Шиноби. Книги I - XX - Роман Романович

— Ты убил бога? — удивилась она.

— Кхм… — прокашлялась Роза. — Папа шутит.

— Папа не шутит, — снова необычайно серьёзно ответила София. — Ты убил бога, и они тебя наказали? Поэтому ты так долго возвращался?

— Вроде того, — смутился я.

— София, хватит смущать папу.

— Ты большой, — сказала она мне. — А значит, сможешь взять меня на руки. Мама говорит, что я уже большая кобыла и что она меня не удержит.

— Кхм-кхм. — Теперь от Розы повеяло смущением. — Не слушай её. Эта бестия мигом тебе на шею сядет.

— Я не против. Шея у меня крепкая, — подхватил я дочь на руки.

— Всех выдержит? — невинно спросила она.

Я беспомощно глянул на Розу, спрашивая, это мне показалось или дочь действительно издевается?

«Издевается, издевается, — ответила та мысленно. — Эта пигалица тот ещё монстр, не обманись её милым видом. Мы получили ровно то, что хотели. Отличные гены. Она вынослива, с прекрасным здоровьем, царапины затягиваются в течение пары часов. А ещё она чувствует эмоции других людей, чем нагло пользуется. Так что твоя дочка взрослее, чем кажется. Эмпат с шилом в заднице и килотонной энергии в одном месте».

«Я думал, способности пробуждаются в более позднем возрасте».

«Я тоже так думала. Твои дети все поголовно нарушили это правило. Ты ещё остальных не видел».

— Хватит болтать мысленно, — надумала губки София. — Это некрасиво, когда я здесь!

Охох. Жизнь меня к такому не готовила. Со своим дикарским образом жизни как-то я не рассчитывал, что дочь у меня окажется настолько взрослой. Что с этим делать, как реагировать, я попросту не знал.

— А что ты мне привёз? — тут же последовал вопрос.

— София, не надо сразу требовать с отца подарки. Он только вернулся из тяжёлого путешествия.

— Тогда расскажи про него! — среагировала она.

И откуда это стойкое ощущение, что жена не шутит и эта девчушка вскоре из меня верёвки вить начнёт?

* * *

Когда у тебя несколько детей, ещё и от разных женщин, а ты их давно не видел, то душа и сердце рвутся успеть сразу и всюду. Разум же коварно добавляет к этому, что я и так сильно провинился и что по тому, кого и в какой последовательности посещу, могут сделать определённые выводы с последующими обидами.

Роза же настояла, чтобы я остался на ночь и что лучше предварительно послать весть, что вернулся, жив-здоров, и что не надо пугать домочадцев своим сомнительным видом. Меня пусть и отмыли, но… В зеркало-то я посмотрелся, с трудом разглядев себя вблизи. Попытался вспомнить, каким был до этого затянувшегося путешествия. Схуднул или, скорее, высушился. Лицо изменилось, оно и так добрым не было, а тут совсем суровым стало. Взгляд такой, будто убийство замыслил. Был порядочным герцогом, а стал матёрым убийцей, в худшем стереотипном смысле этого слова.

Поэтому время на подготовку требовалось скорее не остальным, а мне самому, чтобы расслабиться, освоиться и перестать «шибать убийственным намерением», как сказала та же Роза. Я сам за собой ничего такого не заметил, но, прогулявшись по дворцу, понял, что некоторые от меня и правда шугаются.

Ну да ладно. Утром мы погрузились на корабль. Шупа отправился с нами, и мы с ним поговорили о всяком разном: и важном, и не особо. Дел почти не касались. Так, общие вещи. У Шупы родился первенец, а следом за ним и дочка. Плодовитый оказался, хех. У Гатса тоже семейство пополнилось. Надо будет его навестить как-нибудь. Заглянула к нам на пирс и Елена. Делами грузить не стала, обняла, порадовалась и сообщила, что я вовремя, так как у неё через месяц свадьба.

Весь полёт я не выдержал. Ждать пару часов было выше моих сил. Хотел перемахнуть через борт и долететь так, но был пойман Софией.

— Папочка, ты хочешь полетать? — спросило это невинное, но коварное дитя. — Возьми меня с собой!

— Боюсь, мне твоя мама голову оторвёт.

— У тебя голова крепкая, выдержит! — заверила меня дочь. — Папочка! Пожай-лу-у-ста!

А почему бы и нет, собственно? Сейчас рядом со мной самое безопасное место во всём этом мире. Поймав недовольный и осуждающий взгляд Розы, подхватил дочь и под визг всё же перепрыгнул, сплетая знак гравитации. Софию я прикрыл духом, поэтому ни ветер, ни что другое ей не грозило.

Зато грозило моим ушам, потому что визг поднялся знатный!

* * *

К дому мы прибыли раньше срока, вдвоём с Софией, замаскировавшись. Ей идея прийти тихонечко, так, чтобы никто не заметил, пришлась крайне по душе. Как и свободный полёт, и подбрасывания. Я её мягко придерживал духом, создавая эффект, будто сама летит. Визгу и радости было — полные штаны. Единственное, дух не обволакивал тело полностью, поэтому её волосы растрепались и сейчас она походила на косматого домового.

Зависнув над поместьем, я осмотрелся, с трудом узнавая места. Изменилась если не всё, то многое. Выросла стена, а вместе с ней и защитные сооружения. Охраны тоже прибавилось. Сад вымахал, и теперь территория утопала в зелени. Дом подрос, расширился. Как и детская площадка. Первым я увидел Ивана. Сложно не увидеть нашего с Радамирой сына, который… Кхм. В компании других детей, что не очень-то удивительно, потому что детей Тима и Верса от золотокожих девиц я узнал, он играл… В сражение? Прямо в саду, в той части, которая походила на лабиринт, с деревянными мечами и щитами, они носились и набрасывались друг на друга.

— И часто они так? — спросил я у Софии, озадаченный.

— Папа… Ты хотел спросить, часто ли так Ванька? — ласково и проникновенно спросила она, но долго не выдержала и тут же сменила тон. — Этому чурбану только дай волю! Одни драки и железки на уме! Ух, дурачина!

Кажется, это что-то личное.

— Вы не ладите с братом?

— Ты посмотри на него, — насупилась девочка. — Как с этим можно ладить?

— Эй, — щёлкнул я её по носу. — Это всё же твой брат.

София обиженно засопела, а я продолжил наблюдать за эпохальной битвой. Сыну сейчас семь с половиной лет, и нормальным детям в этом возрасте положено быть куда меньше. С первого взгляда видно, что в плане генов вся дурь ему перешла. Он был самым младшим из дерущихся мальчишек, причём на несколько лет, при этом выглядел как ровесник. Довольно упитанный ровесник. И лупились они не то чтобы в шутку. Почему никто не следит за детьми?

Выпустив дух, я аккуратно накрыл поляну и засёк куницу Василисы. В кустах сидела и наблюдала за этим бедствием. Ага, значит, присматривают. Но