Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

«Будет слушать „Гори, гори, моя звезда“ и жалостно стенать об Афганистане, который мы потеряли…» (3) — усмехнулся своей мысли Немиров.

Так или иначе, но Сулейманхель — это не друзья Нуристану и его населению. Если Амануллу-хана свергнут, то на некоторое время поднимется хаос, так как он, всё-таки, законная власть. Но это усилит позиции рода Сулейманхель, который точно поставит в Кабул своего эмира. Легитимность у такого эмира будет так себе, но это маловажная деталь — так Сулейманхель могут завязать все поставки британского оружия на себя.

Впрочем, это маловероятное событие, так как конфедерация Дурани не будет смотреть на это с закрытыми глазами. Вполне возможна полноценная Гражданская война, это понимают почти все старейшины, поэтому Амануллу-хана будут свергать только в случае достижения консенсуса между обеими конфедерациями. Но главный вопрос — а это вообще возможно?

Нужна феноменальная гибкость, чтобы обойти все острые углы местной реальной политики, поэтому Аркадий тщательно обдумывает каждый свой шаг.

Непонятно, чем закончится история с мягкими реформами в Нуристане, неизвестно, что будут предпринимать лидеры двух конфедераций, только бог знает, что будет делать Аманулла-хан, самоубийственно радикализующий свои прогрессивные реформы.

Полная неизвестность чем-то пугает, но Аркадий, начавший неплохо разбираться в тонкостях племенной политики, которая для него гораздо доступнее в понимании, чем политика внутри ВКП (б), видит в происходящем большие перспективы.

«Главное — не просрать имеющееся у меня политическое влияние чередой неверных решений…» — подумал Аркадий, глядя в окно на вечерний Камдеш.

Городов в Нуристане нет, поэтому вся политическая жизнь происходит в кишлаках. Один из таких «политических» кишлаков — Камдеш. Он в двухстах километрах от Кабула, что на равнине смешная дистанция, а в местных горах считается серьёзным вызовом для путешественника.

Отсюда же, из Камдеша, сотня километров до первых равнин и сто пятьдесят километров до Мардана, города Британской Индии.

Железную дорогу из Таджикистана, через Нуристан к Мардану не проложишь — это почти невозможно не только сейчас, но и даже через сто лет. Рельеф очень сложный, частые оползни и прочие неурядицы…

А вот асфальтированные дороги — вполне возможно. Это тоже будет дорого, но перспектива приставить нож к горлу Великобритании, по мнению Аркадия, стоит почти любых затрат.

Даже если весь регион ополчится на Нуристан и придётся держать здесь группировку в миллион красноармейцев, с танками и самолётами, это всё ещё будет оправданно.

В прошлой жизни Аркадия колониальная империя Британии рушилась постепенно и Индия откололась одной из последних. А вот если жемчужина выпадет из короны сразу…

— Ещё какие-нибудь хорошие новости? — спросил Аркадий.

— Совет принял, наконец-то, проект закона об обязательном нархе, — ответил Владимир. — Одновременно с этим он принял закон об учреждении лашкара Совета.

Нарх — это что-то вроде виры или куна, то есть, денежная компенсация за преступление. Несмотря на то, что эта практика есть в пуштунвали, то есть, кодексе чести пуштунов, применяют её крайне редко. Местные жители, с какой стороны на них ни посмотри, слишком нищие, чтобы быть способными оплатить нарх, поэтому он применяется только в случае с богачами.

Проект закона, поданный Аркадием ещё в первую свою командировку в Афганистан, предусматривал передачу ответственности за проведение судов Совету, а ответственность за убийство или иное преступление будет нестись именно перед Советом — он станет последней инстанцией по уголовным процессам.

Для проведения новых полномочий Совета также вводится постоянное войско — лашкар. Это военно-полицейское формирование, которое будет проходить подготовку в СССР — Аркадий собирался внедрить в Нуристане сразу качественные правоохранительные органы, с местной спецификой…

Да, для местных он чужак, но кредит доверия к нему есть, поэтому Совет прислушивается к нему и принимает выгодные для себя законы. Нарх и лашкар — это усиление централизации Нуристана, то есть, усиление власти Совета.

— Это не хорошие новости, — произнёс Аркадий. — А очень хорошие. Как это получилось? Уезжая, я был почти уверен, что старейшины не примут эти законы.

Старейшины сразу же захотели отвергнуть эти законы, по понятным причинам, но вольные племенные жители тоже имеют право голоса — Немиров считал, что старейшины убоятся громкого и колюще-режущего vox populi.

— Бесплатная раздача хлеба и безделушек из Союза, — усмехнулся Стырне. — Старейшины очень благодарны нам за такой щедрый жест. Кое-кто даже заверил меня в своей лояльности к тебе. А эти люди не бросают слов на ветер.

— Это значит очень много, — кивнул Аркадий. — Кто?

— Джестак, старейшина рода Испата, Муса, старейшина рода Куштец, а также Абдурахман, старейшина рода Гурмхель, что из Момандов, — перечислил Владимир. — Последний принёс тебе в дар сотню овец, а также попросил пятьдесят винтовок — я выдал сто, от твоего имени.

— И правильно сделал, — улыбнулся Немиров. — А остальным?

— Джестаку и Мусе также, по сто винтовок, — кивнул Владимир. — Я же не дурак. А они тоже не дураки — пригнали двести овец. Для этого пришлось дать им на время весы и пустить к сотне овец от Абдурахмана. Так что, теперь ты почётный скотовод — получил сотню голов, а потом, даже не приезжая на место, за какие-то жалкие сутки, утроил их количество. Надо бы походатайствовать, чтобы тебя наградили «Героем Социалистического Труда» за такое знаковое для народного хозяйства достижение…

— Юмори-юмори… — вздохнул Аркадий. — Но трое лояльных старейшин — это очень хорошо. Один из калашей, один из пуштунов, а Муса чьих будет?

— Из катиров, — ответил Стырне. — Это существенное усиление наших позиций. И остальные тоже задумались. Совет советом, а своя рубаха — сам понимаешь…

— Ты говорил что-то о «непонятных» новостях, — вспомнил Аркадий.

— В Мардане, меньше трёх дней назад, появился новый британский агент — некто Лоуренс Аравийский, — ответил Владимир. — Мы уже отправили запрос в Центр, чтобы на него накопали хоть какую-то информацию. Я слышал, что он организовывал арабские восстания на Ближнем Востоке, против канувшей в Лету Османской империи, но что он может или чего не может — вот это предстоит выяснить.

— Я знаю, кто это, — произнёс сильно напрягшийся Аркадий. — Это громкий сигнал для нас с тобой. Британия восприняла нас как очень серьёзную угрозу. И это не «непонятная» и даже не «плохая» новость. Это новая категория — «прескверная».

Примечания:

1 — О старейшинах и вождях — вечер перестаёт быть томным, так как у нас снова рубрика «Red, зачем ты мне всё