Хроники пилота: Звездолет для бунтаря - Евгений Артёмович Алексеев

— Да брось ты к черту этот мешок! — не выдержал я, с жалостью наблюдая багровую от напряжения рожу Хряка.

— Не-а, — он упрямо помахал головой. — Не брошу.

Мы поднялись на лифте, и я на всякий случай надел личину прапорщика Кудряшова, хотя понимал, спецназ это не остановит.

Спустились в абсолютно пустой холл, но сквозь стеклянные двери я уже видел, что башню окружили темные фигуры. Сашка и Хряк спрятались. Я вышел один, услышал многократной повторенный лязг передёргивания затвора. В глаза ударил яркий свет прожекторов, ослепил. Через динамик громогласный голос объявил:

— Сдавайтесь! Иначе будете уничтожены на месте.

Я поднял руки, спустился с крыльца. Обвел взглядом бойцов. Мой нейро-интерфейс зачем-то их всех подсчитал, оказалось, что хватило бы на полк. Так они нас боялись.

Вскинул пушку, приклад удобно лег в руки, обхватил кожух над цилиндром, еще теплым левой рукой. Правой обхватил рукоять. Из ствола вылетел огромный сгусток зеленой плазмы, свернулся в мерцающий шар. И раскрылся как крылья бабочки в плоскую волну. Она прокатилась по рядам, разрывая связи между атомами, разбивая тела на кварки. Через мгновение площадка стала пустыней. Ни трупов, ни крови, ни одежды. Сашка и Хряк вышли, таща здоровенный рюкзак вместе, взгромоздили на грузовой автокар, стоявший сбоку входа. И я прыгнул на сидение.

— Через вход не сможем, — с сожалением бросил Сашка. — Придется пробивать.

— Не придется, — бросил я. — Мы просто перескочим через забор. И если ты, Сашка, ошибся и здесь реальное силовое поле, то от нас останется три обгоревших трупа. Поехали!

Автокар послушно приподнялся, я потянул руль на себя. И машина, вскинув нос, как норовистый жеребец, устремилась ввысь. Ну что ж, летать я умею на всем, что летает. И даже на том, что не летает. Пфф. Мы прошили голографическую пленку из золотистых шестигранников. Турели совершенно не были рассчитаны бить по нарушителям, если они вылетают из арсенала. И только, когда он остался позади, послали запоздалые автоматные очереди, серебристыми дугами поприветствовав наш дерзкий побег.

Я посадил автокар неподалеку от того места, где спрятал космолёт. Сашка огляделся и буркнул:

— Чего ты так далеко сел-то?

Я сделал ему знак, чтобы он помолчал. Мы прокрались через заросли до площадки, и я узрел именно то, что предполагал. Парни в черной экипировке, в шлемах, с автоматами окружили моего «черного лебедя». Крупа и Зои стояли на коленях, заложив руки за голову. А рядом с ними стояли бойцы, держа их на мушке. Я сделал Сашке знак, и тот прекрасно понял меня. По костюму пробежали голубые огоньки, парень исчез, чтобы проявиться прямо сзади спецназа. Бац, один из них упал с перерезанным горлом, потом второй. Парни в черном опешили, завертели головами, не понимая, откуда пришла смерть. Паника — плохой советчик в таких делах. И Крупа тут же воспользовался этим. Откатился под ноги одному из парней, тот свалился, выронив автомат. Бац-бах, он распластался на земле и затих. А Крупа, схватив оружие, не вставая с земли, начал косить мощной автоматной очередью охранников, как траву.

Зои поразила меня. Вместо того, чтобы спрятаться, она резко двинула одному из бойцов в ухо, тот согнулся, и девушка вырвала у него нож, полоснула того по горлу. Парень захлебнулся кровью, упал на колени, начал трястись, словно в конвульсиях. И рухнул головой вперед. Хряк с сожалением взглянул на меня, скривился. Но присоединился к финальному акту этой драмы «Суперкрутые бойцы спецназа против бунтовщиков». Схватив двух парней, Хряк столкнул их лбами. Те одновременно вскрикнули и попадали, как кегли на землю.

— Ну вот и все, — Крупа отряхнул руки. — Неплохо мы тут? А, Лазер? — подмигнул.

Зои бросилась ко мне, обвила руками за шею и впилась губами в мой рот, и мы едва не задохнулись. Оторвалась от меня, и я увидел сияющие от радости глаза.

Я помог Зои забраться внутрь, потом вместе с парнями мы погрузили на подъемник собранное нами оружие. И последним я запрыгнул внутрь.

— Ну что, отбываем?

— Еще одно дельце осталось, — хитро сощурился Крупа.

Вытащил из кармана черный длинный пульт, где торчала всего одна красная кнопка. Демонстративно вжал внутрь. Мощный взрыв потряс окрестности, выше деревьев вырвался огненный смерч, затмив рассветное небо, подсвеченные алым пухлые облачка.

— Здорово! — одобрил я.

Ушел в кабину. Перепрыгнув через спинку, устроился удобно в кресле и скомандовал взлет. Космолёт взвился свечой, вошел в облака. Сверху хорошо было видно, как бушующее пламя разрастается, поглощая все больше и больше зданий арсенала. Машинально нажал рычаг сброса ракет. Шшш. Врывавшись из ложементов, они понеслись вниз. И все слилось в единую симфонию взрывов, порождающих фонтаны осколков, которые тут же жадно начинали лизать языки пламени.

Но я тут же увидел, что с горного плато поднялись два космолёта. Погнались за нами, быстро сокращая дистанцию. Я не мог сразу набрать нужную скорость, моих пассажиров раздавило бы перегрузкой. А в этих космолётах сидели или пилоты-андроиды, или вообще это были беспилотные аппараты. Я сжал зубы от досады, так что кровь выступила из десен.

Пуфф, электромагнитная волна накрыла нас. Космолёт, потеряв управление, рухнул камнем вниз. Я едва успел рвануть рычаг для включения ручного управления.

— Ты ох…! — рядом с креслом возник Крупа, с перекошенным лицом и белыми от злости глазами. — Нас кидает, как гайки в ведре.

— Они отключили электронику, отказало все управление, — объяснил я. — У этого космолёта узкие крылья, планировать он не может, сразу падает.

— А, понятно, — Крупа сразу смягчился. — Ну, жахни по ним ракетами.

Я послал космолёт на разворот. По кнопке запуска открылись держатели, ракеты, включив движки, как стая злых ос понеслись к преследователям. Но те так резво ушли в мертвую петлю, из нижней части закрутили полубочку, что мои ракеты, оставив инверсный след, улетели в пустоту.

— Ни х… себе, — пробормотал Крупа. — Да их на таких виражах в кисель превратить должно.

— Там видно не люди сидят, андроиды или просто это беспилотники.

— Уходи в космос!

— Не могу! Без электроники не включить ракетные движки. Понимаешь?

— Ну, все, тогда мы все трупы, — Крупа ударил с досадой ребром ладони по подлокотнику кресла. — Давай вон шмякнемся об ту гору и все. Не хочу попасть в