Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

Каперанги и оба контр-адмирала расхохотались, напряжение понемногу отпускало. «Казематами Свенторжецкого» пугали новичков, недавно приехавших во Владивосток с Балтики и Чёрного моря. Самое удивительное, — те искренне верили во всесилие небогатовских опричников. Слава о диктатуре победоносного адмирала, предотвратившего железной рукой кровавые беспорядки, гремела по Российской империи, да так, что Небогатов даже царя обогнал по числу смертных приговоров, вынесенных боевыми организациями политических партий.

Но «дальневосточного сатрапа» угрозы революционеров, похоже, нисколько не тяготили. Вице-адмирал наделив чрезвычайными полномочиями начальника контрразведки флота, занимался исключительно противостоянием с Хейхатиро Того. Вот и сейчас комфлота дотошно расспрашивал флагманов о ходе ночного боя, тактике японских миноносных волчьих стай (яркую метафору Бухвостова оценили, и было понятно — разойдётся сей перл контр-адмирала по кают-компаниям) важности введения единого противоминного калибра. Подвиг «Громкого» офицеры единодушно посчитали «выше варяжского» и пошли с Клапье де Колонгом составлять петицию на имя государя, прославляющую капитана второго ранга Керна и его доблестную команду. Небогатов и Бухвостов покинули «Жемчуг» минут через десять после остальных и неспешно продвигались к бронированной карете командующего.

— Николай Михайлович, не забивайте себе голову ложным чувством вины. Георгий Фёдорович поступил так, как понимал воинский долг офицера и моряка славного российского флота. И матросы и офицеры «Громкого» были едины с командиром. Сами же рассказывали, как миноносец подсвечивал прожекторами японские мины и шёл им наперерез. Не отвернули, не прекратили огонь по неприятелю, не дрогнули! Моя телеграмма его величеству содержала лишь общие сведения о гибели «Громкого», теперь же ваша наиважнейшая задача, господин контр-адмирал, составить такой рапорт на высочайшее имя, чтобы вся Россия поняла — флот свой долг исполнит! Позора, подобного фактической сдачи Артурской эскадры под японский флаг, — не будет!

— Зачем же так наотмашь? — Бухвостов резко остановился, как будто в стену впечатался, — на Первой эскадре много боевых и деятельных командиров. И если вы решите их «задвинуть», можно обидеть и отставить от дел офицеров, способных принести огромную пользу флоту Российскому.

— За однокашников запереживали, — догадливо усмехнулся вице-адмирал, — если даст мне государь такие полномочия, так под одну гребёнку всех стричь не буду. Уж это точно. Но и спрос учинить необходимо. Ведь с нас сейчас спрашивают, — почему не можем утопить «Варяг», уничтожить корабли, поднятые в Порт-Артуре. А кто их там оставил? Почему только тихоход-калека «Севастополь» поступил как должно?! Только представьте, что не Вирен а Эссен возглавил бы остатки Артурской эскадры.

— Да-а-а, — только и смог вымолвить контр-адмирал.

— Вот именно что, ДА! Николай Оттович не побоялся бы поломать себе карьеру, обязательно рискнул, пожертвовал тихоходами «Полтавой» и «Севастополем», ради спасения для флота «Ретвизана», «Пересвета», «Победы», «Баяна», «Паллады». Как Керн пожертвовал «Громким» дабы «Александр» остался в строю. Пусть бы даже только пара броненосцев вырвалась из Артурской ловушки, да хоть один соединился с эскадрой Рожественского. Совсем другая история бы закрутилась…

Небогатов досадливо махнул рукой и решительно зашагал к карете. Бухвостов немного приотстал, но тотчас рванул за начальством, стремясь получить ответ на мучающий его вопрос.

— Николай Иванович, наблюдая за безумствами японцев, боюсь, что Того решился закупорить Тихоокеанский флот в заливе Петра Великого. У меня, как у начальника эскадры броненосцев один вопрос — дадите генеральное сражение, или же будем осваивать стрельбу на предельных дистанциях, разделённые с врагом минными заграждениями? К чему мне готовить команды?

Командующий развернулся и взял младшего флагмана за верхнюю пуговицу на тужурке…

— Николай Михайлович, поверьте, сам пока не знаю. Только для ваших ушей информация. Знаете вы, я, Клапье де Колонг и Свенторжецкий. Ну и шифровальщик, разумеется. Из Петербурга телеграфировали, английский посол просил аудиенции у императора. Речь пойдёт о скорейшем перемирии во имя человеколюбия и прогресса. Сами понимаете, что бывает, когда англичане лезут в посредники.

— Сломал таки медведь хребет макаке, — контр-адмирал замысловато и прочувственно выругался.

— Вот именно, Линевич таки расколотил все лучшие горшки на кухне Оямы, — перемогли, перетерпели, сейчас армейцы выкашивают японские пополнения, качественно нынешний японский пехотный батальон полного состава заметно уступает таковому же полугодичной давности. Повыбили наши пехотинцы и артиллеристы самых боевитых и обученных самураев, вероятна скорая катастрофа японской армии на континенте!

— И потому Того обязательно придёт к Владивостоку…

— Совершенно верно, если где и могут сегодня японцы наподдать нам, так только на море. И для солнцеподобного микадо ой как важно до начала переговоров утопить Тихоокеанский флот.

— Ну, скажете тоже, утопить, — Бухвостов как тогда, в мае, на мостике «Александра», завёлся от такого допущения своего адмирала, — Николай Иванович, да тут, под Владивостоком мы непременно Того с рыбами познакомим. Благо отряд подводных лодок и по названиям соответствует: «Сом», «Дельфин», «Налим»…

— Есть ещё и «Кета», «Форель», — подхватил Небогатов, — вы, Николай Михайлович после войны начинайте мемуары. С вашими-то талантами, легко Семёнова затмите. А теперь серьёзно, — крейсера с Сахалина я отзываю во Владивосток. Не все, но «Олег», «Аврора», «Светлана» нужны здесь. «Алмаз» пускай походит в отряде Брусилова, здесь толку с яхты — пшик. А там, глядишь, десяток шхун и утопит, всё польза. «Донской» же, увы, ставится на прикол, возможно, что и на вечный. Ремонтировать ветерана-инвалида смысла, честно говоря, не вижу. Орудия снимайте и подумайте, как распределить 120-миллиметровые и противоминного калибра пушки среди бородинцев. Думаю, именно на «Александр», «Суворов», «Бородино», «Орёл» будут устремлены японские миноносники. Что за чёрт?!

Адмиралы обернулись на частые выстрелы, доносящиеся с площади перед воротами в военный порт. К Небогатову неслись его телохранители — кондуктора Сипетый и Приходько. Так уж получилось, что взвод, отвечающий на безопасность командующего флотом, более чем наполовину укомплектовался малороссами. Свенторжецкий объяснял сей факт старательностью земляков великого писателя Гоголя, их ответственностью и желанием выслужиться. К тому же были они абсолютно неподвержены революционной агитации, а Небогатова почитали как отца родного, практически молились на вице-адмирала. По уверениям Свенторжецкого, лучших телохранителей, готовых закрыть собой комфлота от пуль и бомб, было не найти. Сипетый размахивал двумя наганами — по одному в руке, а здоровенный Приходько волок сразу два стальных щита, должных прикрыть адмирала от пуль. Каждый такой щит весил чуть менее двух пудов, но в порыве служебного рвения унтер держал их в разведённых в стороны руках, стараясь перекрыть направление возможного выстрела.

Вашество, Николай Иваныч, — орал издалека Сипетый, — пригнитесь Бога ради. Тама япошку поймали, он вас убить хотел. Может и второй супостат где рядом обретается!

Глава 20

Глядя на растерянных телохранителей, адмирал почувствовал приступ раздражения. Наверняка пугнули штатских, «отжимая» тех подальше от