Хроники Дерини. Компиляция. Книги 1-15 - Кэтрин Куртц

— Может, и так. Однако в Гвиннеде не принято в открытую демонстрировать магические способности. Чары истины применяются довольно часто, и к этому относятся спокойно. Однако за все время пребывания при дворе я больше не видел там никаких проявлений талантов Дерини, несмотря на то, что все приближенные короля, как и он сам, обладают надежными ментальными щитами. Так что, если он и применяет магию, то умело перемежает ее с обычными человеческими способностями. Он отлично разбирается в людях, несмотря на юный возраст, и понимает, что движет теми, кто его окружает. Если Лайе сумел хоть чему-то научиться за то время, пока жил в Гвиннеде, то он получил там отменные уроки по управлению королевством.

— Мне кажется, или я и впрямь улавливаю в твоих речах нотки восхищения? — полюбопытствовал Ласло, поднимая седые брови.

— Я лишь признаю факты, как они есть, — отозвался Матиас, отрезая себе тонкую дольку яблока. — Не стоит недооценивать Халдейна, Ласло Чальский. Он прислал нам короля, который вполне готов взять бразды правления в свои руки.

— Готов, на гвиннедский манер! — не без презрения возразил Теймураз. — Но для Торента этого недостаточно. Поделился ли с тобой отец Иреней своими впечатлениями о способностях нашего короля в других областях?

Матиас вновь пожал плечами.

— Он почти ничего не говорил мне, ибо его скорее заботило духовное здоровье Лайе… Но он заверил меня, что вера короля ничуть не пострадала за время, проведенное в Гвиннеде.

— Плевать я хотел на его душу, — пробормотал Махаэль. — Он что-нибудь говорил о магических способностях мальчишки?

— Ничего.

— Значит, мы пока не можем строить никаких предположений. Бранинг, как поживает матушка Лайема?

Бранинг, считавший себя неотразимым для женщин любого возраста, сально ухмыльнулся, накручивая на палец прядь длинных волос.

— Вдовствующая герцогиня Мораг польщена тем, что за ней ухаживает мужчина намного ее моложе. Она стала бы прекрасной королевой, но в нашей державе королев и без того хватает. Однако она почти не знает своего сына. Теперь младший ребенок стал ее любимчиком, и она будет верна ему, если придется выбирать между двух сыновей.

— Совершенно верно, — с ленивой усмешкой отозвался Махаэль. — Вот и отлично. Теперь, когда Матиас вернулся к нам, позвольте в подробностях ознакомить вас с моим замыслом.

* * *

В первый день своего пребывания в Белдоре Келсону предложили осмотреть достопримечательности Старого и Нового Белдора вместе с Расулом и неким графом Бранингом, которые должны были стать их провожатыми. В это же самое время Летальд планировал провести пару встреч с официальными наблюдателями из Форсина, поскольку все южные соседи Торента прекрасно сознавали, сколь шаткое положение сложилось здесь после возвращения Лайема, и пытались сделать все от них зависящее, чтобы переход власти к королю от регентского совета прошел по возможности гладко. Сам Лайем ненадолго появился перед гостями вместе с матерью, братом и дядьями, причем ясно было, что он предпочел бы отправиться с Келсоном, а не оставаться во дворце.

Постепенно делалось все жарче. Расул провел их вдоль крепостных стен старого города, мимо собора, затем по каменному мосту на большую рыночную площадь к королевскому зверинцу и наконец к Белдорскому университету. Во дворец они вернулись после обеда, чтобы освежиться в висячих садах, где собирались в это время придворные.

Здесь, высоко над городом, журчащие фонтаны услаждали взор и слух, неся с собой прохладу. Для Лайема и его брата, которые должны были встречать благородных гостей, был установлен особый открытый шатер. Там же присутствовали дядья короля, его мать и несколько дюжин торентских сановников. Большинство чужеземных посланцев уже прибыли в Белдор и присутствовали здесь же, в саду, наслаждаясь прохладительными напитками и изысканными сладостями, разложенными на столах под лимонными деревьями.

Летальд, хорошо знакомый с большинством присутствующих, взял на себя обязанность познакомить с ними Келсона. Короля сопровождали Дугал и Морган, однако последний куда больше внимания уделял Брендану и Пэйну, которые, по просьбе Лайема, остались с ним под королевским навесом. Юный правитель уже чувствовал недостаток общения с отроками своего возраста. Келсон, обративший внимание на то, как подружился Лайем с обоими мальчиками, пока они плыли из Ремута, теперь подумал, не удастся ли отдать их обоих в обучение как оруженосцев к торентскому двору, если с Лайемом все пройдет благополучно в ближайшие дни.

С большинством присутствующих гостей Келсон до сих пор не был знаком, хотя многие из них прекрасно знали, кто он такой. Ему доводилось встречаться с Бахадур-ханом, владыкой Р'Касси, о котором Летальд упоминал в Хортанти, — тот самый дядя, ко двору которого скоро должен был отправиться служить сын Летальда.

Вот и сейчас наследник Хорта Орсальского оказался рядом со своим родичем, когда тот явился поприветствовать Келсона; с ним он и должен был вернуться в Р'Касси после церемонии в соборе святого Иова. Что касается Келсона, то он лучше всего помнил Бахадура по отменным лошадям, которых тот продал в Гвиннед… Также он был знаком с Изарном Логринским, часто бывавшим при дворе в Ремуте с грузом отменного вина, которым славилось его крохотное княжество.

К удивлению Келсона, в Торент явились и его западные соседи: Грон, герцог Каламский, представлял Коннаитский совет независимых княжеств; и присутствовал даже посланник Лланнедского короля Колмана. Чуть позже он обнаружил среди собравшихся также и Азима, который держался в кругу прочих князей-кочевников. Сейчас на нем были королевские синие одежды Нур-Халая, а не его привычное черное одеяние, ибо здесь он представлял своего брата, принца Хакима. Встретившись глазами с Келсоном, Азим поднес правую руку к сердцу и слегка склонил голову, приветствуя северного короля.

Вместе с Летальдом они подошли ближе к шатру Лайема, и Келсон подозвал к себе обоих герцогов. Лайем встретил их очень сердечно, однако прочие придворные были куда менее любезны, за исключением Расула; Матиаса же нигде не было видно. Мораг немедленно удалилась, едва завидев человека, который убил ее супруга и брата. Махаэль, старший дядя Лайема, едва удостоил Келсона поклоном и парой церемонных слов приветствия, прежде чем отвернулся и принялся оживленно беседовать с каким-то торентским вельможей.

Ни малейшей сердечности не выказал к гостям и брат Лайема, — худощавый десятилетний мальчик с пронзительным взглядом черных глаз, выделявшийся среди прочих темноволосых Фурстанов неожиданно светлой шевелюрой. У него имелись собственные ментальные щиты, но также его постоянно прикрывал Теймураз, державшийся поблизости. Юный Ронал-Рурик отвесил Келсону церемонный поклон, в точности как требовалось по этикету, и поспешил удалиться вместе с дядей. Глядя им вслед, Келсон подумал, что мальчик совершенно прав в своих опасениях, —