Фантастика 2025-61 - Дмитрий Александрович Емец

Буров кивнул.

В арсенал вошёл Бёрд. Вид у американца был, словно это он после длительных уговоров согласился выйти на поверхность. И пробоину в обшивке челнока нашёл тоже он. Да и вообще до обеда ему разок удалось удержать Вселенную от сползания в извечную тьму. Природа самодовольства была неизвестной. Довершением к облику усталого супермена стала хорошо поставленная белозубая улыбка на восковом лице. Командир неоднозначно цыкнул и отвернулся.

Появился Бёрд очень вовремя. Ещё минут десять, и вопросы, возникшие при работе с экзотелами, вынудили бы послать за ним. Буров, несомненно, дошёл бы до всего своим умом, но для этого потребовалось бы время. А ждать уже никто не хотел.

– «Осы» разрабатывались с расчётом на послевоенное применение, – начал экскурс Бёрд, умело открывая «лица» одним нажатием. – Мы полагали, что они будут служить спасателям, водолазам до определённого предела. Астронавтам.

Космопроходцы переглянулись – чего, мол, с американца взять. Хочет человек называть бегемота плезиозавром – пусть. Бегемоту оттого вода не холоднее.

– В основу мирной эксплуатации лёг бы принцип Треста: «автономность и защищённость». Дыхание экзотело обеспечивает за счёт так называемых «линьфэньских» таблеток, или же по-простому «китайского воздуха». Тут наши инженеры не изобретали велосипед. Экзотело, или, чего уж, будем откровенными – автономный боевой комплекс «Оса» рассчитан не менее чем на девяносто суток работы.

Казалось, если выключить внезапно свет, в арсенале не особо потемнеет – светиться начнёт сам Майкл. От гордости.

– Управление осуществляется посредством нейроинтерфейса. Проще говоря: вы думаете – «Оса» делает. Отсюда недостаток: быстро затекает тело. Мышцы не работают, и это проблема, поверьте. Придётся привыкать.

Саныч поймал себя на мысли, что прямо-таки заслушался. Он никак не мог признаться себе, что восхищается Бёрдом в части его владения русским языком.

– Погоди, – грубо и запоздало вклинился Буров. – Какие девяносто суток?

Майкл оставил в покое жёлто-чёрную бронь углепластика и повернулся к остальным. На моложавом лице читалось непонимание.

– Ты сказал, что «Оса» может быть автономна девяносто суток.

– Ну да, – подтвердил Бёрд, на всякий случай расплываясь в улыбке. – Аккумуляторы…

– В топку! – Буров отчего-то резко завёлся. – Ординатор выдал справку на пятьдесят дней автономного функционирования!

Бёрд посмотрел сначала на инженера, как бы убеждаясь в серьёзности его слов, потом перевёл взгляд на Нечаева, следом – на командира. Улыбка медленно стекла с губ.

– Разве моя вина, что у вас неверная информация?

– Отчасти – да, – пожал плечами Роман. – Данные для пакта по подобному «Осам» вооружению предоставлялось ЦРУ. Или с его одобрения. Так что…

– Пусть так, – Бёрд снова посмотрел по очереди на всех, кроме Ганича. Того, казалось, вообще позабыли. – Верно то, что я говорю прямо сейчас. И только это – важно. Союз тоже не обитель святости. Давайте не будем забывать, что недоговаривают всегда обе стороны.

Недопонимание плавно истаяло. Ганич ещё некоторое время постоял, и с обречённым видом вышел.

– Единственная проблема, которую наши инженеры не решили, – продолжил тоном прерванного преподавателя Майкл, – это проблема пищеварения. Вредная привычка кушать и испражняться умрёт вместе с человечеством! Если говорить о последнем, то в критических случаях можно просто временно наплевать на… некоторые неудобства. А вот с приёмом пищи всё гораздо сложней. Для этого требуется разгерметизация как минимум.

– Понятно. Что с кодами? Или код требуется только для активации?

– Сам спросил, сам ответил, – забавно потряс головой Бёрд, неплохо изображая любимого за океаном даже после смерти комика Лакмуса. – Роман Викторович, я вас не впечатлю знанием всех кодов активации «Ос», если вы об этом. Даже если бы я и знал их, то вряд ли сказал, – добавил он абсолютно серьёзно. – Зачем вам тут, на Ясной, боевой синтетик с настроенным ещё в военных реалиях ИИ? Вот и я думаю, что незачем.

Перед выходом группа снова собралась в полном составе, за исключением двух постояльцев медблока, и Александр Александрович выслушал поочерёдные доклады о просмотре мнемокадров. Итог: они мало чем отличались. А когда Виктория высказала мысль, что они могли подвергнуться переделке или кодировке, или даже вовсе оказаться фальшивками, лицо командира посерело.

Предположение Вики поспешила опровергнуть Рената, но лишь частично. С её слов, мнемокадры так и не научились ни наслаивать, ни зашифровывать, ни ещё как-то укрывать. Как можно скрыть воспоминания, которые зачастую даже и не твои вовсе, а людей, работавших с тобой и передавших их через Ординатора? А вот вложить в отчёт неверные или неважные кадры можно.

– Есть проблема, Александр Александрович, – поднялась Вика, когда тема с мнемокадрами себя исчерпала. – Милослава так и не ела ничего. И не пила.

– Значит, ей… следует помочь, – помягче сформулировал командир. Он уже не раз пожалел, что принял решение открыть капсулу. Расщепило бы бедолагу, да дело с концом. Так бы хоть не мучилась. Но сделать он этого не мог, ведь все тогда думали, что внутри Ольга…

– Итак, – командир поднялся, следом поднялись все остальные. – Мой вам приказ: выход через час. Исполнять мои обязанности будет Тимофей Тимофеевич Буров. Будем надеяться, что нам повезёт, и мы так вот запросто натолкнёмся на следы колонистов.

***

Некоторое время спустя Буров вошёл в капсульный отсек. По словам горе-сторожей, Милош каким-то образом выбиралась из изолятора. Ещё на ходу он мысленно разложил по пунктам все возможные причины. И чем ближе он был к изолятору, тем быстрее таял список. Вскоре и вовсе остался одним-единственный пункт. Такая уверенность не имела ничего общего с легкомыслием, ведь речь шла о Бурове.

Буров – не ошибался.

У изолятора рука к руке стояли женщины, а к стенным нишам ник о чём-то усердно мыслящий Ганич. Рената держала перед собой глубокую тарелку, на дне которой несъедобно серела, отдавая жёлтым, разведённая солёной водой питательная мука. Даже повреждённая отказывалась есть это.

Буров внимательно оглядел Милош. Его взор был насквозь пронизан неприязнью, граничащей с презрением, будто в изоляторе находилась не девушка, а нечто хрюкающее, булькающее, но усердно старающееся придать себе облик человека.

– Советую сразу кормить её парентерально. Или на челноке нет таких смесей?

Вика повертела головой. Рената раскрыла было рот, но передумала. Она тоже смотрела на узницу с некоторой оторопью. У Бурову вдруг подошёл рассеянный Ганич, держа магнитные наручники. Умоляющий взгляд был очень красноречив.

– Нет, – прогудел Буров. – Я к ней не