Даром-2. Выплата - Яна Каляева

начальника, простая душа. Что-то в нем изменилось… похоже, стрижку нормальную сделал. Катя напряжена — думает, наверно, что я стану придираться к ее работе. Ксюша смотрит настороженно — наверняка где-то накосячила и гадает теперь, знаю я или нет. Лиза сутулится и вертит в руках чайную ложечку — почти никого не знает и чувствует себя неловко. Нина Львовна вяжет шарф, мерно постукивая спицами. Генка-паровоз пырится в телефон, которые держит под столом, думая, что я не вижу — полагает, все это его не коснется. Владимир Ильич, сосредоточенно сопя, массирует колено — ноги разболелись у старика.

Сейчас надо сказать: «Я вас собрал, чтобы…» Проблема в том, что как ни стыдно это признавать, я так и не смог окончательно определиться, чтобы что. На базе я лез на стенку от ощущения собственной бесполезности и прямо-таки мечтал о дне, когда вернусь к своей настоящей работе. Но дома со всеми этими хлопотами как-то охладел к мысли о трудовых буднях; когда возвращение в офис стало реальностью, энтузиазм резко пошел на спад. Вообще говоря, у меня же теперь есть работа, на которую меня могут сдернуть в любую минуту, так что толком заниматься бизнесом я не смогу. Видимо, разумнее всего сейчас объявить о закрытии конторы. Не с сегодняшнего дня, конечно — дать людям месяца три на принятие реальности и поиск новой работы. Потом постепенно свернуть рекламу, закрыть заказы, раздать долги, ликвидировать имущество. Выплатить всем по возможности прощальную премию и разойтись, как в море корабли. Сейчас, конечно, такое сообщение вызовет весь спектр негативных эмоций — от негодования до печали. Но держать людей в неведении было бы гаденько.

В любом случае тянуть с собранием было нельзя — я неделю как вернулся, и кроме дела со щенком, никаких успехов в трудовой деятельности не достиг; мы по-прежнему вяло бултыхались, ребята работали спустя рукава, а я даже не мог понять, куда именно следует прикладывать усилия, чтобы изменить ситуацию. Нарастало неприятное ощущение, что за полтора месяца вынужденной командировки я упустил вожжи. Что-то нужно менять — причем прямо сейчас. А я даже не знаю, с чего начать.

Неожиданно на помощь приходит Владимир Ильич:

— «Господа, я собрал вас, чтобы сообщить пренеприятнейшее известие».

Все улыбаются, и обстановка чуть разряжается.

— Да, спасибо, — с облегчением соглашаюсь. — Известие и правда такое себе. Меня не было полтора месяца… как некоторые, возможно, заметили.

Ребята снова улыбаются. Теперь все внимательно смотрят на меня — мы на одной волне. Ловлю нужное настроение и продолжаю говорить:

— К сожалению, такие ситуации могут повторяться в будущем — с непредсказуемой частотой, на непредсказуемый срок. Возможно, скоро мне придется уехать надолго. Я открывал этот бизнес как свое личное дело, вас приглашал быть моими помощниками. Теперь ситуация изменилась. В таком виде это продолжаться не может. Нам надо экстренно, на ходу реорганизоваться.

— Это как? — нервно спрашивает Катя.

— Либо мы с вами понимаем, что история «Потеряли? Найдем!» на этом заканчивается, и начинаем готовить ликвидацию фирмы. Не волнуйтесь, прямо сейчас вы на улице не окажетесь, время на поиск новой работы у вас будет.

Улыбки на лицах тают, словно снежинки под дыханием. Ребята растерянно переглядывается.

Да черт возьми, мне самому это капец до чего не нравится.

— Либо мы всем колхозом решаем, как нам организоваться, чтобы фирма работала в мое отсутствие не хуже, чем при мне.

— Про колхоз не поэл, — подает голос Виталя. — У меня бабка застала колхозы еще, так рассказывала, там типа такого: «кто много работает, тот сам себе враг». Нечеткий это расклад, Саня. Скажи прямо, кто у нас в авторитете будет, когда тебя нету.

Вот жеж… На что Виталя не Эйнштейн, однако со своим уличным чувством иерархии интуитивно лучше меня понимает, что нужно сейчас сказать.

— В мое отсутствие руководить фирмой будет Катерина.

— Она ж секретарша, — встревает Ксюша.

Да уж, не Мари Кюри наша Ксения, что поделать.

— Катя у нас начинала как секретарь. Сейчас исполняет обязанности секретаря временно, пока мы подбираем нового сотрудника на эту позицию. С сегодняшнего дня и далее Катя — мой заместитель. В мое отсутствие ее распоряжения для всех — все равно что мои.

Катя заливается румянцем, но скорее торжествующим, чем растерянным. Ободряюще подмигиваю ей. Эх, сделал бы я это до отъезда — глядишь, не ушли бы в минус. Знал бы, где упаду — соломки бы подстелил.

— И вторая новость. Теперь у нас будут еженедельные общие совещания. Их буду вести я, в мое отсутствие — Катерина. За пропуск без уважительных причин — штраф. По вторникам в одиннадцать всем удобно?

Никто не возражает.

— Сейчас мы разойдемся на пятнадцатиминутный перерыв, чтобы потом не прерываться. Пусть каждый вспомнит все дела, которые были у него в последнюю неделю, с прошлого вторника включительно. Подумайте, что вам удалось, какие сложности возникли, как можно было бы действовать более эффективно.

— Чего это значит — фиктивно? — переспрашивает Виталя.

— Что можно было более четко сделать, — поясняет Генка. — Чтоб порожняк не гнать вместо нормальной работы.

— И никаких реплик с мест! — строго смотрю на Виталю. — Кто хочет что-то сказать — поднимает руку и говорит, когда ведущий ему разрешает. Как в школе, да. Иначе увязнем в обсуждении и до вечера тут просидим. Кто-нибудь этого хочет?

Никто, естественно, не хотел.

— Все, коллеги, жду вас здесь ровно в одиннадцать сорок. Не опаздывайте.

Ударим четкостью по пофигизму и выгоранию.

Глава 5

Будущее в прошедшем. Часть 1

Март 2030 года

По существу я теперь все равно что работаю на двух работах. Штаб продолжает платить мне зарплату за то, что даже дома я как бы виртуально остаюсь на боевом посту. Выданный мне телефон я обязан круглосуточно носить при себе и держать заряженным — для этого пришлось закупить мощные аккумуляторы. Я могу отключить звук для