В Дикой земле - Илья Олегович Крымов

— Как продвигаются работы над кудесными огнями?

— Прекрасно. Я даже сказал бы, успею ли к сроку, если бы знал, что это за срок…

— Завтра ночью. Завтра ночью Ду-Гэмон вновь вернётся к нам ненадолго, чтобы осветить народ Корса своей мудростью. Ждём с нетерпением.

Тобиус втянул воздух сквозь сжатые зубы и полыхнул жёлтыми очами.

— Вот ведь семь несчастий в напёрстке…

— Беда?

— С головами вашими плоскими беда, — процедил он на вестерлингве, — откуда вам заторможенным знать, что такое, когда работа в руках горит, вы с каждым днём двигаетесь всё медленнее… — Взяв себя в руки, он вернулся на цирелианский: — Завтра к ночи всё будет готово.

Слова не должны расходиться с делом, особенно когда ты маг, чьи отношения со словами определяют перспективы на жизнь. Поэтому выпускник Академии Ривена, который и дотоле не сидел сиднем, пуская табачный дым в потолок, слегка взвинтил темп работы и к вечеру следующего дня завершил сотворение заклинания.

С заходом солнца Корс охватила оживлённая атмосфера, насколько оживлённой может быть атмосфера в городе черепах. Тестудины стягивались к площади Нового Начала, выстраиваясь вокруг бассейна, в котором уже находились барабанщики. Простые горожане появлялись на крышах домов округ и многие из них держали в руках световые шары неясной природы, которые обильно использовались в Корсе для ночного освещения. Казалось, что всё население собралось, объединённое общим ожиданием.

Огромные барабаны ожили. Под ударами деревянных булав они стали выдавать быстрый и громкий ритм, неожиданно задиристый, воинственный, гулкий. Под его влиянием один за другим тестудины начали раскачиваться, постепенно приходя к синхронности. Их взоры были обращены к помосту, а из клювов, медленно нарастая, лилось пение. Чем дальше, тем громче оно становилось, возносясь на удивительно высокие ноты, пробиравшие до самой глубины души какой-то волнующей энергетикой.

На помосте стояло четыре тестудина: командующий войсками Корса, главный инженер, предводитель охотников и старший над растениеводами. Они также как и прочие ждали, когда явится столь многими чтимый Лучший. Они раньше всех увидели, как из главного прохода внутрь Основания появились Направляющие в ярких нарядах, которые вчетвером несли огромную сферу бирюзового свечения. При этом черепахи прикасались к ней лишь кончиками своих когтей, тогда как внутри сферы угадывалось что-то крупное, тёмное.

Направляющие вышли на центр помоста и заняли позиции с четырёх сторон от сферы, точно напротив друг друга. Грохот барабанов поддерживал ровный и сильный ритм, переплетение голосов формировало яркий звуковой узор, а мастера производили манипуляции: кисти их рук провернулись и плотность бирюзового свечения на глазах уменьшилась. Сквозь неё проступили яснее черты гигантского тестудина, дремавшего, втянув в панцирь голову и поджав конечности. Всю его спину покрывал сложнейший узор, история, повествовавшая о бесконечно долгой жизни, полной деяний. Столь долгой, что, когда место на панцире закончилось, она перебралась на кожу.

Тестудин мягко коснулся помоста костяной грудью, и достигшая пика напряжения музыка оборвалась, голоса черепах стихли. Корс замер. Корс ждал.

Долгое время ничего не происходило, пока наконец одна из рук гиганта не шевельнулась и не начала медленно выпрямляться. Тестудин просыпался, вытягивал конечности, поднимал над родным кожаным воротником длинную шею; огромные глаза освобождались от плена морщинистых век, Лучший Направляющий тяжело становился на ноги. К нему уже спешили младшие члены касты, несшие словно парус одеяние, — хламиду, которую как чешуя покрывали золочёные ракушки; отдельно на подушке, набитой сушёными водорослями, подали роскошное бирюзовое ожерелье. Другие нести на плечах извивистый посох, некогда бывший ветвью одного из деревьев-исполинов. Младшие бережно укрыли бронированное тело владыки и вложили в когтистую десницу древко. Наконец Ду-Гэмон предстал перед городом во всей красе, его шуйца медленно поднялась, словно благословляя, и тестудины ответили многоголосым рокотом почтения. Быстро и громко забили барабаны.

Это было знаком.

Тобиус, наблюдавший за действом с тёмной высоты, пыхнул трубкой, удобнее перехватил жезл и пробудил весь комплекс чар, столь тщательно им заготовленный. Фейерверк начался скромным рядом вспышек и хлопков, призванных привлечь внимание, заставить всех задрать головы, после чего по нарастающей началась основная часть представления, — ширившийся праздник громовых вспышек, перетекавших одна в другую, силясь, казалось, захватить все небеса. Размахивая жезлом, серый маг подрывал всё новые сегменты заклинания, подбадривая цепные реакции, манипулируя переходами цветов из гаммы в гамму, от тёплых к холодным и назад, играя музыкой грохота, сообщая всей Дикой земле, что сегодня в городе Корс праздновали!

По завершении представления, волшебник незаметно покинул небеса и переместился в отведённую ему комнату.

— Мр-р-р-ря-я-я-я-я!

— Рад, что тебе понравилось, — слегка устало ответствовал он, стаскивая мимика с плеч. — А теперь собирай пожитки. Работа сделана, завтра утром с нами рассчитаются и попросят.

— Мур-р-р?

— Про пожитки я сказал образно.

Волшебник создал несколько мотыльков, улёгся на нехитрое своё ложе с книгой, воплотил перо и стал записывать последние крупицы полученной информации со всей возможной скрупулёзностью.

Тестудины хотели оплатить его услуги золотом? Что ж, золото никогда не бывает лишним, но истинное золото магов — знания. Пусть из грешного металла извлекают выгоду купцы и светские владыки, маги же уверены, что нет ничего ценнее знаний. Они превыше вульгарного богатства и славных воинских почестей.

— Получилась неплохая глава моей жизни. И книги заклинаний, если на то пошло.

— Фря!

— Я помню, что в ней нет глав. Не люблю главы. Я, ахог подери, образно выражаюсь… Знаешь, с тобой эта практика не работает, пожалуй, пора прекращать.

Мимик, наброшенный на ноги вместо одеяла, задрожал и замурчал как большой кот.

— Вот он меня понимает!

— Мра? Фф-ф-ф-ф-фря! Фр-ряу!

— Если опустить некоторые выражения, то ты прав. Я не уверен, куда нам двигаться дальше. Осень скоро закончится, а зимы здесь наверняка не из тёплых. В другом лесу выжил бы, Искусство прокормит всегда, но здесь… Надо найти место, окопаться, поднакопить пищи и продолжить исследования. Зимний мир — тоже достоин нашего любопытства. Уверен, эти земли найдут тысячу способов убить нас и из-под снега. Когда черепахи погонят, нужно будет найти точку опоры, твердь под ногами. Соберу лесной форт. Боюсь только, что его снесёт движением руки любой проходящий мимо эттин. Я не уверен, что смогу создать что-то, что выдержит