Отцовский меч - Наиль Эдуардович Выборнов

Так прошла целая неделя. От тренировок однозначно был толк, хотя бы потому что мысли о смерти матери и своем неясном будущем как-то отошли даже не на второй план, а на третий. Тем более, что с соседями я почти не виделся и больше не натыкался на их сочувственные взгляды.

Даже друзья и Маша перестали заходить, но я понимал, в чем дело и не обижался: они сейчас целый день от зари до заката проводят в поле, убирая посадки. Зерно-то сжали еще раньше, а вот до овощей дело дошло только сейчас. А так, как от домашних обязанностей их никто не освобождал, времени, чтобы навестить меня, у них не находилось.

Это означало, что скоро приедут люди наместника за налогом. В целом меня это не касалось, потому что мать уже давно передала нашу долю старосте. Платили мы мазями, настоями и сырьем для лекарств, которые потом передавали в городской госпиталь. А на следующий год меня все равно в Васькином селе уже не будет, так что задумываться об этом смысла нет.

В общем, без напоминаний память о последних событиях стала притупляться и как-то меркнуть что ли. И теперь единственным, что меня волновало, была боль в мышцах, но постепенно я перестал ее чувствовать, она стала восприниматься как должное.

На седьмой день, когда мы вернулись с тренировки, Игнат выдал мне небольшой прямой нож, показал, как прятать его за голенищем сапога, и приказал выстругать несколько таких же, но из дерева. Со столярной работой я был всегда не в ладах и первые две заготовки попросту сломал. Да и из пяти готовых ножей дед признал годными лишь два, остальные, по его словам, подходили только для растопки. Но и это было лучше, чем ничего.

Он сделал несколько таких же для себя и на следующий день стал показывать, как ими пользоваться. Нож в руках старого солдата буквально порхал, он двигался так быстро, что я частенько даже не успевал заметить момент удара, а реагировал, только на болезненный тычок деревяшкой через поддоспешник. Но работа с засапожником стала логичным продолжением моей учебы. Постепенно я стал осознавать, что Игнат следует какому-то плану, и что ему явно можно доверять.

В трудах время летело очень быстро, но они стали приносить свои плоды. Старому солдату больше не нужно было меня подгонять по утрам, я без проблем выдерживал заданный Игнатом темп. В драке в сравнении с ним я по-прежнему ничего не стоил, но у меня уже кое-что получалось. Да и подтягивания я освоил и мог даже, подтянувшись, вытянуть себя наверх и, опершись о перекладину, выпрямить руки.

На десятый день после тренировки я посмотрел на свое отражение в бадье, из которой мы умывались. Странное дело, вроде бы и занимаюсь всего ничего, а как будто в плечах раздался. Да и мышцы на груди больше стали, и шрамы как-то иначе бугрятся…

– Ты не засматривайся особо, – заметил Игнат, вытиравшийся полотенцем. – Мышцы больше кажутся, потому что они кровью налились после тренировок. Завтра с утра уже меньше будут, а если бросишь заниматься, то сдуются за три дня. Я сейчас схожу к Витальке домой, принесу кое-что из вещей своих.

Так вот, где у него все эти вещи хранятся: копья, ножи, поддоспешники… Только как же он это все в город притащил? Караванов не было, значит, пришел один. Хотя, у него, наверное, и лошадь есть, просто в конюшне стоит вместе с конями стражников, он ведь туда часто ходит, я заметил… Да и не одна, наверное, у дружинников вроде еще и заводные бывают.

– Через пару дней стрелять учиться начнем, – продолжил он.

– А почему не завтра? – удивился я.

– Так праздник завтра, уборочная закончилась, – ответил Игнат. – Виталик сказал, сборщики из Брянска приехать должны. При них лучше ничем таким не заниматься. Сам понимаешь, им этого видеть не нужно.

– А на праздник-то пойти можно? – спросил я.

– Я не пойду, а ты как хочешь. Только возвернись пораньше и на пиво не налегай, иначе не встанешь на следующий день. Тогда иди воду таскать, баню будем топить. И завтра все равно буди, хотя бы пробежаться и с мешком позаниматься все равно нужно.

– Так, может, и баню завтра затопим, если все равно завтра заниматься пойдем? – с надеждой в голосе спросил я.

– Баня за ночь не остынет, вода теплой будет, – развеял мои надежды Игнат. – Так что бери ведра и иди на холм.

Я и забыть успел про праздник. А ведь да, каждый год, после уборки урожая, у нас устраивают большое гуляние с плясками и соревнованиями. Иногда в этом участвуют и дружинники, которые приходят вместе со сборщиком налогов. Староста специально так подгадывал, чтобы устроить празднества к их приезду. Наверное, считал, что так проще будет договориться с мытарем.

Хотя я был полностью уверен, что старик не разрешит мне никуда пойти. Да он бы так и сделал, скорее всего, если бы не боялся, что наши тренировки увидят люди наместника. А если его еще и узнают, то непременно возникнут вопросы. И главным из них будет: зачем вообще старый ветеран учит сражаться какого-то деревенского отрока? Какой у него в этом интерес?

Не то, чтобы мне так уж хотелось куда-то идти. Просто я очень соскучился по Машке. Да и она наверняка обижается, что мы не видимся. А ведь девчонка и не знает ничего.

Не знает, что я княжеский ублюдок. Понятия не имеет о моих тренировках с Игнатом. Даже не подозревает, что скоро я уйду из деревни добывать себе отцовский престол. И с очень большой долей вероятности не вернусь, потому что шансов на успех не так уж и много. И ведь для нее нет никакого смысла ждать меня.

Так, может быть, лучше поступить честно? Разорвать наши отношения? Как-то помягче, конечно, объясниться, дать понять, что я – совсем не тот человек, который ей нужен. Совета бы у кого спросить, но под рукой только Игнат, а ему задавать такие вопросы я не хочу.

Оставалось только взяться за ведра и идти за водой.

Глава 6

Брянское княжество. Васильево село. Осень 54-го года от Последней Войны.

– В последний раз! – разорялся Павел. – В последний раз в своей жизни я работаю в поле! Красный Телец мне свидетелем, но как только зима кончится, уйду в Брянск, и хоть трава не расти.

– А что такое? – спросил я, заглянув в