Конфедерат. Имперские игры. Война теней - Владимир Поляков

Всё верно, удивляться не стоило. Равно как и тому, что его правители, Мпанде и Кечвайо, завывали во весь голос, всеми силами желая получить хоть какое-то покровительство, позволившее бы им сохранить за собой власть. Не прежнюю, но хоть какую-то. К кому были обращены тоскливые завывания? Понятно, что не в сторону буров и стоящих за их спинами американцам. Единственная сила, что могла спасти зулусов, находилась тут, на землях британской короны. Капская колония и его Наталь, а больше и никто. Вот потому Генри Бульверу и нужно было предварительно договориться с капским губернатором Баркли о согласованных действиях. Он и озаботился. Договорился, воздействуя на страх последнего перед возвращением «на коне» губернатора прежнего, Джорджа Грея с его идеями преобразования большей части южноафриканских земель в единое федеральное государство, полноценный доминион с вице-королём во главе.

Сэр Генри Баркли обещал главное – не мешать. Не просто так, а в обмен на часть того, что удастся получить по итогам задуманной Бульвером интриги. Интриги тайной, даже общее представление о которой имели немногие. А уж всю картину, помимо самого лейтенант-губернатора, представлял только верный порученец Лайонел Палмер и ещё несколько человек. Не британцев, а совсем даже наоборот, их недавних, но ставших чуть ли не основными противников.

Да, Генри Бульвер, получивший дельные уроки политического искусства от своего дядюшки, сэра Бульвер-Литтона, посланника в Американской империи ещё с момента бытия той всего лишь Конфедеративными Штатами Америки, рискнул. Он нарушил все писаные и неписаные правила, связавшись в обход Лондона пускай не с Ричмондом прямо, но с представителями американцев тут, в Южной Африке.

Что за представители? Официальный посол Американской империи в Трансваале Уэйд Хэмптон Четвёртый и посол же, но ни разу не официальный, больше отвечающий за дела иные, зачастую весьма неоднозначные – бывший наёмник, а потом человек для особых поручений при Викторе Станиче – Стэнли О’Галлахан. Генри Бульвер хорошо изучал предоставленные из дядюшкиного архива документы, а потому знал, какую роль О’Галлахан и ему подобные сыграли в нью-йоркском восстании, да и в иных местах и событиях их участие было почти что очевидным, хотя и не доказанным.

Предательство интересов Британии? Подобное обвинение могло прозвучать. Могло бы, будь лейтенант-губернатор Наталя в достаточной мере наивным, чтобы делиться своими планами с кем-либо, помимо полностью доверенных и зависящих от него людей, таковых же было… Мало их было и, разумеется, губернатор Капской колонии в это число не входил. И знал самую малость. Но малость такую, которая, удайся замыслы Генри Бульвера, просто не смог бы уже отойти в сторону. Правителю Наталя повезло, что Генри Баркли был так себе фигурой, отнюдь не масштаба Джорджа Грея и ему подобных. Более проницательный человек сумел бы если и не раскусить проворачиваемую интригу, то хотя бы заподозрить что-то неправильное. Другой, но не Баркли.

– Инкоси зулусов должны умереть, – процедил Бульвер, зная, что слышит его сейчас только Палмер. – Оба, непременно.

– Они уже едут сюда, в Дурбан, сэр Генри, – хмыкнул Лайонел Палмер, зная, что все слова сейчас уже так, пустое сотрясение воздуха. Решения приняты и нарушать свои планы хозяин пока что всего лишь маленького Наталя не намеревается. А приказ, который должен был прозвучать… он обязательно прозвучит. – Скоро встретятся с нашим отрядом, который должен будет сопроводить таких важных сейчас гостей к вам. А от вас, как они думают, и к губернатору Капской колонии. Только Баркли их точно не дождётся, и вы не желаете видеть их. Кроме как уже мёртвыми.

– Трагически погибшими в результате случайного нападения буров, Лайонел! Это важно.

– Весь мир – театр, – отплюнулся очередной порцией яда порученец. – О’Галлахан сумеет устроить правильное представление. Ему нужно знать лишь место и приблизительное время. Отдайте приказ, и всё начнётся.

– Начнётся?

– И продолжится так, как вы того хотите.

– Да, я так хочу. Вот время, вот место, – лейтенант-губернатор подвинул в сторону порученца небольшой клочок бумаги. – И предупреди этого американского головореза, чтобы не было никаких подозрительных моментов. Или не осталось вообще никого, кто мог бы сказать что-либо подозрительное. Париж стоит мессы, а Зулуленд небольшой жертвы.

– Часть Зулуленда, сэр Генри.

– Помню, – отмахнулся тот. – Начинай, Лайонел. Не буду говорить тебе, как нужно делать то, что ты делать умеешь.

Короткий кивок в знак согласия, и вот уже Палмер встаёт и идёт к выходу из кабинета, не утруждая себя лишними словами. Человек, владеющий словом, но не нуждающийся в их излишнем количестве тогда, когда необходимо действовать.

Звук закрывшейся двери как бы окончательно разделил время на «до» и «после». Генри Бульвер понимал, что эта граница может вознести его вверх, а может и обрушить если не на самое дно, то очень близко. Ведь он, что ни говори, решился на проведение собственной политики, которая вполне могла войти в противоречие с пожеланиями не только Лондона, но и лично Её Величества королевы Виктории. Только и упустить шанс он не мог, просто не простил бы себе такого.

Что давала смерть Мпанде и Кечвайо? Окончательную утрату управления Зулулендом, раскол этого вроде как цельного, пусть и дикарского, государства, на множество малых территорий, управляемых мелкими племенными царьками. Если в другое время кого-то из сыновей Кечвайо или иного родственника и могли посадить на трон как малозависимую или там номинальную фигуру, то сейчас вряд ли. Буры Трансвааля и особенно их заокеанские советники хорошо знали своё дело, нанося удары не только по военной силе, но и по духу своих врагов. Точнее сказать, они выжигали этот самый дух до состояния невесомого пепла, вбивали в сами души бесконечный страх перед «белыми демонами», уничтожали саму мысль о сопротивлении, неплохо зная особенности не то зулусов, не то всех дикарей в целом. Ну да, конечно. Американцы с их давним опытом держания в узде негров. Они ведь и от держания тех в рабстве отказались не из-за какого-то там просвещённого гуманизма, не под давлением извне. Просто сочли, что от негров на территории тогда ещё Конфедерации проблем гораздо больше, чем пользы. Вот и избавились от них, но с выгодой, банально продав их побежденным своим противникам, да за хорошую цену. И отказы со стороны Вашингтона тогда просто не принимались. Верно говорили древние: «Горе побеждённым!»

Получалось, что буры действительно могли использовать смерть инкоси в собственных целях, не дав Зулуленду вновь собраться в единое целое. И сам президент Трансвааля, получивший поддержку деньгами, товарами, «добровольцами» в большом количестве, мог с достаточной уверенностью смотреть в будущее, а ещё привлекать в страну не просто переселенцев, но тех, кто отвечал представлениям буров о близких