велика, её никак не восполнить.

Клейн, подумав, осторожно сказал:

— Может быть, можно найти ангела пути «Мародёра», чтобы он украл твоё время и ты быстрее вырос.

Уилл Ауцептин, всё ещё всхлипывая, покачал головой:

— Бесполезно… Они не смогут точно украсть моё «детство» и «юность». Простое сокращение времени жизни не заставит меня вырасти, а лишь уменьшит отведённое мне количество лет… В итоге, Уилл Ауцептин Крис умрёт в младенчестве, родившись в июне 1350 года и умерев в октябре 1350 года, в возрасте четырёх месяцев…

— Но я видел примеры ускоренного старения из-за украденного времени, — Клейн вспомнил то, что видел в гробнице Амона.

Пухлый младенец всё так же качал головой:

— Нет, это лишь символическое проявление. Если бы это применили ко мне, то у этого младенца просто появились бы морщины, а волосы начали бы седеть… Чтобы точно украсть «детство» и «юность», нужно обращаться к Амону, и притом к его истинному телу…

Сказав это, младенец в серебряном шёлке и Клейн одновременно замолчали. Долгое время никто не говорил. Если бы они обратились к Амону, то украдено могло быть не только «детство» и «юность».

Через некоторое время Клейн, не скрывая, выдохнул:

— Тогда пока не будем об этом думать. Но я всё же хочу узнать, где можно найти способ вместить «Уникальность». Если появится шанс, его нельзя упускать, кто знает, когда он может пригодиться в будущем.

Уилл Ауцептин опустил руку, которой вытирал слёзы, и, шмыгнув носом, сказал:

— Не нужно никого спрашивать. Я, на самом деле, уже давно всё выяснил. Просто всё, что я знаю, невозможно сделать. Иначе ты думаешь, я, председатель Школы Жизни, — самозванец?

— … — Клейн, удивлённый и любопытный, спросил: — Почему невозможно сделать?

Уилл Ауцептин поправил одеяльце в коляске:

— Есть три способа вместить «Уникальность». Первый — родиться с ней, что равносильно оживлению «Уникальности» и слиянию её с человечностью. Второй — довести «Уникальность» до определённой степени оживления, а затем насильно вместить её в тело, подавляя силой Создателя, и в течение долгого времени постепенно изнашивать, приспосабливаться, достигая равновесия. Третий — приготовить из «Уникальности» неполное зелье и выпить его, проведя упрощённый ритуал становления богом.

— О первом и говорить нечего, это то, из-за чего тем братьям завидуют. Второй, после падения Древнего Бога Солнца, уже никто не может осуществить. Третий — единственный возможный на данный момент, но для 1-й Последовательности пути «Судьбы» остаётся лишь смотреть, как распорядится судьба.

«О первом пункте император Розель упоминал в своём дневнике, это были слова мистера „Двери“… Означает ли второй пункт, что Древний Бог Солнца, владея несколькими властями, по сути, был как минимум на пол-уровня, а то и на целый уровень выше нынешних истинных богов? Ранг Создателя?» — Клейн задумчиво спросил:

— Что значит «остаётся лишь смотреть, как распорядится судьба»? И как это связано с тем, что я раньше не предложил тебе помощь во вмещении «Уникальности»?

На пухлом младенческом личике Уилла Ауцептина появилось задумчивое выражение:

— Ритуал становления богом пути «Судьбы», возможно, самый простой, а возможно, и самый сложный. Нам достаточно найти в потоке судьбы правильный благоприятный момент, и можно сразу пить зелье и пытаться продвинуться. Но проблема в том, что этот точный момент невозможно предсказать, нельзя зафиксировать никаким способом. Можно лишь устранить некоторые помехи и терпеливо переживать и искать. Я «перезапускался» уже неизвестно сколько раз, прожил невероятно долгую жизнь, и всё ещё, всё ещё не встретил его…

Сказав это, из глаз младенца снова хлынули слёзы.

«Звучит просто, но на