Фантастика 2025-64 - Сергей Александрович Богдашов

— Мои родители ежемесячный «Вестник Академии» по жизни выписывают. Папаша каждый год их в переплёт отдаёт и таких книг у нас целых полшкафа набралось. Начиная со дня отцовского поступления в Академию все номера до единого сохранены. Я раз на пять их перечитал, когда нечем было заниматься.

Как я тебя понимаю, парень. Во времена моего детства я что только не читал. Даже в букинистических магазинах подборку альманаха «Рыболов — спортсмен» себе собрал.

Начитавшись рассказов из альманахов на ночь, засыпая, я мечтал попасть на Аральское море, чтобы там позаниматься подводной охотой. В старых альманахах, начала шестидесятых годов, матёрых подводники обещали прозрачность воды метров в тридцать — сорок и небывалое обилие рыбы. И лишь лет в четырнадцать я случайно узнал, что Аральского моря уже нет. Оно попросту исчезло. До сих пор помню своё разочарование из-за несбывшейся детской мечты.

— Книжка надо было в детстве читать, а не непонятную тебе литературу, — проворчал я, шурша бумажным кульком, в котором лежали какие-то сухофрукты, — Это ещё что мне положили?

— О, компот из берескли и чупреца. Отличная штука! Очень бодрит. С утра чашку выпьешь и до обеда носишься, как угорелый. Тут недели на две хватит.

Надо же, какие здесь компоты интересные. С местной флорой и фауной я до сих пор не в ладах. Привычных мне овощей и фруктов я пока ещё не встречал. Разве, что яблоки по внешнему виду и вкусу на наши похожи, но их фиолетовый оттенок меня немного смущает.

— Давай-ка компот для поединков прибережём. Надеюсь, это не запрещено?

— Нет, конечно. Насколько я знаю, там даже боевые эликсиры разрешены. О, точно! Нужно будет прямо завтра вина заказать! — хлопнул себя Федр ладонью по лбу.

— Его-то зачем? — не успел я за приятелем, у которого полёт мысли ушёл в резкий вираж.

— С нашими алхимичками договариваться будем, чтобы они тебе зелий всяких разных побольше приготовили.

— Так бы сразу и сказал, что опять у нас на дому хочешь групповушку устроить, — поддел я приятеля.

— Одно другому не мешает, — философски заметил Федр, — К тому же у них вот-вот должен эликсир из наших грибов закончиться. Так что, как миленькие прибегут. Хотя, ты знаешь, как по мне, они и без грибов не прочь будут, — почесал он мочку уха, — Крабов будем заказывать?

— Закажи, конечно, в прошлый раз они им нормально зашли, а у тебя повод будет достойный. Не на пьянку девушек пригласишь, а на дегустацию крабов, — хмыкнул я, — И каракатиц не забудь. Я их сам приготовлю.

Морепродукты в Белговорте недороги. Оно и не удивительно, когда город находится на берегу моря, а то и вовсе океана.

Кстати, моря и океаны тут не разделяют. Местная география вопрос просто решает, если вода солёная, а на горизонте ничего, кроме водной глади не наблюдается, то это море. И точка.

— Давай, хвастайся монетами, — порадовал я приятеля возможностью похвалиться, когда мы закончили с продуктами, а я уселся заряжать холодильную пирамидку.

Да, прикупили мы с Федром на пару такой артефакт. Вроде, недорого. За половину золотого. Оно и неудивительно, студенческая работа. В городе студентам — артефакторам торговать тоже можно, но только после покупки лицензии от их гильдии. Весьма дорогой и предполагающей отчисления от дохода.

Пирамидка отлично вписалась в специально выделенный шкаф, который был предусмотрен в нашем доме, но холодильным артефактом оказался не снабжён, и исправно генерировала холод. Артефакт нам достался не из самых навороченных. У него всего два режима — включено и выключено. Заряда в накопителе хватает на трое суток. Как по мне — неплохой холодильник, жаль, что без морозилки.

В девяти случаях из десяти, артефакт заряжаю я. У Федра это получается вдвое, если не втрое медленней, и отчего-то пирамидка перестаёт холодить на полдня раньше.

— Пришлось коня у отца на полдня попросить, — начал Федр излагать историю, из тех, что в почёте у рыбаков, охотников и кладоискателей, — Пешком больно уж далеко было до старой мельницы. Я бы за день не успел туда и обратно смотаться. На том месте я всего лишь второй раз в жизни был. Первый раз вместе со школьными друзьями туда попал. Повёлся на их рассказы о прелестях ночной рыбалки, а оказалось, им всего лишь нужен был какой-нибудь парень, чтобы ночью за костром следил. Нет, и рыбу они поймали, и уха у нас была, и привезли и отвезли нас на довольно приличном тарантасе, но, комары… Я потом три ночи подряд, уже дома просыпаясь, начинал сначала отмахиваться и чесаться. Короче, ту поездку по старому тракту я хорошо запомнил. У нас ведь как в городе всё вышло. Раньше все с севера к нам через брод ездили, а когда мост через реку построили, то почти полдня пути в выигрыш оказалось. В результате и целый кусок тракта стал никому не нужен, и мельница захирела, оказавшись не на ходовом месте. Туда мой родственник точно добраться не мог, а я походил пару часов и кое-что нашёл. Клад не клад, скорее, захоронка чья-то. К сожалению, там только серебро было, но очень старое. К обменщику его нести — в лучшем случае чуть больше половины веса в серебрушках получишь, а вот если через твоего знакомого продать… — сделав многозначительную паузу, аккуратно выложил Федр свою добычу на стол.

Научились мы к объектам нумизматики трепетно относится. Оно и неудивительно, если любая лишняя царапинка может стоимость находки на десятки золотых снизить.

— Это действительно монеты? — на всякий случай уточнил я, разглядывая неровно отрубленные куски серебряного прута, с нанесёнными на него знаками, очень похожими на руны, но незнакомые мне.

— Самые настоящие, — заверил меня приятель, — Только очень и очень старые. Им лет триста, если не больше. Может и вся тысяча.

— Новгородская гривна! — шевельнулось у меня в голове воспоминание про посещение Эрмитажа, которое я не стал озвучивать, — Собственно, от неё и рубль пошёл. Сначала гривну пополам рубили, называя это рублём, а потом и вовсе на четыре части начали кромсать. Отсюда и полтинник своё название взял. Это была всего лишь полтина — половина от рубля. И лишь очень позже первые монеты пошли. А когда предприимчивые торговцы начали срезать края с монет, то Россия узнала про Исаака Ньютона. Казалось бы, где дремучая Россия тех лет, и где Ньютон? Но, случилось…

Именно предложенное Ньютоном новшество — насечку по краям монет, привёз из Европы Пётр Первый. Любители кроить рубли по своему усмотрению лишились куска хлеба,