Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

эскадре, ведутся поиски экипажа «Громкого». «Донского» возьмёт на буксир «Ушаков». По сообщениям кавторанга Блохина опасности для крейсера нет, но ход самостоятельно дать «Донской» не сможет.

— Отправить в помощь «Ушакову» все остальные миноносцы, что на ходу и «Богатырь». Броненосцам и «Изумруду» следовать в Золотой Рог. Необходимо сейчас же, немедленно запротоколировать ночной бой, чтобы каждый офицер, сигнальщик, комендор поминутно расписал свои действия, что делал, что наблюдал. Особое внимание — подвигу «Громкого»!

— Есть!

— А вам, Евгений Владимирович задача следующая. Сделайте всё возможное, чтобы японцы узнали о попаданиях в «Суворов» и, скажем, в «Орёл». Ну и само собой на первом плане героическая смерть экипажа «Громкого», спасшего флагман. Сумеете?

— Постараюсь.

— Действуйте.

Оставшись один, Небогатов подошёл к столу. В шкатулке, подаренной Надеждой Викторовной, адмирал хранил карточки. Нет, не любимой женщины и не свои, — кораблей и командиров славного Тихоокеанского флота. Российские издатели получали сказочные барыши, тиражируя изображения «Александра 3», «Громобоя», «Изумруда», «Богатыря». Конечно, были там и фото адмирала Небогатова в окружении офицеров, матросов, на мостике флагмана…

А вот Николай Николаевич Коломейцев на мостике «Буйного» руководит переброской десанта кавторанга Семёнова. Вот сам Владимир Иванович Семёнов с десантниками на развалинах вакканайского маяка. Бравый Стемман, Игнациус на фоне своих картин, Бухвостов, Брусилов и Небогатов о чём то «задумавшиеся» над картой. Экипаж миноносца «Громкий» и командир, капитан второго ранга Георгий Фёдорович Керн…

Адмирал был немного знаком с супругой кавторанга, несколько раз видел дружное и шумно-весёлое семейство Кернов на праздниках в Кронштадте. И теперь ему сообщать Варваре Алексеевне о смерти мужа…

— Полно, Николай Иванович, — Небогатов не заметил подошедшего Свенторжецкого, — не казните себя. Георгий Фёдорович был образцовым офицером, горячо любимым командой. «Громкий» погиб, защищая флагманский броненосец. Славная смерть, о которой можно только мечтать. Понимаю, глупости говорю, но прошу вас, Николай Иванович, присядьте, на вас лица нет.

— Не суетитесь так, Евгений Владимирович, и за доктором не посылайте, чай я не институтка, а моряк. Просто долгое время нам везло, везло сказочно. После «размена» «Нахимова» на «Читосе» и «Кассаги» только японцы и тонули. «Хасидате», «Якумо», все эти «Мару»-вспомогатели, миноносцев более десятка уничтожили наши крейсера. И вот она, потеря, эскадренный миноносец «Громкий» надлежит исключить из списков флота…

— Ваше превосходительство, «Громкий» отмщён. Один вражеский миноносец точно утоплен «Донским», один «Ослябей». А «Александр» расколотил того японца, чью мину принял на себя «Громкий»…

— Эх, разлюбезнейший Евгений Владимирович, гроза шпионов и террористов. Простите старику минутную слабость. Подумалось вот: «Богатырь», «Изумруд», «Жемчуг» топили-топили японские миноноски, топили-топили. А их всё больше и больше, как голов у лернейской гидры. И всё наглее и наглее. Уже под Владивостоком прихватывают, белым днём на крейсера бросаются. Значит — пришла пора решающей драки, дан миноносникам приказ закупорить нас во Владивостоке. Скоро сам Того с главными силами появится. В мае здорово его провели, а теперь вот сойдёмся или-или.

— Ну, это всё лирика, — Небогатов резко поднялся с дивана, вслед за командующим вскочил и Свенторжецкий. — Евгений Владимирович, попробуем обмануть японцев. Отбейте Бухвостову шифровку, пусть «Суворов» и «Орёл» примут водицы забортной, на правый борт или на левый, неважно и так и швартуются, «скособоченные». А сообщение с берегом только через вас, никаких увольнительных, разве что «особо проинструктированным» офицерам и матросам.

— Понял. Разрешите выполнять?!

— С Богом!

Глава 19

Возвращение броненосцев Бухвостова в порт хоть и прошло нервно и суетливо (встречали отряд все исправные миноносцы и даже катера) но обошлось без происшествий. По счастью в суматохе ни один из «больших дядек» не выкатился на минные банки, да и на японские плавающие мины, очевидно разбросанные коварными самураями прошлой ночью, никто не налетел. Таковых «гостинцев» было обнаружено по пути следования броненосной колонны почти два десятка. А сколько смертельно опасных приветов ещё болтается в заливе Петра Великого? Миклуха сразу же отсемафорил «своим», отряду обороны Главной базы Тихоокеанского флота, — заняться поиском и уничтожением японских мин.

К «Ушакову», буксирующему «Донской» присоединились «Апраксин» и «Сенявин», несколько раз с предельной дистанции отметившиеся залпами главного калибра по преследующим эскадру японским истребителям. Бухвостов категорически запретил «Изумруду», отрываться от основных сил, дабы разогнать наглецов. Слишком уж много трёхдюймовых орудий было «понапихано» в новую серию эскадренных миноносцев Страны восходящего солнца. Капитан первого ранга Ферзен подчинился, но нарушив субординацию, дал радио в штаб флота, прося разрешения у командующего на оттеснение наблюдателей врага. Однако Небогатов поддержал контр-адмирала и праведное возмущение командира «Изумруда» притушил. В итоге быстроходный «камешек» и «Апраксин» расположились аккурат посередине между островами Стенина и Аскольд в помощь тральным партиям катерников. Периодически посылаемые ББО в сторону японцев десятидюймовые снаряды, ложились удивительно хорошо, хотя и не было в корзине воздушного шара, зависшего над островом Аскольд, лейтенанта Нозикова, мечтающего стать корректировщиком-воздухоплавателем. Но и без советов и поправок легендарного артиллериста, все три десятидюймовки броненосца береговой обороны «по площадям» лупили довольно таки точно. Конечно, попаданий в маленькие кораблики не было, но и приближаться к катерам, занятым уничтожением плавающих мин, японцы не рисковали. С аэростата три наблюдателя, вооружившихся лучшими биноклями и подзорными трубами (в том числе и подарками Небогатова, посетившего недавно воздухоплавательный отряд) усердно пытались отыскать мины, и гипотетические вражеские подводные лодки.

Прибыв в порт вице-адмирал сразу же отметил, что его распоряжение исполнено — «Суворов» и «Орёл» заметно завалились на правый борт. Зеваки, которых целый батальон морской пехоты (с примкнутыми штыками) оттеснял от территории порта, наверняка уже обсуждали «повреждения» броненосцев. Свенторжецкий едва успел присоединиться к командующему, последние дни непрестанно выезжая к жандармам, для согласования слежки за несколькими подозреваемыми в шпионаже лицами. «Голубые мундиры» польщённые готовностью к сотрудничеству ранее высокомерных морских офицеров, содействовали флотской контрразведке от всей души.

Честно говоря, приход Второй эскадры во Владивосток и «тирания Небогатова» здорово убавили работы у жандармов. Вот уже как три-четыре месяца все местные революционеры или даже просто числящие себя таковыми (дабы произвести впечатление на дам) либо помалкивали о планах построения идеального общества и низвержении тиранов, либо трудились по 12–14 часов в сутки на «адмиральской каторге», — кто лес корчевал, кто уголь добывал. Двоих, особо буйных, не желавших трудом искупить проступки и бросившихся с кулаками на прапорщика по Адмиралтейству, злые унтера из роты охраны штаба Тихоокеанского флота публично и показательно расстреляли. По городу, а затем и по России ползли слухи, что небогатовские цепные псы вообще штыками закололи несчастных. Но жандармы то правду знали и недоумевали, как у адмирала получается так здорово разбираться в сухопутных делах. Никаких волнений ни в экипажах, ни в