Мученик - Энтони Райан

Оглядевшись, я с тревогой быстро оценил разворачивавшуюся битву. Серебряные Копья герцога Галтона погибли или сбежали. Уилхем снова выстраивал Всадников Ковенанта. За ними я увидел всю приближающуюся рать бунтовщиков. Альтьенцы в центре начали маршировать с неким подобием дисциплины, но вскоре их ряды разъехались, поскольку многие в ярости перешли на бег. Убийство герцога явно взбесило их, но генерал из гнева никудышный. Слева от них толпой бежали массы взбунтовавшихся керлов, кричали и потрясали своим разнообразным оружием, отчаянно пытаясь сохранить человека, которого они называли Истинным королём. Перед ними был единственный оппонент — рыцарь на коне, который бросился прямиком в самое сердце атакующей толпы. По всей видимости сэр Элберт ещё не покончил на сегодня с убийствами.

— Элвин! — строго повторила Эвадина, остановив Улстана поблизости и, нетерпеливо нахмурилась, указывая мечом на лежачего Локлайна.

— Нам предстоит битва, миледи, — ответил я, наклонив голову в сторону приближающейся орды. — И к тому же, этот человек сдался. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я себя обесчестил.

— Ёбаный лжец! — выдохнул Локлайн и со стоном попытался справиться с моей ногой, чтобы вывернуть шею и крикнуть Эвадине: — Я не сдавался! Убей меня, если у тебя есть сердце, поклоняющаяся Малицитам сука!

— Тише, тише, — сказал я, надавливая сильнее, и его слова заглохли в грязи. — Довольно уже, глупенький король. — Говоря это, я не отводил глаз от Эвадины, и видел, как её лицо наморщилось от досады, а потом она закрыла глаза и сделала успокаивающий вдох.

— Если станет ясно, что они собираются его вернуть, — сказала она, и снова пришпорил Улстана, — не медли.

С этими словами она уехала, выкрикивая команды Уилхему, чтобы тот проследил за безопасностью Леаноры. Я из предосторожности резко ударил Локлайна в основание черепа и потащил его обмякшее тело под защиту королевского войска. Встревоженно глянув через плечо, я увидел армию бунтовщиков всего в сотне шагов позади, и они быстро приближались, пускай их порядки мало напоминали военное построение. Я подумал, не последовать ли приказу Эвадины, считая, что вряд ли успею быстро протащить этого человека так далеко. К счастью, капитан Суэйн явно серьёзно отнёсся к моему предупреждению, и войско Ковенанта уже приближалось. Они двигались размеренным бегом, обогнули меня и Верховую роту, а затем построились в стандартную трёхшеренговую оборонительную линию. Чтобы не отставать, вскоре за ними последовала и рота Короны, а слева от них уже подходили герцогские рекруты из Шейвинской Марки. Позднее я узнал, что герцогиня Лорайн отвергла возражения своего главного капитана на приказ наступать. Люди герцогини маршировали заметно медленнее, чем солдаты Короны и Ковенанта, и выстроились в линию по диагонали к королевским войскам так, чтобы как раз вовремя встретить огромную толпу нападающих керлов.

Когда вся масса врезалась в стену защитников, это породило взрыв криков от боли и ярости, сливавшихся с громкими ударами плоти по броне и клинкам. Небольшой уклон холма давал мне хороший обзор орды Самозванца, которая набрасывалась на королевское войско, как волны, что откатываются от скалистого берега. Там, где прилив встречался с герцогскими рекрутами, наши ряды изогнулись, но не прорвались. А потом они вытянулись влево, поскольку самые предприимчивые керлы попытались обойти наши фланги. К счастью, к этому времени подошли роты кордвайнцев и сдерживали бунтовщиков, пока не выехала сотня или более конных рыцарей, и не атаковала их фланги.

В центре альтьенцы неустрашимо и яростно набрасывались на роты Короны и Ковенанта, но всё без результата. Если бы они наступали хотя бы немного дисциплинированней, то численность могла бы обеспечить прорыв, но когда кончился запал, им оставалось только рубить и колоть лес пик и алебард. Я видел, как большая группа верховых бунтовщиков попыталась обойти правый фланг королевского войска, но втянулась там в хаотичную свалку с огромной бурлящей толпой Священного Похода Ковенанта. Всадники с впечатляющей решимостью атаковали окружавшую их толпу, но большую часть из них неминуемо одолели и быстро стащили с лошадей. Посмотрев на склон позади альтьенцев, я с радостью увидел множество фигур, исчезающих за гребнем — наёмникам нет смысла задерживаться, если их наниматель убит.

И хотя теперь я не сомневался, чем окончится битва, она, очевидно, была ещё далека от завершения. Вздохнув, я выпустил кирасу Локлайна и быстро осмотрел ряды Всадников Ковенанта, стоявших поблизости.

— Эймонд! Госпожа Джалайна! — крикнул я, увидев обоих по-прежнему на лошадях и с виду невредимых.

— Капитан? — спросил Эймонд, когда они с Вдовой подъехали ко мне. У обоих на лицах виднелись характерные пятна крови и грязи, какие появляются только в битве. Эймонд получил скверный порез на лице от левой щеки до уха, верхний кончик которого срезало. Его это явно не сильно тревожило.

— Свяжите его и отвезите в тыл, — сказал я, пнув по закованному в доспехи боку Самозванца. — Охраняйте его и, — добавил я, обращаясь к Джалайне, — пускай он будет жив, когда всё закончится.

— А вы, капитан? — спросил Эймонд, спешившись, и взялся за верёвку на седле.

Я оглянулся и увидел Черностопа, топавшего копытом неподалёку.

— А у меня ещё здесь дела, — пробормотал я, живо ощущая отсутствие шлема. Замену ему я нашёл по пути к лошади — остановился и снял с убитого члена Серебряных Копий. Шлем был так себе, но к окончанию дня я был рад и такому. Орда Самозванца в тот день умирала долго, но всё же умерла.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Сэра Элберта я нашёл сидящим на трупе его жеребца, а вокруг — ковёр из трупов керлов. Как я понял, некоторые пали его жертвами, но большинство было утыкано лесом арбалетных болтов. Пока шла долгая битва, сэр Альтерик привёл своих лучников. Те пускали шквал болтов, просовывая своё оружие между плечами королевских и ковенантских солдат, и этого хватило, чтобы окончательно возвестить о неизбежности поражения армии бунтовщиков. Как часто бывает, большая часть убийств в этой битве случилась во время разгрома, а не в сражении. Верные рыцари и верховые воины собрали ужасный урожай среди убегающих солдат и керлов. В ответ многие сгрудились для защиты, став огромной мишенью для арбалетчиков. Я видел, как некоторые делали ставки, скольких они смогут убить до заката.

В конце концов резне положил конец дождь — из гряды тёмно-серых облаков, которые почти весь день висели над головой, обрушился суровый, могучий поток. Его неприятный холод, казалось, остудил убийственную радость, которая часто охватывает сердца победоносных солдат. Сцены развязанной жестокости на поле уменьшились и стихли, а тела остались на разграбление тем, чья жадность перевешивала неприязнь к ненастной погоде.

Я