Рудники Эхнатона - Владимир Николаев

— Секунду, — Мицуи чуть сдвинулся в сторону, чтобы видеть места пилотов. — Ибарра!

— Да, господин Мицуи?

— Мы можем уничтожить драккар Вагнера? Отсюда?

— Ну, расстояние тут небольшое, главное — успеть, пока они из шахты не вышли… — Ибарра явно был озадачен подобным вопросом. — Мы не в боевом положении, не защитимся, если что…

— Я имею в виду — из этой рубки?!

— Да. Боевая рубка нас только дублирует, а не заменяет…

— Приготовиться!

— Вас понял! — от столь внезапной новости Ибарру прямо-таки перекосило, но действовал он, надо признать, вполне чётко. — Морель! Занять место первого пилота! Перехожу на пост управления огнём! — и, несколькими секундами позже, — пилот Ибарра пост управления огнём принял! Запускаю готовность!

Мицуи вернулся к Вагнеру.

— Вы уверены, что это необходимо?

— Да, чёрт возьми! Эта тварь тут теперь за главного, теперь у неё баллоны, и она командует мятежниками! Она намерена выйти в космос, уничтожить Региональную и Мауренберг, да ещё и получить в наследство контроль над «Консато»!

— Вагнер, вы о ком? О Лоре???

— Да какая, к чертям, Лора?! Лору она подчинила! Я о Спуки! Эта бешеная тварь намерена уничтожить человечество!

— Спуки? Эта милая малышка?..

— Мицуи, поверьте — она уже далеко не милая! Она подчинила себе бунтовщиков, она разгуливает с вашим мечом, она знает про баллоны, она в курсе ваших планов, она совершенно безумна! Уничтожьте нас, уничтожьте её — это единственный шанс!

Мицуи откинулся в кресле; задумчиво пробежался ногтями по столешнице пульта.

— Скажите, господин Вагнер — вы не находите всё это весьма ироничным?

— Что?

— Мне представляется, что её визит станет отличным ответом всем этим умникам из Совета Директоров, вообразившим себе, что они могут поглумиться надо мной. Вообразивших себя способными на этакий тонкий стёб на уровне Создателя…

Теперь-то они поймут силу моих генов, когда создание, возникшее на базе моей генетической платформы, моих записей и любви ко мне, сокрушит не только их, но и всё то, что они так долго, так старательно выпестовывали…

Поистине, это столь тонкая ирония, каковую они не могли и отдалённо вообразить…

— Мицуи, что вы несёте?.. Причём тут гены?

— А вы не поняли? Даже после того, что она вам сказала? Похоже, даже сама Спуки уже всё поняла, а вы всё ещё понять не желаете!

— Вы о чём?

— Эти ребята затеяли тонкую операцию… Да ещё и с подвохом! Что ж, их мечты сбылись — она вернётся к ним с моими записями… но вот будут ли они этому рады?.. Вопрос… Знаете, я даже завидую вам — ведь вы сможете полюбоваться этим замечательным спектаклем из первого ряда…

— Мицуи, вы сошли с ума! Поймите, вы должны, должны, должны нас уничтожить!

— Извините, господин Вагнер, но так ведь вы пропустите всё веселье…

— Чёрт побери! Боюсь, мне придётся вас принудить… Тхон!

— Сочувствую, господин Вагнер, но ваш человек погиб в результате поднятого пилотом Рехором мятежа.

— Проклятье! И здесь они… — плечи Вагнера поникли. Он понял, что проиграл…

— Не грустите, друг мой, — сказал Мицуи. — Иногда обстоятельства бывают сильнее нас. Это надо просто принять… — и он отключил связь.

На секунду Мицуи задумался. Ногти его отбили по панели короткую, лишённую ритма мелодию.

— Так… — пробормотал он, — как мне вызвать капитана?.. Попробуем-ка вот так…

…Интерьер по ту сторону экрана казался зеркальным отражением мостика Мицуи — ничего удивительного, ведь это и был, фактически, тот же мостик, с разницей лишь в том, что в капитанском кресле зазеркалья восседал не Мицуи, а Спуки в официальном деловом костюме, странным дополнением к которому являлся старинный меч вакидзаси. Спуки сидела, передвинув ножны с мечом горизонтально на живот — так же, как и сам Мицуи, что ещё больше усиливало эффект «зеркала».

Увидев, кто её вызывает, Спуки встала и слегка поклонилась — почтительно, но не раболепно, уверенным, исполненным достоинства приветствием знающего себе цену человека. Сдвинула пояс. Левая нижняя рука её при этом легла на ножны, чуть поворачивая их набок, так, чтобы большой палец пружинисто упёрся в цубу чуть в стороне от области выхода режущей кромки — несколько неуместное, настороженно-рефлекторное движение. Его движение…

Поднялся и Акио. Едва удержался от того, чтобы не отзеркалить её жест.

— Приветствую вас, господин Мицуи, — произнесла Спуки и, спохватившись, отдёрнула руку от оружия.

— Здравствуй, Спуки, — отозвался Акио. — Я смотрю, у тебя мой меч?

— Да, — кивнула полукровка. — Я забрала его у господина Мицуи… простите, у вашей копии…

— Что с ним?

— Я нашла его тело в холле приёмной, среди трупов поверженных им врагов. Он принял бой против превосходящих сил, порядком остудив пыл мародёров… Он уничтожил наиболее рьяных из них, дав коллегам время укрыться. Мы можем гордиться им.

— Благодарю за определённость, — склонил голову Мицуи, от уха которого не ускользнуло сказанное Спуки «мы».

— Я забрала меч, — продолжала Спуки. — И я забрала ваши импланты. Они подошли мне, и я думаю, вы прекрасно понимаете, почему… Теперь я поняла мотивы ваших действий, и многое прояснилось для меня. Я счастлива, что имею отношение к вам, господин Мицуи, — она вновь поклонилась. — Большая честь, большая ответственность…

— Что ты намерена делать?

— Я должна найти своё место в этом мире. Я должна найти место в нём для своих детей. Простите, господин Мицуи, но действовать мне придется очень жёстко… Если вы не остановите меня, то вскоре, боюсь, вы увидите совсем другой, новый мир…

— Ты предоставляешь мне этот выбор?

— Да… наверное. Для меня это слишком тяжёлая ноша… я ведь всего лишь маленькая полукровка, в голове которой кипят чуждые ей страсти…

Мои чувства взабаламучены, мне тяжело, странная двойственность раздирает меня!

Я по-прежнему люблю вас, господин Мицуи, вы по-прежнему мой идеал мужчины, разве что теперь с той разницей, что я знаю этот идеал и изнутри, из ваших записей и обрывков мыслей… И пусть этот идеал вбит в мой мозг психотехниками Биотека — он мне нравится! А теперь я ещё люблю вас как своего отца, невольную роль которого вы сыграли…

Но я ненавижу вас как функцию. Я ненавижу ваш мир, ненавижу ваше общество.