Кровь и туман - Анастасия Усович

— Теперь у тебя есть Дмитрий, разве ты не рада?

— Больше всего на свете. Он любит меня, я люблю его. А ещё он жизнь отдаст за мальчишку, который не является его сыном, в отличие от его реального отца.

— Рад за него. За всех вас.

— Мы не нуждаемся в твоей помощи. Перестань оказывать её, словно ты чёртов ангел-хранитель, потому что это не так, и ты сам прекрасно знаешь, почему. Один правильный поступок не перекроет всё, что ты натворил за несколько веков… Ты не герой, Эдзе.

— Их, Тома, вообще больше и не существует. Остались только менее виноватые и те, кому плевать на осуждение.

Последние слова, которые звучат в помещении. Затем тишина прерывается только шагами и хлопком двери.

Ещё некоторое время я лежу с закрытыми глазами, пытаясь расставить всё услышанное по полочкам. Когда мама снова принимается гладить меня по волосам (и одновременно с этим наконец перестаёт плакать, тихо всхлипывая), я открываю глаза и говорю:

— Привет.

Мама улыбается. Наклоняется, целует меня в лоб, оставляя влажный след, который я чувствую кожей. И отвечает:

— Позову Сергея. Он сказал, тебе нужно будет принять какое-то лекарство сразу после пробуждения.

Очень надеюсь, что в его побочные эффекты будет входить потеря памяти, а иначе то, что я теперь знаю, ближайшие ночи точно не даст мне уснуть.

* * *

Гляжу на ногу. Она почти не сгибается, но сейчас, после небольшого массажа голени и разгона лекарств по мышцам, я хотя бы могу пошевелить пальцами, не испытывая при этом адские муки.

— Вот, держи, — Нина кидает мне в руки охлаждающий пакет. — Сергей сказал, это поможет, если будешь ощущать дискомфорт под бинтами.

— Спасибо.

Прикладываю пакет к ноге. Приятных холод глушит под собой лёгкие покалывания.

— Значит, в четвёртом измерении я была с Рисом, да? — уточняю я.

Кажется, в третий раз. И это начинает порядком раздражать Нину, снова и снова повторяющую одно и то же предложение в одной и той же истории.

— Да, — всё ещё спокойно, но уже на пределе сообщает Нина. — И вы оба так спелись, что мне едва удалось вытащить тебя обратно.

— Но почему ты помнишь это, а я — нет?

— Не знаю. Я и после первого раза вернулась не такая, как вы с Беном. — Нина спускается по стене, садится рядом со мной на прохладный пол. Хлопает меня по здоровому бедру. — Это хорошо, что ты согласилась вернуться. А то из-за нашей связи и мне бы наверняка путь назад был бы заказан. Меня такое не устраивает, мы с Шиго только начали отношения налаживать… Да не хандри ты! — Нина толкает меня локтем в бок. — Романова, расслабляйся уже. Всё закончилось. Мы дома, и больше не надо бояться за завтрашний день…

— Ты забыла о гнори и их летающих зверюшках?

— Не нуди. За столько лет моей службы, я видела вещи и похуже.

— Верю на слово.

Сканирую взглядом защитников вокруг. Тренажёрный корпус полон, каждый занят своим делом, которое знает лучше таблицы умножения.

Я, сидящая на полу в окружении Нины и своих костылей, снова чувствую себя неумёхой новенькой.

Замечаю знакомый каштановый затылок впереди. Парень подбрасывает в руках гантели, прикидывает, нормальный ли вес. Поворачивается в мою сторону, я машу ему:

— Марс? — зову я.

Марсель наигранно вздрагивает, словно не ожидает услышать своё имя, но при этом сразу находит глазами того, кто его окликает.

— А?

— Иди сюда.

Подходит. Я достаю из кармана то, что сняла, когда часом ранее принимала душ, и протягиваю это парню на вытянутой ладони.

— Принадлежало Марье, а значит должно храниться у её лучшего друга, — произношу я.

Марсель сразу хватает медальон с именем подруги, как только понимает, что именно я ему отдаю. Прячет в заднем кармане штанов. Топчется на месте, не уходит. Нина внимательно глядит на него, затем на меня. В итоге со вздохом поднимается с пола и шаркающим шагом плетётся к боксёрской груше, оставляя нас вдвоём.

— Прежде чем ты скажешь что-то, — сразу начинаю я. — Хочу попросить тебя вернуться в «Дельту».

— Но как же…

— Марс, куда я с такой ногой? К тому же и Даня, скорее всего, уйдёт из-за руки… Только Ванька останется. Если останется, конечно.

— Ты хочешь, чтобы я в «Дельте» был один? — с сомнением уточняет Марсель.

— Я хочу, чтобы ты стал фундаментом оперативной команды. Я попрошу Дмитрия, и он разрешит тебе участвовать в выборе миротворца и хранителя. Я знаю, что ты сделаешь правильный выбор.

— Круто, — восторженно говорит Марс. — Спасибо, Слав.

Улыбается. И хотя клятва не позволяет порезам тонкими белыми линиями оставаться на его предплечьях, я уверена — они чистые не поэтому, а потому, что Марсель больше не видит смысла причинять себе боль.

— Смотрите, кто идёт, — говорит Бен, появляясь рядом с нами.

Раньше, чем поворачиваю голову, до меня доносится щекочущий ноздри запах ацетона.

— Есть новые образцы, — сообщает Ваня.

С ним рядом Лена. У неё в руках подставка для пробирок, в каждой пузырится смесь одного цвета, но разной консистенции.

— Проверить бы… Сходите?

— Что значит «сходите»? — уточняю я.

Чтобы не смотреть на ребят снизу вверх, нужно встать на ноги. Чтобы встать на ноги, нужно взять в руки костыли и подняться, не уронив достоинство. Стискивая зубы и стараясь не сильно выдавать напряжение, которое приходится при этом испытывать, я сначала опираюсь на один костыль, потом помогаю себе другим.

Кое-как, но мне удаётся. Я чувствую на себе мажущие взгляды ребят, но никто, к счастью, не разглядывает меня особо пристально.

— Сходите — это значит сегодня ночью вы будете вооружены отравленными стрелами, дротиками и пулями, начинёнными этим, — Ваня указывает на пробирки. — Смеси номер ГП-08, ГП-09, ГП-10, ГП-11.

— А что случилось с предыдущими «ГэПэ»? — интересуется Марсель. — С теми, что с первого номера и по седьмой?

— Па-а-аре-е-ень, — протягивает Ваня. Чешет щёку. Убирает ладонь, и на его коже остаются чёрные полосы сажи. — Тебе лучше не знать. Кстати, Славка! — Если до этого Ваня выглядел профессионалом, сосредоточенным на своей работе, то в секунду он вдруг оживляется, с излишним энтузиазмом лезет в карман своего медицинского халата. Достаёт ежедневник. Сразу открывает на заложенной странице и демонстрирует её мне. — Смотри. Что думаешь?

Эскиз и какие-то пометки на полях. Чёрт ногу сломит, но я понимаю сразу, потому что всё на листе в клеточку именно о ноге, только о моей. Усовершенствованная трость со встроенным тонким, пятиконечным, как звезда, боевым мечом. Чёрный хромированный металл,