Эхо Безмолвия - Никита Минаков

— Это неправда, — прошептала она, но её голос дрожал.

Тем временем Рикард стоял в комнате, которая напоминала ему дом, оставленный много лет назад. В углу сидела женщина с тёмными волосами и мягкой улыбкой. Рядом с ней на ковре играли дети.

— Папа! — закричала девочка, поднимая глаза и подбегая к нему.

Рикард не смог пошевелиться. Он хотел сказать, что это невозможно, что они не должны быть здесь, но слова не шли.

— Мы так долго ждали тебя, — сказала женщина, её голос был таким же, каким он его помнил.

Он сделал шаг вперёд, его металлические пальцы дрожали, когда он пытался дотронуться до её руки.

— Этого не может быть… — его голос сорвался.

В этот момент в глазах Лили появились слёзы. Она шагнула ближе к своим родителям, и её мать обняла её. Ласковые руки и тёплый голос, которых она не чувствовала с детства.

— Милая, мы здесь. Всё хорошо, — прошептала мать.

В голове Лили зазвучал шёпот, едва уловимый, но нарастающий.

— Останься. Здесь всё, чего ты когда-либо хотела.

Голоса вокруг Лили и Рикарда становились всё громче. Картины перед ними становились всё более реалистичными, а реальность, которую они знали, постепенно затухала.

Лили чувствовала, как её сердце наполняется теплом, которое она давно забыла. Её мать нежно гладила её по волосам, а отец стоял рядом, его сильная рука лежала на её плече.

— Ты так изменилась, моя девочка, — с улыбкой сказала мать. — Но ты всё равно наша Лили. Ты ведь останешься с нами? Здесь нет боли, нет опасности.

Лили закрыла глаза, наслаждаясь мгновением. Её голос был почти беззвучным, когда она спросила:

— Это всё… настоящее?

— Конечно, милая, — ответил отец, его голос звучал уверенно. — Ты ведь чувствуешь это, правда?

Лили кивнула. Травы вокруг шуршали, ветер трогал её лицо, и всё казалось таким реальным. Она вспомнила ночи, когда пряталась от врагов, и дни, проведённые в борьбе. Здесь ничего этого не было.

— Останься, Лили, — повторила мать, её голос звучал как песня. — Мы здесь всегда.

Тем временем Рикард стоял посреди комнаты, окружённый теплом домашнего уюта. Его жена держала в руках чашку горячего чая, её взгляд был наполнен любовью.

— Ты устал, Рикард. Устал от всего этого, — сказала она, протягивая чашку. — Здесь ты можешь быть собой. Без боёв, без страха.

— Папа, поиграешь с нами? — спросил мальчик, держа игрушечный мяч.

Рикард провёл рукой по лицу, пытаясь собраться. Но в нём что-то ломалось. Он сделал шаг вперёд, сел на корточки и обнял сына. Металлические пальцы осторожно сжали его плечи, а в груди разгорелось чувство, которое он давно считал потерянным.

— Как это возможно… — прошептал он.

Жена присела рядом, её рука мягко легла ему на плечо.

— Не думай об этом. Просто будь здесь. Мы скучали по тебе, Рикард.

Голоса, окружавшие их, становились всё тише, будто не хотели мешать этим мгновениям. Иллюзия работала идеально, и реальность постепенно вытеснялась из их сознания.

Лили сидела на крыльце белой хижины. Мать разлила чай, и его аромат наполнял воздух. Её отец рассказывал историю о своём детстве, а она смеялась, как тогда, когда была ребёнком.

Но что-то в этом смехе звучало неправильно. На мгновение ей показалось, что отец повторяет одну и ту же фразу:

— Ты наша девочка.

— Ты наша девочка, — его голос прозвучал снова.

Лили замерла, её взгляд стал напряжённым. Она посмотрела на мать, и её улыбка показалась слишком заученной.

— Ты останешься с нами, Лили? — снова спросила мать, но её голос прозвучал так же, как раньше, с точностью до интонации.

Лили медленно поднялась на ноги. Внезапно её шрам на спине заболел, словно напоминая о своём существовании. Она провела рукой по месту, где он находился, и ощутила жжение.

— Это неправда, — прошептала она, её голос дрожал.

Мир вокруг замер. Травы перестали колыхаться, ветер исчез, и всё застыло, как картина.

Рикард поднял взгляд, заметив, что его жена повторяет те же движения: ставит чашку, поднимает её и снова ставит.

— Это… цикл? — пробормотал он.

Дети тоже повторяли свои действия. Мальчик поднимал мяч, бросал его и снова поднимал, как будто застрял в заезженной пластинке.

— Нет, это не может быть… — сказал Рикард, отступая на шаг.

Жена повернулась к нему, её лицо оставалось спокойным, но глаза вдруг потемнели.

— Ты ведь хочешь остаться, правда? — её голос звучал иначе, более настойчиво.

Рикард закрыл глаза и крепко сжал пальцы. Образ жены начал размываться, но внутри него боролись два чувства: желание забыться в этом мире и понимание, что это всё ложь.

Лили стояла среди застывшего луга. Трава больше не колыхалась, воздух казался густым, словно желе. Её мать и отец замерли, их лица утратили тёплую живость и превратились в холодные, лишённые эмоций маски.

— Это не реально… — сказала она, её голос зазвучал твёрже.

Её рука коснулась спины, где горел шрам. Он был тем мостом, который связывал её с настоящим. Лили зажмурилась, а перед глазами вновь возникли образы: тёмные улицы Брагара, крики, кровь, холодный блеск оружия. Это было правдой.

— Убирайтесь! — крикнула она, её голос прорезал застывшую тишину, как удар хлыста.

Мир вокруг дрогнул. Луг начал исчезать, растворяясь в сером тумане. Фигуры её родителей вытянулись, будто их тела теряли форму. Их голоса зазвучали в унисон, превращаясь в неприятный, монотонный хор:

— Ты спасла нас. Ты спасла нас. Ты спасла нас…

Лили прикрыла уши руками, но шум только усилился.

— Нет! Я не спасла вас! Я не могу… — она сделала шаг назад, но голос в её голове внезапно прорезал тишину.

— Это неправда. Это не твоя вина, Лили. Вспомни, кто ты есть.

Голос был низким, знакомым. Это был голос Рикарда.

Рикард закрыл глаза, и в голове прозвучал голос Лили:

— Ты не такой, как они. Ты не позволишь этому поглотить тебя.

Его рука сжала край металлического стола, стоявшего в комнате иллюзии. Пальцы протеза издали скрип, но боль была спасительной. Она возвращала его к реальности.

— Я не останусь здесь, — произнёс он, глядя на застывшую жену. Её глаза больше не были тёплыми, а её голос, повторяющий «останься», звучал фальшиво.

— Ты — иллюзия, Свена, — сказал он, стиснув зубы. — И ты не можешь меня сломать.

Мир вокруг Рикарда стал трескаться, как разбитое стекло. Комната превратилась в лабиринт серого тумана, а фигуры его семьи растаяли, оставив за собой лишь пустоту.

Лили вырвалась из своей иллюзии и оказалась посреди туманного пространства. Рядом с ней появился Рикард. Он был бледным, но его взгляд горел решимостью.

— Они хотели сломать